К. Чтение мыслей
К. Чтение мыслей
1. Перти сообщает об одном прозорливце, Zschokke, его собственными словами:
«При встрече с каким-нибудь незнакомым мне лицом, когда я молча слушал его, иногда случалось, что вся его прошлая жизнь проходила перед моими умственными очами, как яркий сон, в несколько минут со многими ее мелочами, или только отдельные из нее сцены». Когда Zschokke рассказывал нескольким лицам о том, что он увидел в них, и они все подтверждали, на него самого нападал ужас. Однажды он, встретившись в лесу с незнакомым ему молодым человеком, отгадал из его жизни важный секрет, как этот человек однажды совершил кражу из кассы своего принципала, причем точно описал эту кассу и комнату; в которой она была. Тот подтвердил все это. Обыкновенно прозорливость Zschokke проявлялась по отношении к лицам ему незнакомым и посторонним [75]. Из этой истории явствует, что чтение мыслей, объясняемое иными игрой мускулов, совершается как раз вопреки требованию теорию Мори и Либо, – чтобы оно имело место не только между знакомыми, но даже родственными душами. Кроме того, постоянным камнем преткновения теории как в этом, так и в других примерах прозорливости является то обстоятельство, что угадываются чтецами не только настоящие душевные состояния человека, но и прошлая его жизнь, даже с подробностями, может быть, им самим позабытыми; спрашивается, на основании каких мускулов будет тогда производиться такое чтение? Да и возможно ли, вообще, предполагать какую-нибудь игру мускулов, в которой отражались бы ряды сложных состояний настоящего и прошедшего в жизни лица? Есть ли какие-либо мускульные движения, по которым можно было бы узнавать Zschokke и ему подобным, как зовут N., где он жил, в каких местах был, с какими людьми общался, в каком платье ходил и т. п. Один прозорливец доктор во время визита к больному, продолжительно посмотрев на него, сказал, что он два раза покушался на жизнь жены и теперь еще не оставляет своего намерения… Пациент побледнел и во всем сознался [76]. Какие мускульные движения существуют, спрашивается, для выражения такого сложного состояния, как намерение убить свою жену? Потребовались бы особые мускульные движения для выражения намерения вообще убивать, а во-вторых, – убивать именно жен; кроме того, надо было бы предполагать существование точных отпечатков, или следов, прежних двукратных покушений пациента на жизнь жены. В действительности, как бы далеко ни простиралась игра мускулов, вообще способность мускульного воплощения душевных состояний, во всяком случае, она не может отражать все мелкое и случайное: можно легко узнать преступника или намеревающегося совершить преступление, может быть, есть, пожалуй, некоторый приблизительный тип убийцы – и только. Вышеуказанный доктор, по условиям ночной теории чтения мыслей, самое большее – мог бы только найти своего пациента подозрительным, заподозрить его в намерении совершить что-то дурное, например, убийство. Остальное не умещается в ее рамки, – и в этом-то ее непригодность. (См. «Пророч. или вещие сны», свящ. Светлова, стр. 88-90.)
2. Обыкновенно мирное, тихое течение жизни шведского города Готенбурга было нарушено в апреле 1894 г. приездом туда угадывателя, или чтеца мыслей и, по-видимому, ясновидящего, англичанина Тиндаля. Он был приглашен туда одним лицом, интересовавшимся этим психическим явлением; но почти тотчас же по приезде г. Тиндаль сделался предметом испытаний целого кружка лиц, а затем подвергся публичному всенародному испытанию. Опуская подробности об опытах с г. Тиндалем в частных кружках, которые доказали, что г. Тиндаль обладает, действительно, весьма замечательным даром отгадывания мыслей, переходим к тому опыту, который поднял на ноги население всего города. Комитет, созданный из представителей местной печати и других лиц, решил произвести с г. Тиндалем следующий опыт: одному из членов комитета было поручено разыграть вора, стащить у кого-нибудь какой-нибудь предмет (это оказался впоследствии серебряный кофейничек) и спрятать его где-нибудь, по усмотрению. Захватив кофейничек, «вор», в сопровождении другого члена комитета, вышел из отеля, где заседал комитет, и, следуя по одиннадцати улицам весьма спутанным маршрутом, дошел до дома одного богатого коммерсанта, фруктовая торговля которого помещалась в том же доме. Войдя в квартиру коммерсанта, «вор» спрятал кофейничек, без ведома хозяина дома, в одну из больших мраморных ваз, украшающих парадную лестницу. Простившись с любезным хозяином, «вор» и его спутник вернулись в отель, где их ждали остальные члены комитета. О том, где спрятана вещь и какая вещь, – комитету ничего не было сказано. Вслед затем был введен г. Тиндаль, едва пробравшийся через громадную толпу народа, которая собралась у подъезда отеля (дело было днем). Тиндалю была наложена на глаза повязка, абсолютная непрозрачность которой была проверена комитетом. Тиндаль казался очень взволнованным. Тем не менее, как только повязка была надета на него, он схватил за руку своего так называемого «медиума» (сенситива), г. Меллера (инженер), и быстро направился с ним к выходу из отеля: здесь, у подъезда, ожидал его шарабан, запряженный парой лошадей. В одно мгновение Тиндаль вскочил на козлы, схватил вожжи и погнал лошадей, члены комитета и в числе их «вор» и его спутник едва успели занять свои места в шарабане. Тиндаль пожелал, чтобы один из членов комитета сел с ним рядом (это оказался не «вор» и не его спутник) и приложил бы пальцы своей левой руки к его затылку, а пальцы правой – к ладони его правой руки. Ехали, несмотря на массы толпившейся на пути публики, так скоро, что владелец лошадей, испугавшись, на одном перекрестке схватился за вожжи и нечаянно повернул лошадей налево, в то время как Тиндаль желал повернуть направо (оказалось потом, что направо был путь, по которому несли вещь). Вследствие тесноты улицы нельзя было повернуть назад экипаж, и Тиндаль, погнав лошадей дальше, вернулся, проехав по некоторым улицам, к той улице, по которой была пронесена вещь. Следуя в точности тому запутанному маршруту двух членов комитета, он остановился перед домом негоцианта и, соскочив с козел, все с завязанными глазами, вошел во фруктовую лавку. Тут он подошел было к внутренней двери, ведущей в помещение домохозяина, но она оказалась запертой. Тиндаль повернул назад, пошарил мимоходом во фруктах, вышел из лавки, попал в соседнюю лавку куафера, посетители которого были крайне удивлены, увидев человека с завязанными глазами, вышел и оттуда и на этот раз вошел в парадные сени, ведущие в квартиру хозяина дома. Тут он мигом остановился у мраморной вазы и вынул из нее серебряный кофейничек, к великому удивлению домохозяина. Тем же путем Тиндаль, не снимая повязки, возвратился в отель, сопровождаемый громкими аплодисментами публики и тысячными «ура» толпы; в отеле он моментально подошел к «вору» и указал также на его спутника, и после этого только Тиндалю сняли с глаз повязку.
Из других опытов интересен опыт с разноцветными ленточками: присутствовавшие навязывали на рукав, в отсутствии Тиндаля, ленточку, каждый разного цвета. Было записано, у кого какого цвета была ленточка; затем ленточки снимались, перепутывались в клубок, и введенному Тиндалю предоставлялось повязать каждому свою ленточку, что Тиндаль и исполнял безошибочно.
Все опыты с лицами, которые могут сосредоточить свои мысли на задуманном, на загаданном, удаются у Тиндаля безусловно. Напротив, опыты с людьми рассеянными, забывающими скоро то, что они должны были помнить, и переносящимися мыслями на другое, не всегда и не так скоро удавались. Был произведен такого рода опыт: условлено было, что двое загадают одно и то же. Затем, одного из загадавших напоили допьяна, и загаданная мысль не могла быть прочтена Тиндалем; когда же ввели второго субъекта, трезвого, Тиндаль тотчас же отгадал безошибочно задуманное.
Отличительной чертой Тиндаля является крайняя быстрота всех движений, крайняя нервность. По-видимому, и восприятие и осознание его чувствами и мозгом впечатлений и представлений чужих мыслей тоже совершается с необычайной быстротой. (Из Шведских газет; сн. «Ребус». 1894 г., № 22.)