ГЛАВА II Особенныя дѣйствія благодати Божіей въ избраніи святыхъ столпниковъ на служеніе Богу.

ГЛАВА II Особенныя д?йствія благодати Божіей въ избраніи святыхъ столпниковъ на служеніе Богу.

Нельзя не остановиться съ благов?йнымъ вниманіемъ при созерцаніи т?хъ путей, которыми промыслъ Божій приготовлялъ св. столпниковъ въ наставники и руководители другихъ. Они проходили вс? степени духовной жизни для того, чтобы изъ нихъ могли образоваться превосходные руководители душъ. Сначала они находились подъ руководствомъ домашнихъ, зат?мъ, старцевъ. Н?которое время жили въ неизв?стности, въ затвор? для того, чтобы им?ть возможность безопасно образовать и усовершать себя. Испытывали искушенія, чтобы знать, какъ помочь другимъ бороться съ ними. Подвизались, непрестанно молясь, борясь, умерщвляя плоть для того, чтобы показать, что великое д?ло служенія спасенію душъ другихъ требуетъ приготовленія д?ятельнымъ, непрерывнымъ упражненіемъ въ доброд?теляхъ и уединеніемъ, безъ которыхъ легко сд?латься жертвою неразумной и самонад?янной ревности.

Итакъ, подготовка св. столпниковъ къ нравственному совершенству давалась имъ въ домашнемъ воспитаніи. „Отрокъ Симеонъ (1-ый) воспитывашеся Не в книжном научении, а в простоте и незлобии воспитывался этот отрок; но премудрость Божья часто вселяется и в простых людей и их избирает своим орудием, дабы посрамить мудрование века этого (1 Кор. 15:21).” [DCCCXXXV]. Святаго Алипія воспитывала въ страс? Божіемъ вдова-мать, проводившая жизнь „въ пощеніи и молитвахъ и возлагающи себе съ сыномъ на промыслъ Христа, Иже есть Отецъ сиротамъ и вдовицамъ; она роздала по смерти мужа все свое им?ніе и служила при церкви въ чин? діакониссы [DCCCXXXVI]. Родители святаго Даніила желали его 5-л?тнимъ оставить въ монастыр?, но по сов?ту игумена взяли его обратно домой; когда же святый Даніилъ будучи 12 л?тъ тайно ушелъ отъ родителей въ монастырь, то они, узнавъ объ этомъ, пришли къ игумену и просили его постричь ихъ сына въ монахи въ ихъ присутствіи [DCCCXXXVII]. Святый Симеонъ Дивногорецъ, испрошенный у Бога молитвами матери и посвященный Богу, въ отрочеств? отличался незлобіемъ, кротостію и молчаніемъ [DCCCXXXVIII]. Домашнее воспитаніе им?ло громадное значеніе для будущихъ подвижниковъ. Вотъ почему мать святаго Симеона Дивногорца получила (въ вид?ніи) такое повел?ніе отъ Іоанна Предтечи: „Тебе следует с большим вниманием воспитывать его, как сосуд святой, предназначенный для служения Господу Богу нашему“ [DCCCXXXIX]. Руководимые Промысломъ Божіимъ, святые столпники свободно избирали себ? путь шествія къ нравственному совершенству. Когда святый Даніилъ 12 л?тній пришелъ самъ въ монастырь, то игуменъ долго не соглашался принять его, сов?туя ему возвратиться къ родителямъ, но „егда не возможе отъ нам?ренія его прем?нити и узр? въ немъ веліе къ Богу тщаніе и усердную любовь", созвалъ монастырскую братію и сов?товался съ нею – принять ли отрока Даніила въ монастырь или н?тъ? братія, подивившись великодушію и постоянству и Божіе званіе въ немъ познавающе, соизволиша пріяту тому въ сопребываніе ихъ быти"; и такимъ образомъ „отрокъ самъ себе введе на службу Богу". Святый Симеонъ Дивногорецъ, водимый благодатію Божіею, самъ, будучи 6 л?тъ, приходитъ въ Пильскій монастырь, гд? и поселяется на удивленіе братіи и игумена Іоанна столпника.

Такимъ образомъ видно, что святые столпники находились подъ особымъ д?йствіемъ благодати Божіей, освятившей ихъ на службу Богу отъ чрева матери: „отъ корене благаго благій плодъ прозябе, отъ младенства святый Симеонъ 1-й благодатію паче неже млекомъ воспитанъ", поется въ стихирахъ святому столпнику Симеону „отъ младыхъ ногтей подвижникъ изряденъ израслъ еси", прославляетъ въ канон? святая церковь святаго Дивногорца.

При помощи этой благодати св. столпники и достигали совершенства въ духовной жизни еще въ младенчеств? [40]. В?дь начало и источникъ благодатной и духовной жизни не заключается въ самомъ челов?к?, – въ его разум? или вол?, и природа челов?ческая совершенно безсильна произвести сама изъ себя не только совершенство, но и зародышъ духовной жизни, а потому самоспасеніе для челов?ка р?шительно невозможно. Это очевидно само собою для здраваго разума и ясно открывается изъ опыта, такъ какъ если начала и физической жизни н?тъ въ самомъ челов?к? и, вообще, изъ ничего ничто не можетъ быть само собою, и что въ произведеніи не можетъ быть бол?е, ч?мъ сколько есть въ причин?, равно какъ и въ природ? неизм?нный законъ такой, что каковъ корень, таковы и плоды, то какимъ образомъ духовная жизнь можетъ произойти въ плотскомъ челов?к? сама собою, новое возникнуть изъ ветхаго, доброе изъ злого, святое изъ гр?ховнаго, живое изъ мертваго? Вс?, в?дь, прим?ры обращенія гр?шниковъ на путь доброд?телей, при всемъ своемъ разнообразіи, въ томъ им?ютъ сходство, что вс? они совершались не собственными челов?ческими силами, а постороннею, высшею силою, безъ которой [DCCCXL] никто никогда не могъ самъ собою исправить въ себ? самаго малаго недостатка и преодол?ть самую легкую порочную склонность, а т?мъ бол?е совершенно перем?нить себя и сд?латься новымъ и духовнымъ челов?комъ изъ ветхаго и плотского.

Въ священномъ Писаніи эта истина утверждается со всею силою [DCCCXLI]. Такъ какъ въ собственномъ существ? челов?ка н?тъ с?мени, начала и источника новой жизни, а есть только въ Іисус? Христ?, то очевидно, что челов?къ не только не можетъ произвести его самъ изъ себя, но даже и взять готовое, сохранить и произрастить не можетъ самъ собою, никакимъ усиліемъ своей воли и д?ятельности, то онъ нуждается въ посредствующей сил? между собою и источникомъ духовной жизни Іисусомъ Христомъ. Сила эта, или благодать и усвояетъ челов?ку жизнь Христову, зачиная, сохраняя и возращая её. Ей то Священное писаніе и приписываетъ главнымъ образомъ все д?ло духовной жизни въ челов?к? [DCCCXLII]. Благодать Божія, вселившись въ челов?ка, проникаетъ всю его природу, вс? силы его существа, вс? движенія его духа и, многоразлично изм?няясь и преобразуясь въ немъ, всюду показываетъ свое благотворное вліяніе, все оживотворяетъ, освящаетъ, преобразуетъ по свойству жизни Христовой и, такимъ образомъ, мало-по-малу вноситъ въ челов?ка новую жизнь.

Д?йствіемъ благодати только и можно объяснить непреодолимое влеченіе святыхъ столпниковъ съ юныхъ л?тъ къ Богу. Отъ ея д?йствій въ ум? ихъ были св?тъ, истина и добрыя помышленія, – въ вол? – благочестивое желаніе и нам?реніе служить Богу и въ сердц? – ощущеніе мира, радости и упованія.

Подъ вліяніемъ благодати Божіей св. столпники конечною ц?лію своей жизни полагали любовь къ Богу, высочайшей Истин?, Добру и Красот? и въ Немъ стремились найти совершенное удовлетвореніе потребностямъ своего сердца. Отсюда земные предметы уже по самой своей сущности, какъ предметы тл?нные и скоропреходящіе, недостойны были того, чтобы им?ть къ нимъ пристрастіе.

Но любовь къ Богу есть, в?дь, даръ Божій, который подается ищущимъ Его и способнымъ принять и сохранить его. Этой то божественной любовью и наполнено было сердце святыхъ столпниковъ, которые пріобр?ли ее при помощи благодати Божіей, а не могли воспринять ее однимъ своимъ д?тскимъ размышленіемъ, одними собственными усиліями. Заложенныя въ ихъ души домашнимъ воспитаніемъ благія стремленія при помощи благодати Божіей, родились въ порывы, и они, несмотря на свои д?тскіе годы, презираютъ уже міръ и вм?няютъ ни во что земныя ут?хи, желая умереть для міра.

Святый Даніилъ „Когда отроку исполнилось 12 лет, он ушел из дома отца своего, никому не сказав о своем уходе и намерении, а между тем он решил уже совсем покинуть ради Христа своих родителей, родину, сродников и друзей и направился в монастырь, находившийся на расстоянии 20 стадий [41] от его родного села" [DCCCXLIII].

Святый Симеонъ Дивногорецъ 6 л?тъ приходитъ въ Пильскій монастырь и черезъ годъ, постригшись въ монахи, восходитъ на столпъ [DCCCXLIV].

Эти факты краснор?чиво говорятъ о томъ, что при помощи Божіей благодати, высшую ц?ль стремленій этихъ юныхъ подвижниковъ составлялъ Богъ. Идея о Бог?, вн?дренная въ сердце каждаго челов?ка Самимъ Богомъ, Сотворившимъ челов?ка по образу и по подобію Своему, не осталась безплодною въ душ? святыхъ юныхъ подвижниковъ. Она стремилась выйти своимъ росткомъ вонъ.

Но это не все; при помощи благодати Божіей, святые юные подвижники своимъ д?тскимъ сердцемъ чувствовали, что они должны воздать Богу отъ себя все, что у нихъ есть, а именно: умъ, сердце и слово, посвятить эти вещи Богу и непрестанно познавать Его, любить Его и молиться Ему.

Въ этомъ смысл? и можно понимать слова 12-л?тняго Даніила, сказанныя имъ игумену того монастыря, куда онъ пришелъ на жительство: „Я для того и пришел сюда, – отвечал Даниил игумену, – чтобы жить для Христа и умереть для мира; если бы даже от совершеннейших иноческих подвигов мне пришлось и умереть, то всё же это несравненно лучше, чем уйти отсюда ни с чем и – скажу словами Евангелия: «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк. 9:62)" [DCCCXLV].

Такимъ образомъ, спасительная благодать Божія д?йствовала въ святыхъ юныхъ подвижникахъ такъ, что разс?явала воображаемую силу міра и воспламеняла ихъ ревностію о своемъ спасеніи, такъ что они оставляли все мірское и сразу порывали всякую связь съ міромъ.

Про святаго Симеона (І-го) разсказывается въ его житіи, какъ онъ, стоя въ одинъ воскресный день въ церкви и слыша чтеніе евангелія о блаженствахъ [DCCCXLVI], попросилъ одного старца разъяснить ему смыслъ этихъ словъ, и когда тотъ, „Духомъ Божіимъ наставленъ, отверзъ уста своя, на многъ часъ поучаше его, показуя путь къ нищет? духовн?й, и чистот?, и любви Божіей и ко всему доброд?тельному житію на совершеніе ведущій", святый Симеонъ, выйдя изъ церкви, „не возвращаяся въ домъ, но на особное зайде удобное къ моленію м?сто, и тамо единъ бывъ паде ницъ крестообразно на землю, съ плачемъ моля Бога, да покажетъ ему путь ко спасенію, и лежа долго на молитв?, усну, и узр? вид?ніе": какъ будто бы онъ сталъ копать землю и когда остановился копать, думая, что довольно уже, то услышалъ повел?ніе копать еще и еще [DCCCXLVII]. Посл? этого вид?нія св. Симеонъ отправился въ монастырь „пал на землю пред монастырскими воротами и лежал семь дней, терпя голод и жажду. На восьмой день вышел из монастыря игумен и стал расспрашивать Симеона, откуда он, куда идет, как его зовут, не сделал ли он какого-либо зла и не убежал ли он от своих господ. Симеон же, упав в ноги игумену, с плачем говорил ему: – Нет, отче, я не из таких; не сделал никому зла, а желаю послужить Богу со всем усердием. Смилуйся надо мною, грешным: повели мне войти в монастырь и быть всем слугой.” [DCCCXLVIII]. Зат?мъ, благодать Божія, какъ учитъ преосв. ?еофанъ, исторгаетъ челов?ка изъ узъ міра т?мъ, что иногда ему представляетъ жизнь, противоположную той, которую онъ ведетъ и его взору рисуетъ лицъ, обладающихъ изв?стнымъ подвигомъ, неизв?стнымъ для него [DCCCXLIX]. Такъ, св. Алипій столпникъ им?етъ непреодолимое желаніе идти въ восточную страну, „яко слышу тамо многихъ святыхъ отецъ, говорилъ онъ своей матери, въ пустыняхъ живущихъ безмолвно; вселюся убо съ ними, и взирающе на богоугодное житіе ихъ, имамъ помощію Божіею подражати доброд?телемъ ихъ" [DCCCL]. Св. Даніилъ столпникъ „горяше духомъ вид?ти великаго мужа Симеона столпника и къ подражанію того возбуждашеся" [DCCCLI]. Св. Лука, новый столпникъ, изм?няетъ образъ своей жизни и постригается въ монашество посл? того, какъ „Божіимъ промышленіемъ" былъ сохраненъ невредимымъ во время войны съ болгарами [DCCCLII]. Особенное д?йствіе благодати Божіей на изм?неніе образа жизни челов?ка зам?чается въ обращеніи св. Никиты Переяславскаго. Онъ „измлада бяше суровъ и обидливъ, и мятежникъ, и многія челов?комъ пакости творя, повлачая на судища, и грабя: такожде и ины други имяше подобны себ?". Однажды въ церкви за вечернимъ богослуженіемъ Никита услышалъ чтеніе сл?дующихъ словъ изъ книги пророка Исаіи: „тако глаголетъ Господь, измыйтеся, и чисти будете, отымите лукавствія отъ душъ вашихъ и пр.". Никита пришелъ въ ужасъ и, придя домой, онъ всю ночь не могъ заснуть, размышляя о слышанныхъ въ церкви словахъ. На другой день въ обществ? веселыхъ друзей Никита позабылъ о вчерашнемъ своемъ размышленіи; онъ даже пригласилъ своихъ друзей къ себ? въ гости и, придя домой, вел?лъ своей жен? варить мясо. Когда та стала мыть мясо, то вдругъ увид?ла кровь, „необычно п?нящуся, егда же вложи въ горнецъ мясо и начатъ варити, то вид? въ горнц? кипящу кровь, и въ немъ восплавающу, ово главу челов?чу, ово руку, и плесн? ножныя, и ужасеся, и пов?да мужу своему". Тотъ, видя это вид?ніе, испугался и долго не могъ придти въ себя. Когда же немного успокоился, то, глубоко вздохнувъ, сказалъ: „увы мн?, много я согр?шилъ". Съ плачемъ вышелъ Никита изъ дома и отправился въ монастырь св. великомученика Никиты, и „падь на ногу игумену обители тоя, глагола: спаси душу погибающую" [DCCCLIII].

Пробужденіе св. Никиты отъ гр?ховнаго сна совершилось такимъ образомъ мгновенно. Онъ, вразумленный свыше бывшимъ ему вид?ніемъ, быстро „вт?сняется въ иной чинъ бытія и жизни и, пораженный, стоитъ въ немъ", какъ говоритъ преосвящ. ?еофанъ [DCCCLIV] и съ ужасомъ оглядывается на пройденный имъ путь нечестія; предъ взоромъ его сов?сти раскрываются вс? душевныя раны, вся мерзость прошедшихъ д?лъ, вся тяжесть совершенныхъ злод?яній, и вотъ въ св. Никит? возрастаетъ, умножается сознаніе своей гр?ховности, своей виновности предъ Богомъ, расширяется чувство раскаянія, возрастаетъ желаніе примиренія съ правосудіемъ Божіимъ и, озаренный благодатію Божіею, онъ р?шаетъ бросить міръ и „вся, яже въ мір?" и идти въ монастырь для очищенія себя отъ гр?ховъ. Чтобы разр?шить свое сердце отъ прежнихъ мірскихъ узъ, освободить его отъ всего вн?шняго, сд?лавъ его свободнымъ для служенія Богу, св. Никита свободно избираетъ новый образъ жизни – иночество, а зат?мъ и „столпничество" и вдали отъ всего того, что можетъ такъ или иначе нарушать сердечный миръ, упражняется въ подвигахъ самообладанія и умерщвленія плоти, служившей долго гр?ху. Въ житіи св. Никиты говорится, что посл? того, какъ онъ увид?лъ вид?ніе, то „во ужас? бысть на многъ часъ" [DCCCLV]. „Зам?чательно, пишетъ преосвящ. ?еофанъ, что благодатное возбужденіе всегда сопровождается пораженіемъ и н?котораго рода испугомъ; потому ли, что оно вдругъ, какъ бы врасплохъ, схватываетъ гр?шника на распутіяхъ жизни, какъ преступника и представляетъ неотклонимому судилищу Божію или потому, что новый порядокъ, раскрываемый въ сознаніи, совершенно новъ для него и разительно противоположенъ прежнему, – и не только новъ, но и совершенно, во вс?хъ частяхъ, блаженствоподателенъ, тогда какъ въ первомъ ничтожномъ, одна туча сердца и крушеніе духа" [DCCCLVI]. Ужасъ преподобнаго Никиты именно и можно объяснить неожиданностію д?йствія благодати Божіей. „Пришедъ въ себе" [DCCCLVII] преп. Никита св?рилъ себя съ своими настроеніями и, вспомнивъ то, ч?мъ прежде жилъ и услаждался, увид?лъ ту опасность погибели, къ которой привелъ его путь гр?ха, и то нравственное безобразіе, которымъ была покрыта гр?холюбивая его душа, – и вотъ справедливый укоръ сов?сти вызываетъ въ немъ сознаніе своей гр?ховности: „увы мн?, много согр?шихъ" [DCCCLVIII], восклицаетъ съ глубокимъ вздохомъ преп. Никита, и предъ его сознаніемъ тотчасъ ясно проходитъ вся прежняя гр?ховная жизнь, достойная презр?нія. Лишь только явилось такое сознаніе гр?ховности у преп. Никиты, онъ немедленно разрываетъ удерживающія его въ міру узы. стряхиваетъ съ себя покровы и с?ти гр?ха, и тогда возжигается въ его душ? искра любви къ Богу, которая, разгораясь, обнимаетъ все его существо, воспламеняетъ вс? его силы, и онъ даетъ волю своему облагодатствованному сердцу.

Такимъ образомъ, мы видимъ, что преп. Никита, лишь только благодать Божія коснулась его, какъ онъ принялъ сразу же на себя подвигъ продолжительнаго истязанія своей сов?сти и, ужасаясь страшной участи, уготованной гр?шникамъ, обращается тотчасъ же отъ области сатаны къ Богу и не только воздыхаетъ у монастыря, куда привлекла его благодать Божія, но съ великою скорбію проливаетъ слезы, такъ какъ душа его, посл? долговременнаго разлученія съ Богомъ, увид?въ Его, какъ Отца, возбуждается къ пролитію слезъ, какъ говоритъ св. Ефремъ Сиринъ [DCCCLIX]. Получивъ прощеніе отъ Бога, знакомъ чего было принятіе его въ монастырь, св. Никита, какъ искренно кающійся, самъ себя наказываетъ за вс? прежнія беззаконія, за в?роломную изм?ну любвеобильному Отцу, за безчувственность и неблагодарность Щедродателю Богу. Въ состояніи тяжкаго стыда предъ лицемъ милосердн?йшаго Отца небеснаго, Котораго онъ оскорблялъ и прогн?влялъ своими беззаконіями, при страшныхъ угрызеніяхъ пробудившейся сов?сти, св. Никита обрекаетъ себя на всевозможныя жертвы для умилостивленія Бога и осуждаетъ себя на самые тяжелые подвиги на столп?, какъ бы желая вознаградить погибшее время своего заблужденія. Самоумерщвленіе его вытекало изъ любви ко Христу, потому что, кто любитъ Христа, говоритъ св. Іоаннъ Златоустъ, какъ должно любить, тотъ самъ не потерпитъ остаться безъ наказанія, хотя бы Христосъ и простилъ его, такъ какъ одно оскорбленіе Его составляетъ уже величайшее наказаніе [DCCCLX]. „Душа, давшая на расхищеніе сокровища дарованій, отвергшая зав?тъ Господень, угасившая прекрасный огнь душевныхъ слезъ, бол?зненно терзаемая воспоминаніемъ о томъ, не только со всею готовностію пріемлетъ всякіе труды, но благочестно р?шается умертвить себя подвигами", говоритъ св. Іоаннъ Л?ствичникъ (ст. 5). Съ одной стороны, подвиги на столп? сопровождали св. Никиту, а съ другой – непрестанное, постоянно возрастающее томленіе его кающейся души, доходящее до самозабвенія и какъ бы истощанія въ мукахъ раскаянія. Очевиднымъ и самымъ в?рнымъ признакомъ истиннаго сокрушенія св. Никиты о своихъ гр?хахъ служилъ строгій образъ жизни, возненавид?ніе всякаго т?леснаго ут?шенія; отвращаясь т?ла своего, какъ врага, по слову св. Л?ствичника (ст. 7), онъ изнурялъ его тяжелыми веригами, жилъ въ скорбяхъ, въ тягот?, въ трудахъ, въ скудости, въ нагот?, въ одиночеств?, въ нужд?, въ бол?зняхъ, въ уничиженіи, въ оскорбленіяхъ, въ сердечномъ сокрушеніи, въ отреченіи отъ жены и отъ сродниковъ, въ борьб? съ своими страстями. Значитъ, благодать Божія чрезъ видимое посредство (вид?ніе) невидимо и непосредственно прикоснулась къ духу преп. Никиты и извлекла его изъ томящихъ узъ въ св?тъ Божій, въ область божественной жизни, вывела изъ гр?ховнаго состоянія съ помощію средства, состоящаго въ томъ, что Господь попускаетъ гр?шнику идти по пути беззаконій [DCCCLXI] для того, чтобы онъ самъ увид?лъ и созналъ опасность своей погибели.

Итакъ, св. столпники находились подъ особымъ возд?йствіемъ на нихъ благодати Божіей, приготовлявшей ихъ къ высшимъ подвигамъ столпостоянія. О н?которыхъ изъ нихъ даже изв?стно изъ житій, что ихъ предъизбраніе быть путеводными св?тилами для ищущихъ спасенія выражалось въ знаменательныхъ вид?ніяхъ, бывшихъ ихъ родителямъ, да и самое рожденіе св. столпниковъ, какъ д?йствіе ближайшаго попеченія Божія, приготовляло ихъ къ чему то особенному въ путяхъ промысла Божія.

Такъ, мать св. Алипія предъ его рожденіемъ вид?ла во сн?, что она какъ будто держитъ на своихъ рукахъ агнца, очень красиваго, и на рогахъ у него – дв? заженныя св?чи. А когда родился св. Алипій, то „н?кая божественная св?тлость велія храмину исполняше". Эти вид?нія служили знаменіемъ благодати Божіей и св?тлости его доброд?телей, „яко им?яше св?тъ быти міру". Посл? снова было вид?ніе его матери: весь адріанопольскій народъ стекался къ ея дому, восп?вая рожденіе младенца" [DCCCLXII]. Въ житіи св. столпника Даніила разсказывается, что его мать, долго не им?вшая д?тей и подвергавшаяся за то упрекамъ со стороны мужа, такъ и своихъ родныхъ, обратилась съ молитвою къ Господу о разр?шеніи своего неплодства и дала об?тъ посвятить „дарованное" Богу, „якоже древле Анна Самуила". Уснувъ посл? молитвы, она видитъ вид?ніе! 2 большихъ св?тильника на подобіе блюдъ спускаются надъ ея главою; „Между тем этот дивный сон, говорится въ житіи, был предзнаменованием того что от нее родится сын, который сиянием добродетелей своих затмит как бы самые звезды" [DCCCLXIII]. Вскор? у нея родился сынъ и ему не давали имени въ теченіи 5 л?тъ, „но отъ Бога тому нарещися желаху, да иже Божіимъ дарованіемъ родися, той отъ Бога и имя себ? пріиметъ". Родители съ этою ц?лію взяли новорожденнаго и отправились съ нимъ въ ближайшій монастырь съ просьбою къ игумену – дать ихъ сыну имя. Игуменъ сказалъ имъ, „яко т?мъ именемъ его подобаетъ нарещи, еже Самъ открыетъ Богъ". Взявъ Библію, онъ раскрылъ ее и „нашел в ней некоторые слова святого пророка Даниила. Поняв из этого, что так благоволил сделать Сам Бог, чтобы имя этого пророка дано было и отроку, он назвал его Даниилом. Сие же было предзнаменованием того, что отрок сей будет подобен великому пророку, как по имени, так и по благочестью" [DCCCLXIV]. Мать св. Симеона ІІ-го Марфа не хот?ла выходить замужъ, думая постричься въ мснахини, но по внушенію Божію, она сочеталась бракомъ съ однимъ антіохійцемъ Іоанномъ, на котораго она оказывала сильное нравственное вліяніе, „возставляющи его на всякое д?ло благое, и оба они украшаху житіе свое пощеніемъ, воздержаніемъ и молитвами, тщашеся угодить Богу". Мар?а очень часто ходила въ церковь св. Іоанна Предтечи и зд?сь дала об?щаніе – если родится у нея сынъ, то посвятить его Богу. Чрезъ годъ посл? ночной молитвы, Мар?? явился во сн? св. Іоаннъ Предтеча и возв?стилъ ей, что она родитъ сына Симеона, который „будетъ сынъ десницы, мяса и вина и кія-либо челов?ческою хитростію творимыя сн?ди не вкуситъ, но хл?бъ, и медъ, и соль, и вода питаніе ему будетъ. По дву же отъ рожденія его л?т?хъ, имаши принести того с?мо въ мою церковь, и крестити, и егда крещенія благодати сподобится, тогда изв?стится, что имать отроча мое быти". Предсказаніе исполнилось и Мар?а безъ бол?зни родила сына. Посл? крещенія младенецъ ясно проговорилъ: „Имею отца, и не имею отца; имею матерь, и не имею матери! Эти слова он повторял в течении семи дней. Родители весьма удивлялись этому и предвидели, что их младенец будет подражателем не земных дел, а небесных" [DCCCLXV]. Значитъ, Господь благоволилъ призвать св. столпниковъ къ особенному жребію, къ высшимъ подвигамъ, но притомъ такъ, чтобы было видно свободное участіе призываемыхъ въ д?тской покорности ихъ опред?ленію влекущей ихъ къ себ? вол? Божіей. Уб?жденіе въ этомъ можно находить въ ветхозав?тной исторіи, представляющей много прим?ровъ того, что отличные мужи, предназначенные для особенныхъ важныхъ ц?лей, рождались отъ безплодныхъ родителей (напр. Исаакъ, Сампсонъ, Самуилъ и др.).

Посвященный или посвятившій себя на служеніе Господу долженъ прежде всего очистить себя, приготовиться къ служенію Богу. Съ первыхъ шаговъ своего усовершенствованія онъ обязанъ противиться требованіямъ плоти, принуждая себя къ добру, противясь злу. Самопротивленіе и самопринужденіе это и есть какъ бы „форменныя начала подвижничества", по словамъ епископа ?еофана, то и другое составляетъ „бореніе" челов?ка съ собою, или иначе подвигъ. А такъ какъ подвигъ (бореніе) есть сущность доброд?ланія, то подвижнику необходимо ревновать о подвигахъ самопринужденія и самопротивленія съ ц?лію возведенія себя на степень первозданной чистоты, достиженія богоуподобленія. И ч?мъ кто р?шительн?е д?йствуетъ, т?мъ тотъ скор?е достигаетъ чистоты. Сл?дствіемъ такой р?шительности и бываютъ т? вн?шніе подвиги самоумерщвленія, какіе налагали на себя св. подвижники всл?дъ за своимъ обращеніемъ къ Богу (уединеніе, постъ, умерщвленіе плоти и т. п.), причемъ, по мн?нію преосв. ?еофана, это была сознательно избранная, благодатію Божіею внушенная м?ра, принятая къ скор?йшему созр?нію въ нравственномъ отношеніи [DCCCLXVI]. Значитъ, чтобы въ душ? подвижника созр?ло внутреннее тягот?ніе къ Господу, ему необходимо р?шительное отреченіе отъ всего въ ц?ляхъ истребленія въ себ? страстности и очищенія себя путемъ борьбы, чтобы установить себя въ подвигахъ доброд?ланія, ему необходимо предать себя всец?ло Богу и поступить, такъ сказать, подъ Его непосредственное руководство [DCCCLXVII]. Св. столпники и принадлежали къ числу т?хъ избранниковъ Божіихъ, которые неимов?рно быстрымъ порывомъ отдавали себя Богу, были Имъ принимаемы и водимы.

Они поставляли своею ц?лію – достигать нравственнаго совершенства въ своей жизни. Первый и основной об?тъ ихъ жизни было иночество, съ которымъ т?сно связывалось и д?вство. Такъ какъ съ этими об?тами исключалась привязанность къ земл? и земнымъ выгодамъ, то св. столпникамъ не было нужды искать земныхъ благъ. Отсюда третій об?тъ, входящій въ жизнь св. столпниковъ – нестяжательность. Въ виду же того, что св. столпники разрывали связь съ міромъ и людьми, то имъ уже нечего было искать у людей на земл?, а только находить все у Бога на неб?. Отсюда проистекали об?ты всец?лой покорности Господу и послушанія людямъ, преусп?вшимъ на поприщ? духовной жизни. При этихъ строгихъ об?тахъ у св. столпниковъ-иноковъ было одно общее стремленіе – распять свою плоть съ ея страстями и похотями и утвердить въ себ? господство духа и благодати. Они умерщвляли свое т?ло трудами, постомъ, молитвеннымъ бд?ніемъ; они возвышались и стремились духомъ къ единому Богу, изгоняя изъ своего ума всякій земной помыслъ, изъ своей воли – всякое своевольное желаніе, изъ своего сердца – всякое гр?ховное вожд?леніе. Св. столпники являлись среди этого челов?ческаго міра инымъ неземнымъ міромъ, – это были земные ангелы и небесные челов?ки. Иночество св. столпниковъ, служа для нихъ самихъ прекрасною школою и разсадникомъ духовнаго испытанія, такъ какъ оно покоилось на самомъ строгомъ, серьезномъ основаніи жизни, – на побужденіи къ совершенному господству духа надъ плотію, разума надъ чувственностію, сверхъестественнаго надъ естественнымъ для высшей степени святости и в?чнаго союза съ Богомъ, составляло реакцію противъ разложенія господствующаго порядка вещей въ обществ?, выражая собою стремленіе спасти чистоту и д?вственность христіанскаго общества. Признавая за обществомъ, за семействомъ, за бракомъ, за собственностію божественное учрежденіе, св. столпники оставляли все это потому только, что оно представляло единственное препятствіе для созерцательной жизни и д?ятельности. Св. столпники-монахи своимъ героическимъ высоконравственнымъ характеромъ невольно вызывали себ? у современниковъ сочувствіе и подражаніе, являясь защитниками и охранителями чистой в?ры и христіанской нравственности [DCCCLXVIII].

Живя въ монастыряхъ, будущіе столпники подвергали себя самымъ строгимъ лишеніямъ, какъ бы подготовляясь къ „столпничеству". Такъ, св. Симеонъ (І-й) такъ твердо стягивалъ свое т?ло веревкою, сплетенною изъ финиковыхъ в?твей, что она проникала до костей; черезъ 10 дней т?ло его загноилось и покрылось червями, издавая отъ себя сильный дурной запахъ [DCCCLXIX]. Зат?мъ, онъ пріучилъ себя ?сть только однажды въ нед?лю, въ воскресенье. Во время великаго поста св. Симеонъ по 20 дней воздерживался отъ принятія пищи. Первая такая попытка едва не привела его къ смерти. Св. Лука „жел?зы себе обложилъ по всей плоти" [DCCCLXX]. Св. Симеонъ Дивногорецъ тайно обвилъ свое т?ло волосяной веревкой, которая разъ?дала его плоть до костей, такъ что вытекло много крови, и власяница прильнула къ т?лу, начавшему гнить [DCCCLXXI]. Св. Никита „тяжкая жел?за ношаше" [DCCCLXXII]. Посл? такихъ предварительныхъ аскетическихъ самолишеній св. столпники [42], покинувъ монастыри, поселялись въ пустыняхъ, гд? въ пещерахъ или въ пустыхъ идольскихъ капищахъ проводили затворническую жизнь: общество ихъ вм?сто людей составляли зв?ри. Такъ, св. Симеонъ (І-й) поселяется въ колодц?, наполненномъ различными гадами, и тамъ проводитъ созерцательную жизнь въ теченіе трехъ л?тъ, а потомъ восходитъ на гору и приковываетъ себя за ногу къ гор? жел?зной ц?пью въ 20 локтей длины [DCCCLXXIII]. Св. Даніилъ поселяется въ идольскомъ капищ?, заваливъ вс? входы и оставивъ только „оконце едино мало приходящихъ ради" [DCCCLXXIV]. Св. Алипій, им?я непрем?нное желаніе жить уединенно „на м?ст? безмолвн?йшемъ, занимаетъ съ этою ц?лію эллинскій склепъ въ одномъ изъ идольскихъ капищъ для того, чтобы, наслаждаясь богомысліемъ непрестаннымъ, усердн?е работать Господу" [DCCCLXXV].

Св. Симеонъ Дивногорецъ до поселенія въ монастыр? живетъ въ Пильской пещер? [DCCCLXXVI]. „Здесь отрок пребывал в горе пустынной, живя со зверями, как с агнцами. Он имел своими сожителями только зверей, так что никто из людей не видал его. " [DCCCLXXVII]. Жизнь затворническая пустынная им?ла громадное значеніе для св. столпниковъ въ смысл? выработки въ нихъ созерцательнаго аскетизма и пріученія къ твердому перенесенію искушеній. В?дь, въ затворнической жизни, свободной отъ вн?шнихъ искушеній, возникаетъ для подвижника внутренняя духовная борьба, то являются образы удовольствій міра, то возникаютъ помыслы гордости, то низлагаютъ душу помыслы унынія. Къ борьб? разнообразныхъ помысловъ, которые т?мъ сильн?е воюютъ на душу, ч?мъ мен?е для нея вн?шняго развлеченія, присоединяются самыя сильныя искушенія духовъ злобы. Пріучивъ себя къ постоянному бодрствованію надъ собою въ затвор?, къ сохраненію молитвеннаго духа, къ огражденію себя смиреніемъ, св. столпники въ пламенной любви къ в?чной жизни и св?ту увлекались высшими подвигами и стремились увеличивать свои труды, и вотъ они покидаютъ затворъ и восходятъ на столпы, причемъ, кстати сказать, сооружаютъ н?которые тамъ, гд? раньше были идольскія капища и м?ста служенія идоламъ зам?няютъ служеніемъ истинному Богу.