Введенie Значеніе и сущность аскетическихъ подвиговъ: „юродства" и „столпничества". Задачи изслѣдованія.

Введенie Значеніе и сущность аскетическихъ подвиговъ: „юродства" и „столпничества". Задачи изсл?дованія.

Религіозно-психологическое, моральное и соціальное изсл?дованіе.

Матеріалисты говорятъ, что н?тъ ни нравственности, ни свободной воли, что челов?къ есть только бол?е развитое животное, механически сл?дующее законамъ матеріальной необходимости, что, поэтому, для него нравственно только одно то, что полезно его матеріальной природ?. Къ концу римской республики принципомъ жизни большинства сд?лалось ученіе Эпикура. Пороки, совершаемые посл?дователями этого ученія, были такъ отвратительны, что самые легкомысленные люди ужасались, смотря на развратъ тогдашняго общества и каждаго приверженца Эпикура называли свиньею изъ стада Эпикурова (Epicuri de grege porcus). Праздность, которая разъ?дала всю гражданскую жизнь, страшное распространеніе роскоши и грязнаго служенія чувственности въ высшемъ класс? и пролетаріата въ низшемъ, который отъ того сд?лался товаромъ, – все это было сл?дствіемъ деморализаціи. Были только отд?льныя личности, которыя съ любовію принимали строгія положенія стоицизма, чтобы, по крайней м?р?, въ нихъ найти н?которое успокоеніе предъ всеобщею безнравственностію и распущенностію. Когда въ XVII и XVIII вв., матеріализмъ, вышедшій изъ Англіи, распространился по Франціи и сд?лался популярнымъ въ литератур? и искусств?, въ придворной и частной жизни, судьба отд?льныхъ лицъ и ц?лаго государства была р?шена. XVII в?къ былъ льстивъ, но онъ и въ самой лести сохранялъ изв?стную м?ру благопристойности, но XVIII в?къ льстилъ и вм?ст? осм?ивалъ; эпикурейская философія Вольтера сд?лалась верхомъ совершенства для людей поверхностныхъ. Безнравственность XVIII в?ка есть пятно, котораго не въ состояніи смыть вс? чудеса его краснор?чія и геніальности. Матеріализмъ тогда стремился къ тому, чтобы, заглушая голосъ сов?сти, открыть для игры страстей свободное, неограниченное поле. Хотя реформаторы древности: Сократъ, Платонъ, Цицеронъ, Сенека пресл?довали предразсудки и суев?рія своего народа съ большею пощадою, однако мы не находимъ, чтобы свободу духа они употребляли на разрушеніе узъ нравственности. Въ XVIII же в?к? зараза умственнаго безобразія проникла даже въ души самыхъ строгихъ писателей. О слов? „доброд?тель" XVIII в?къ не им?лъ понятія. У Вольтера „доброд?тель" является искусствомъ сд?лать жизнь по возможности пріятною и украсить наслажденіе лоскомъ изящности. У писателей второго и третьяго ранга и въ syst?me de la nature доброд?тель и порокъ были см?шаны. Кондильякъ эмпиризмъ Локка превратилъ въ плоскій сенсуализмъ и атеизмъ. Руссо въ своихъ сочиненіяхъ разлилъ ядъ чувственныхъ удовольствій и основалъ систему ложной религіи. Энциклопедисты располагали къ чувственности. Отсюда, появилось божество – разумъ и стали приносить жертвы свобод?, равенству и природ?. Положимъ современный матеріализмъ не пропов?дуетъ прямо безнравственности, разврата, подобно матерізлизму XVIII в?ка, но результатъ его все тотъ же. Что разум?ютъ современные матеріалисты подъ свободою? не что иное, какъ освобожденіе отъ вс?хъ узъ и ограниченій, которыми связываются страсти. Обращаясь къ настоящему времени, нельзя не зам?тить небывалаго оживленія мысли въ нашемъ обществ?. По вызову жизни, она занялась р?шеніемъ множества вопросовъ, для своего выраженія открыла себ? новые органы и для своей стойкости пришла къ сознанію необходимости общихъ началъ – необходимости философіи.

Теперь не р?дкость встр?тить философскую статью въ томъ или другомъ періодическомъ изданіи. Но нельзя безъ глубокаго сожал?нія не обратить вниманія на то, что современные мыслители нер?дко переходятъ на сторону такихъ наставниковъ, съ мн?ніями которыхъ никогда не можетъ помириться истинно и твердо в?рующая душа. Заслушиваясь матеріалистическимъ ученіемъ, наши мыслители и въ статьяхъ, конечно не всегда сознательно, проводятъ взгляды, враждебные христіанству, сужденія, набрасывающія т?нь на его жизненность [I]. Желая набросить т?нь на жизненность и прогрессивныя стремленія христіанства, его н?которые противники, поборники эмансипаціи чувственности и пропов?дники возстановленія правъ матеріи, говорятъ, что „только одно чувственное составляетъ посл?днюю, самую высшую ц?ль этой жизни. Христіанство своею пропов?дію о воздержаніи сд?лало несправедливость по отношенію къ чувственности; поэтому, чувственность должна опять возвратить свои права и возстановить свою честь, чтобы впередъ только такъ выражались: и плоть стала духомъ". Посл?днія слова служатъ краткою, но вполн? содержательною формулою для вс?хъ матеріалистическихъ стремленій [II]. Подобнаго рода матеріалистическія стремленія и приводятъ къ религіозному скептицизму, и люди міра сего, пропитанные матеріализмомъ, ниспровергаютъ все то, что выходитъ изъ ряда обыкновеннаго, питаютъ презр?ніе ко всему, что было плодомъ долгихъ нравственныхъ страданій и подвиговъ, хранятъ недов?ріе къ тому, что возвышается въ д?л? или въ мысляхъ надъ общею моралью, готовы соблазняться весьма многимъ изъ тсго, что не подходитъ подъ ихъ матеріалистическую м?рку понятій и уб?жденій, нер?дко одностороннихъ и неустойчивыхъ. Къ явленіямъ, неподходящимъ подъ м?рку уб?жденій современныхъ матеріалистовъ, относятся два вида подвижничества: „юродство" и „столпничество", которые по своей необычайности составляютъ загадку для общества, не всегда способнаго прим?чать божественную благодать, обитавшую въ святыхъ. Если современниками „юродство" и „столпничество" признавались за явленія ненормальныя, то не удивительно, что посл?дователи этихъ подвиговъ въ глазахъ большинства и особенно современной интеллигенціи представляются людьми безразсудными, сумасшедшими, а ихъ жизнь и д?йствія способны вызывать только среди скептиковъ глумленіе и презр?ніе. В?дь, міръ даже не узналъ Господа, и распялъ Его [III]. Отсюда понятно, что то, что сл?потствующій міръ сд?лалъ въ отношеніи къ Іисусу Христу, тоже самое нер?дко повторяетъ онъ и въ отношеніи къ в?рнымъ рабамъ Его, которые, при всемъ обиліи д?йствовавшей въ нихъ благодати Божіей не только не признаны были за сосуды божественной благодати, но составляли предметъ различныхъ, противоположныхъ толковъ и были большею частію въ презр?ніи и поношеніи у міра. Христіанскому потомству достается честь узнать и воздать дань справедливой хвалы в?рнымъ рабамъ Господа, опред?лить ихъ значеніе и важность ихъ подвижническихъ трудовъ.

Надъ уровнемъ людей всегда и во вс? времена возвышались личности, голоса которыхъ, господствуя надъ массами, какъ бы направляли челов?чество туда, куда хот?ли. Эти личности, вырабатывая мн?нія, которыя, привившись къ большинству, часто впосл?дствіи обращались въ законы, вели толпы за собою, научали, наставляли. Ч?мъ сильн?е были эти личности, т?мъ поразительн?е, огромн?е было ихъ вліяніе, т?мъ могущественн?е было ихъ слово, т?мъ рельефн?е выдавались посл?дствія ихъ ученія. Справедливо присвоить вс?мъ имъ одно названіе учители челов?чества. Челов?чество съ благогов?ніемъ сохранило и чтитъ память давно, очень давно, бывшихъ учителей, принесшихъ несомн?нную пользу, облагородившихъ, такъ сказать, природу челов?ка. Сократъ, Платонъ и подобные имъ не могутъ никогда быть забыты признательнымъ челов?чествомъ.

Но давно, очень давно появилось два отд?ла ученій: ученіе истины и ученіе лжи. Первый Учитель челов?чества былъ Самъ его Творецъ. Одаривъ челов?ка вс?ми благами и давъ ему блаженную жизнь, Самъ Онъ и наставлялъ его, бес?довалъ съ нимъ, указывалъ ему силы, тайны природы, что видно изъ того, что первозданный челов?къ уразум?лъ свойства животныхъ [IV], уразум?лъ и созданіе жены отъ одной съ нимъ плоти [V]. Но въ раю же челов?къ услышалъ и ученіе лжи. И съ т?хъ поръ надъ челов?чествомъ раздаются и слышатся два голоса, два ученія. Голосъ правды, голосъ святой истины звучитъ въ откровеніи Самого Творца и въ ученіи Его избранныхъ служителей истины. Этотъ голосъ зоветъ челов?ка къ возвращенію утраченныхъ благъ, не льститъ, не скрываетъ отъ него золъ и б?дствій, привлеченныхъ гр?хомъ на землю, онъ указываетъ прямой в?рный путь къ блаженной в?чности, уготованной Творцомъ Своему созданію. Такими учителями челов?чества по справедливости можно назвать вс?хъ святыхъ подвижниковъ, и въ частности, святыхъ юродивыхъ и святыхъ столпниковъ. Это с?мя святое [VI]; это вожди челов?чества въ нравственной жизни, указывающіе ему путь, куда надо идти, раскрывающіе предъ его глазами картину нравственной распущенности современнаго имъ общества и призывающіе его къ исправленію путемъ обличенія гордости, личныхъ разсчетовъ и движеній возбужденныхъ страстей, влекущихъ челов?ка къ преступленіямъ, обидамъ, несправедливостямъ. Въ своей жизни святые юродивые и святые столпники являли образецъ смиренія, кротости, терп?нія и прим?ромъ своимъ стремились развить эти святыя чувства въ людяхъ, возвысить ихъ надъ побужденіями личнаго самолюбія и возстановить его въ полную силу закона любви къ ближнимъ, показать несостоятельность нечелов?колюбія. Въ этомъ отношеніи святые юродивые и святые столпники и для современнаго общества служатъ вполн? достойными образцами доброд?телей и святости. Міръ признаетъ для себя счастіемъ им?ть достойныхъ и талантливыхъ д?ятелей науки, д?ятельныхъ и способныхъ государственныхъ людей, двигателей искусствъ и цивилизаціи; но не гораздо ли необходим?е им?ть нравственные прим?ры, которыми можно было бы руководствоваться для истиннаго благоугожденія Господу Богу. Для лучшаго укр?пленія на трудномъ пути доброд?телей образъ святыхъ подвижниковъ особенно важенъ, такъ какъ они, подобострастные намъ люди, указали путь къ небесному отечеству; конечно, мы не хотимъ сказать того, что вс?мъ надо сд?латься юродивыми или столпниками. Н?тъ! а должны научиться ихъ прим?ромъ достиженію нравственной чистоты и святости, подражать имъ не вн?шне, а внутренно, восходить отъ силы въ силу, отъ в?ры въ в?ру. В?дь, самый первый вопросъ, какой долженъ задавать себ? всякій челов?къ, есть вопросъ о ц?ли, смысл? жизни. Люди живутъ въ мір? не для того, чтобы требовать служенія себ?, чтобы сд?лать міръ своимъ служебнымъ орудіемъ, какъ это тогда бываетъ, когда челов?къ представляетъ себя самого средоточіемъ и ц?лью всего. По требованію здраваго смысла каждый напередъ долженъ опред?лить для себя путь, которымъ надобно идти. Путь этотъ – служеніе Господу. Въ самомъ д?л?, служить Богу, Которому должны служить вс? твари, служить Ему съ тою полною свободою, которая свойственна истинной преданности и любви, исполнять в?чный планъ Его безконечной премудрости, творить д?ло Его высочайшей воли и безпред?льнаго милосердія, – вотъ та слава и то блаженство, которыя равняютъ челов?ка съ ангелами, исполняющими волю Божію. А тому, какъ достигать исполненія воли Божіей, какъ при свободномъ нравственномъ поступаніи и д?йствованіи возможно постигать высочайшую волю Божію и сл?довать ей не рабски безсознательно, хотя съ полнымъ отреченіемъ отъ своей воли, но по доброму и свободному уб?жденію – и учатъ насъ святые подвижники, а въ частности святые юродивые и святые столпники. Ихъ жизнь это л?ствица нравственнаго восхожденія отъ силы въ силу, это высокій подвигъ стремленія лишь къ исполненію только одной воли Божіей, подвигъ, на который вступаютъ не по принужденію и насилію, какъ рабы, а съ дов?ріемъ и съ любовію къ Богу, въ смиренномъ, однако, сознаніи своего недостоинства, съ прикрытіемъ своихъ доброд?телей и высокихъ качествъ духа. Святые юродивые и столпники, воспитывая въ себ? челов?ка къ жизни в?чной, чрезъ это самое оказывали благотворное вліяніе на современное общество и нын?шнему своею жизнію раскрываютъ его обязанности и истинную ц?ль жизни. Святые юродивые ненормальностью своихъ д?йствій вливали въ погрязшій въ грубой чувственности духъ современнаго имъ общества, подобно ветхозав?тнымъ пророкамъ, новую благодатную струю жизни духовной, а святые столпники своими удивительн?йшими аскетическими подвигами на столпахъ научали людей особой духовной бодрости и сил? въ доброд?ланіи неутомимомъ и какъ бы отр?шаясь отъ земли, они ясно вс?мъ пропов?дывали съ апостоломъ: „вышнихъ ищите; горняя мудрствуйте, а не земная" [VII].

Такимъ образомъ, стремленіе къ міру духовному и божественному, непрестанное желаніе и жажда сердца жив?йшаго общенія съ горнимъ міромъ, непрестанное стремленіе войти туда, „ид?же есть Христосъ одесную Бога" [VIII], вотъ сущность подвиговъ „юродства" и „столпничества", сущность, которая должна составлять самую существенную и неотъемлемую черту и жизни каждаго истиннаго христіанина, посколько онъ д?ла своего спасенія не считаетъ ч?мъ – нибудь малозначущимъ и неважнымъ. Въ виду этого „юродство" и „столпничество" суть одни изъ величайшихъ аскетическихъ подвиговъ, принимаемыхъ избранными угодниками Божіими подъ особымъ возд?йствіемъ благодати, принимаемыхъ и въ интересахъ дальн?йшаго нравственнаго усовершенствованія подвижниковъ и для служенія обществу, для котораго святые юродивые и святые столпники не дорожили ни своимъ спокойствіемъ, ни выгодами, отказывались отъ вс?хъ мірскихъ удовольствій, жертвовали вс?ми надеждами въ этомъ мір?, готовы были на пожертвованіе самимъ блаженствомъ неба (напр. св. Симеонъ Дивногорецъ), подобно святому пророку Моисею, лишь бы только спасти другихъ, доставить имъ блаженство.

Но „юродство" и „столпничество" взору современнаго челов?ка въ лучшемъ вид? представляются не бол?е, какъ явленія странныя, непонятныя, дал?е зат?мъ, какъ явленія безц?льныя, неразумныя, даже могущія, особенно „юродство", вводить другихъ въ соблазнъ, сл?довательно, прямо разрушительныя въ сфер? нравственной, о чемъ въ свое время писали г. Розановъ [IX], г. Скабичевскій [X], гг. Стоюнинъ и Энгельгардъ [XI]; историки же Гизо и Гиббонъ, писавшіе о столпникахъ, излили на нихъ изъ-подъ пера весь свой желчъ, называя образъ ихъ жизни недостойнымъ челов?ка-христіанина и объясняя его то гордостію, то фанатизмомъ.

Итакъ, „юродство" и „столпничество", какъ сами по себ? – по своей необычайности и р?дкости, такъ и по т?мъ упрекамъ и нападеніямъ, какимъ они подвергаются со стороны противниковъ своихъ, невольно должны обращать вниманіе всякаго, кто принимаетъ участіе въ д?лахъ церкви Христовой и для кого дорого и всякое, а т?мъ бол?е необычайное, явленіе, въ ней происходящее.

Вотъ обстоятельства, побуждающія разсматривать эти два, однородныхъ по своей оригинальности, подвига. Всякому изсл?дователю, вращающемуся въ подобной области, необходимо выяснить побужденія и ц?ли и разсмотр?ть подобныя, якобы ненормальныя, явленія, въ отношеніи къ природ? челов?ка и духу в?ры, разсмотр?ть ихъ съ внутренней и высшей стороны, потому что для людей, мало знакомыхъ съ высшею духовною жизнію, „юродство" и „столпничество" являются, конечно, см?шными, отвратительными и лишь съ той узкой точки зр?нія, съ какой непонятными и безц?льными могутъ для нихъ казаться вс? проявленія высшаго аскетизма. На изсл?довател? духа этихъ подвиговъ и лежитъ обязанность правильнаго сужденія о нихъ, ему необходимо глубоко всмотр?ться въ эти странныя малопонятныя явленія, не опуская изъ вниманія вс?хъ поразительныхъ проявленій высокодуховной жизни святыхъ юродивыхъ и святыхъ столпниковъ, чтобы поверхностное сужденіе о нихъ противниковъ всяческаго аскетизма оказалось шаткимъ, ошибочнымъ. Въ частности, въ вопрос? о юродивыхъ изсл?дователю предстоитъ р?шеніе задачи, – какъ святые юродивые, показываясь жалкими и безумными, пріумножали постоянно сокровища духовнаго совершенства и нравственнаго преусп?янія, напоминая другимъ о высшей ц?ли жизни, ему должно выяснить высоту столь труднаго подвига, которая можетъ быть понята и оц?нена тогда только, когда мы представимъ себ?, – сколько зд?сь требуется мудрости, чтобы въ см?шномъ поведеніи, въ странныхъ, повидимому, безумныхъ д?йствіяхъ не дозволить чего либо гр?ховнаго, какой либо несправедливости, неуваженія къ другимъ или оскорбленія, въ неблагопристойномъ – ничего соблазнительнаго, и чтобы свое безславіе обращать въ славу Божію и на пользу ближнихъ. Путь чрезвычайно трудный и опасный! какъ, въ самомъ д?л?, подражая безразсудству самыхъ низкихъ людей, сохранить всегда возвышенный духъ, стремящійся къ Богу? какъ, непрестанно ругаясь міру, обнимать, однако-же, вс?хъ совершенною любовію? какъ уберечь себя отъ духовной гордости тому, кто перенося столько оскорбленій и лишеній, сознаетъ, что все это терпитъ онъ невинно и что онъ совс?мъ не то, за что почитаютъ его нев?жды? Такимъ образомъ, предстоитъ въ дальн?йшемъ, – насколько возможно точно и обстоятельно, раскрыть сознательность и нравственное достоинство „юродства", объяснивъ вс? т? черты, которыя являются характеристическими необычайнаго образа жизни юродивыхъ, и которыя въ глазахъ людей, живущихъ по общепринятымъ, ходячимъ правиламъ гражданскаго приличія, людей, такъ называемыхъ цивилизованныхъ, могутъ возбуждать сомн?ніе относительно внутренней законности и ц?лесообразности подвига „юродства", – а именно: наружное сознательное отреченіе отъ пользованія разумомъ, составляющимъ высшее отличіе и преимущество челов?ка, видимо неблагопристойное отреченіе отъ вс?хъ вн?шнихъ правилъ и законовъ гражданскаго общежитія, полное презр?ніе къ принятымъ въ св?т? приличіямъ, лишеніе себя всякихъ дозволенныхъ благъ и невинныхъ радостей. Дал?е, – сл?дуетъ раскрыть, какъ въ жизни этихъ святыхъ посл?дователей Христа проявлялись вс? христіанскія доброд?тели, зав?щанныя въ святомъ Евангеліи, въ частности: любовь къ Богу и ближнимъ до самоотверженія, стояніе за правду до смерти, незлобіе и терп?ніе при невинныхъ страданіяхъ, нестяжательность, воздержаніе, усердіе къ молитв? и пр. и пр. „Столпничество" же, какъ одинъ изъ т?хъ узкихъ и скорбныхъ путей, которыми царствіе небесное нудится, какъ одна изъ т?хъ аскетическихъ формъ, угодныхъ Богу, въ которыхъ выражается стремленіе достигнуть возможнаго нравственнаго совершенства, нуждается въ выясненіи своей сознательности и права занять одно изъ первыхъ м?стъ высшаго христіанскаго аскетизма. Поэтому, чтобы правильно судить объ этомъ великомъ, изумительномъ и необычайномъ подвиг? необходимо разсмотр?ть причины и ц?ли, побуждавшія столпниковъ уклоняться отъ обыкновенной подвижнической жизни и предпринимать новый, чрезвычайно тяжкій и оригинальный образъ жизни, показать, что въ подвиг? столпостоянія не заключается никакой несообразности съ природою челов?ка, какого мн?нія могутъ держаться только т?, которые или нев?рно смотрятъ на природу челов?ка или потому, что о „столпничеств?" судятъ по своимъ силамъ, дал?е, справедливо р?шить вопросъ – согласно ли оно съ духомъ христіанской в?ры, въ виду того, что вс? д?йствія должны быть совершаемы въ дух? в?ры, иначе и великіе въ очахъ людей подвиги не им?ютъ никакой ц?ны предъ Богомъ?

Зат?мъ, такъ какъ „юродство" и „столпничество" суть подвиги христіанскіе и, значитъ, какъ и всякій подвигъ, принимаются, во-первыхъ, въ интересахъ личнаго спасенія и совершенствованія, во-вторыхъ, – такъ какъ святые юродивые живутъ въ обществ? и служатъ ему, а святые столпники вліяютъ на него и сгруппировываютъ около своихъ столповъ ц?лыя монастырскія общины, то подвиги эти должны быть предметомъ разсмотр?нія и съ точки зр?нія общественнаго служенія принявшихъ ихъ.

Въ виду же того, что эти подвиги вызывались самою жизнію общества, ибо святые юродивые въ своемъ особенномъ служеніи были полезными членами гражданскаго общества, а святые столпники поборниками истиннаго благочестія въ церкви, которое въ V в?к? видимо ослаб?вало. – они должны быть также разсматриваемы и какъ явленія историческія.

Имена святыхъ юродивыхъ и святыхъ столпниковъ вписаны въ небесную книгу жизни, и святая церковь прославляетъ ихъ въ числ? святыхъ Божіихъ, благоугодившихъ Богу своею жизнію. При жизни своей, нер?дко окруженные помимо воли своей ореоломъ славы и поклоненія, эти святые подвижники и по отшествіи изъ этого міра не умерли безсл?дно, – память о нихъ не изглаживается изъ сердецъ народа и многими десятил?тіями и даже стол?тіями передается потомству изъ устъ въ уста. Они являются для него в?рными путеводителями въ поискахъ в?чной Истины, остающейся неизм?нною среди общей изм?нчивости преходящихъ феноменовъ жизни. Они признаются и почитаются имъ какъ живые образцы того возможнаго для ограниченной челов?ческой природы духовнаго совершенства, которое состоитъ въ единеніи индивидуальной челов?ческой души съ Божествомъ и достигается лишь при сод?йствіи даровъ благодати Божіей. Отсюда ясно, что жизнь каждаго святого поучительна т?мъ, что въ ней отчетливо зам?чается и д?йствіе благодати Божіей на челов?ческую душу и неиспов?димые пути Промысла Божія, равно попечительнаго о жизни каждаго челов?ка, какъ и о судьбахъ всего міра; отсюда понятно, – почему житія святыхъ были предметомъ любимаго чтенія особенно русскаго народа, который находилъ въ нихъ немало нравственныхъ наставленій, необходимыхъ для непреткновеннаго восхожденія по степенямъ духовнаго совершенства, для нравственнаго преусп?янія христіанина въ м?ру полнаго возраста Христова [XII]. Вотъ основаніе для обстоятельнаго изученія жизни избранныхъ нами святыхъ подвижниковъ. В?дь, въ самомъ д?л?, жизнь всякаго вообще челов?ка представляетъ собою всегда предметъ достойный изученія, такъ какъ въ жизни челов?ка, этого малаго міра, отражается волей-неволей жизнь великаго міра, жизнь вселенной, жизнь челов?чества. И ч?мъ полн?е отд?льный челов?къ отражаетъ въ своей жизни эту другую жизнь, ч?мъ в?рн?е понимаетъ ее и это пониманіе выражаетъ въ д?йствіяхъ своихъ, направленныхъ не только къ попутному плаванію, но и къ усовершенствованію жизни; т?мъ бол?е, безъ сомн?нія, представляетъ научный интересъ жизнь такого челов?ка, который обратилъ на себя вниманіе потомства, давъ ему образецъ жизни. Въ этомъ, кажется, причина – почему жизнь великихъ людей всегда, во вс? времена и у вс?хъ народовъ, не смотря на степень ихъ культурнаго развитія, обращала на себя такое преимущественное вниманіе. Но отсюда сама собой вытекаетъ и вся трудность жизнеописаній и ихъ изученія. Челов?къ – не владыка вселенной, могущій по своему произволу распоряжаться матеріалами и обстоятельствами жизни. Онъ, безспорно, одаренъ отъ своего Творца великимъ умомъ и свободной волей, въ силу которыхъ можетъ повел?вать обстоятельствами, свободно опред?лять себя къ д?йствію. Но при всемъ томъ, его свобода самоопред?ленія не неограниченная. По м?ткому выраженію Бэкона, челов?къ, чтобы повел?вать природою, прежде всего долженъ ум?ть повиноваться ей. Печать зависимости отъ окружающаго міра физическаго и нравственнаго въ его разнообразныхъ видахъ лежитъ на челов?к? отъ его колыбели до могилы. Нельзя не признать за безспорную истину то положеніе современной нравственной статистики, что всею челов?ческою жизнію заправляютъ два закона: законъ потребностей и законъ силъ. И какъ не вполн? самопроизвольно челов?къ создаетъ свои потребности, такъ точно не исключительно самъ собою создаетъ онъ и свои силы. Въ томъ и другомъ онъ обусловливается средой, и эта среда вліяетъ на него не только при рожденіи, въ которомъ онъ вм?ст? съ жизнію насл?дуетъ отъ родителей задатки физической и нравственной своей природы, не только въ д?тств? и юности, когда его воспитываютъ и обучаютъ и когда, сл?довательно, развиваютъ въ немъ изв?стныя физическія и нравственныя силы, но даже въ періодъ самой высшей зр?лости его духа и т?ла. Челов?къ, однимъ словомъ, никогда и никакъ не можетъ вполн? отд?ляться отъ вліянія среды, въ которой онъ живетъ. Поэтому-то, задача жизнеописаній должна заключаться не въ изображеніи только д?яній даннаго челов?ка, только вн?шнихъ проявленій его личности, но притомъ и въ изображеніи среды, въ которой онъ жилъ и т?хъ вліяній, которыя оказывала среда на даннаго челов?ка и данный челов?къ на среду. Задача жизнеописателя въ томъ и состоитъ именно, чтобы просл?дить шагъ за шагомъ постепенное нравственное развитіе описываемой личности въ ея полнот? и ц?лостности. Это требованіе нельзя предъявить т?мъ литературнымъ пособіямъ, какими мы пользовались при изученіи подвиговъ „юродства" и „столпничества", отчего увеличивалась трудность обстоятельной разработки данной темы. Правда, историческаго матеріала бездна; отд?льныя жизнеописанія святыхъ юродивыхъ и столпниковъ часто являются въ духовной литератур? въ вид? отд?льныхъ книжекъ и орошюръ. Въ этомъ отношеніи у насъ, можно сказать, никогда не было застоя. Причина процв?танія этого рода литературы заключается какъ въ томъ, что члены православной церкви любятъ читать вообще житія святыхъ, такъ, и еще бол?е, въ томъ, что составленіе этихъ житій не представляетъ собою большихъ трудовъ и не требуетъ спеціальной подготовки. Для этой ц?ли довольно взять четьи-минеи, изложить общеупотребительнымъ языкомъ заключающіяся тамъ св?д?нія, пополнить готовыя уже данныя еще кой-какими сказаніями, разс?янными въ разныхъ историческихъ сочиненіяхъ. Тутъ вся задача въ томъ, чтобы представить полныя и подробныя св?д?нія и обрисовать нравственную личность святого возможно отчетлив?е. Оттого вс? эти жизнеописанія отличаются однообразіемъ и монотонностію, такъ что многочисленные и разнообразные пути ко спасенію сводятся зд?сь на одну дорогу, и эта дорога – заключается, какъ будто единственно, въ т?сной, замкнутой, сурово аскетической жизни. Если такія жизнеописанія были въ большомъ ходу въ прежнее время и теперь пользуются благочестивымъ вниманіемъ не малаго числа читателей, то т?мъ не мен?е они далеко не удовлетворяютъ читателей, желающихъ вид?ть въ святомъ кром? возд?йствія на него благодати Божіей, привлеченной святостію его жизни, и обыкновенную сторону его жизни, въ кругу изв?стныхъ обстоятельствъ и въ естественной связи и зависимости отъ посл?днихъ. Челов?къ никогда не можетъ быть свободенъ, какъ вид?ли, отъ вліянія той эпохи, въ которую живетъ. Она кладетъ неизгладимую печать на его развитіе и нравственный характеръ. Какое же посл? этого мы им?емъ право отрывать жизнь праведника отъ общей жизни современниковъ и представлять её идущею своимъ изолированнымъ путемъ? н?тъ сомн?нія, что стремленіе къ праведности, къ святости неотъемлемо принадлежитъ самому святому, но форма, въ которой отобразилась эта святость, носитъ на себ? много общаго, параллельнаго, такъ сказать, съ жизнію современниковъ святого. Дал?е, жизнеописаніе тогда только будетъ истинно поучительно для живущаго въ мір?, когда оно не ограничится только разъясненіемъ его высокой праведности, а покажетъ первые, начальные подвиги вообще людей, посвятившихъ себя Богу, вступившихъ на путь спасенія. В?дь, не вдругъ сд?лались они праведниками, а мало-по-малу, шагъ за шагомъ, постоянно, быть можетъ, спотыкаясь, падая и опять возставая. Сколько разъ, быть можетъ, они готовы были оставить начатое ими д?ло спасенія и броситься опять въ объятія шумной мірской жизни, и только благодать Божія укр?пляла и поддерживала ихъ? какъ же можно учить о спасеніи, не показавъ вполн? того пути, по которому идутъ спасающіеся? необходимо и описать этотъ путь съ начала до конца, съ первыхъ слабыхъ усилій идти по этому пути до посл?днихъ высокихъ подвиговъ, съ первыхъ, неровныхъ, робкихъ, спотыкающихся шаговъ, до посл?дней, твердой, см?лой поступи челов?ка, уже приближающагося къ ц?ли. Иначе, – какое же будетъ жизнеописаніе святого, когда въ немъ говорится о томъ только, что онъ родился тогда то, отъ такихъ то родителей, съ самыхъ раннихъ л?тъ показывалъ въ себ? любовь къ подвижнической жизни и, потомъ, когда позволили обстоятельства, удалился въ пустыню; и зд?сь, обыкновенно начинаютъ описывать его подвиги и чудотворенія, какъ будто они начались вдругъ, сами собою, по какому-то чуду, безъ долговременной борьбы, усилій, поб?дъ надъ собою. Вс? подобнаго рода жизнеописатели святыхъ подвижниковъ заботятся лишь о томъ, чтобы сообщить читателямъ какъ можно бол?е разсказовъ о чудесахъ святого, думая, что этимъ самымъ они не только возбудятъ въ читателяхъ особое благогов?ніе къ Господу Богу, дивному во святыхъ своихъ, но под?йствуютъ и на самую жизнь ихъ благотворнымъ образомъ. Но этого то посл?дняго и не бываетъ, потому что читатели, поражаясь чудесами святого, благогов?я предъ высокимъ образомъ нравственной его жизни, не знаютъ, какъ и съ чего начать имъ подражаніе жизни святого, какъ подступиться со своими парализованными гр?хомъ силами къ этому дивному сосуду благодати Божіей, къ мужу пришедшему въ м?ру возраста Христова, и остаются такими же, какъ были прежде, подобно спутникамъ Савла, которые будучи осл?плены молніею, поражены громомъ, повержены на землю, остались такими же нев?рующими, потому что слышали громъ и вид?ли молнію, но не способны были слышать голоса Іисуса Христа, преобразившаго Савла изъ гонителя въ пропов?дника в?ры Христовой. Н?тъ сомн?нія, что многіе изъ читателей способны, подобно Савлу, вынести изъ чудотвореній, кром? особаго поразительнаго и уничтожающаго впечатл?нія, и самую в?ющую въ нихъ благодатную силу Божію, но мы говоримъ о большинств?.

Такого рода и представляютъ изъ себя т? житія святыхъ, которыя мы просмотр?ли въ надежд? найти въ нихъ, помимо описанія жизни, – и объясненія подвиговъ: „юродство" и „столпничество".

1) Житія святыхъ, чтимыхъ православною церковію, Филарета, архіепископа Черниговскаго (Гумилевскаго) изданіе Тузова. Спб. 1892 г. 12 книгъ.

2) Житія святыхъ, кратко изложенныя по руководству четіихъ-миней. А. Н. Бахметевой. Москва. 1886 г. 4 книги.

3) Житія святыхъ, составленныя по руководству четіихъ-миней С. Извольскимъ. 12 книгъ съ прибавленіемъ 13-ой книги пролога. Москва. 1884 г.

4) Житія святыхъ, празднуемыхъ православно-грекороссійскою церковію и сказанія о вс?хъ праздникахъ и чудотворныхъ иконахъ Богородицы, съ тропарями и изображеніями святыхъ праздниковъ и иконъ. Свящ. Бухаревъ. Москва. 1897 г.

5) Житія святыхъ, кратко изложенныя по руководству четіихъ-миней и пролога. Стратилатова. Москва. 1862 г.

6) Цв?тникъ П?шношскій. Подвижники благочестія Николаевскаго П?шношскаго монастыря. Прот. В. Рудневъ. Москва. 1898 г.

7) Святый Андрей Христа ради юродивый и праздникъ Покрова Пресвятыя Богородицы. Архіеп. Сергій Владимірскій. Спб. 1898 г.

8) О жизни святаго Іоанна юродиваго, Московскаго чудотворца. Москва. 1862 г.

9) Блаженный Исидоръ Христа ради юродивый, Ростовскій чудотворецъ. Ярославль. 1884 г.

10) Житіе и чудеса праведнаго Лаврентія, Христа ради юродиваго Калужскаго чудотворца. Калуга. 1891 г.

11) Жизнь преподобнаго Трифона и блаженнаго Прокопія Вятскихъ чудотворцевъ. Вятка. 1893 г.

12) Жизнь и чудеса блаженнаго Николая Кочанова, Христа ради юродиваго, Новгородскаго чудотворца. Москва. 1891 г.

13) Сказаніе о житіи и чудесахъ преподобнаго Михаила Клопскаго, Христа ради юродиваго, пожившаго во обители Живоначальныя Троицы, на м?ст?, нарицаемомъ Клопско, въ области великаго Нова-града: писано по благословенію преосвящ. Архіеписк. Макарія того же великаго Нова-града въ л?то міра 7045, отъ Рождества же Христова 1537, н?кіимъ благороднымъ и благогов?йнымъ мужемъ Арсеніемъ, нын? же сокращенно и преложенное. СПБ. 1877 г.

14) Б?лянкинъ. Сказаніе о жизни и чудесахъ святаго Василія блаженнаго Христа ради юродиваго, Московскаго чудотворца. Москва. 1884 г. Въ этомъ сочиненіи перечисляются источники, изъ которыхъ заимствована жизнь святого Василія: а) исторія государства россійскаго Карамзина т. ?I: СПБ. 1871 г., b) ?еодосій (33-ій) митрополитъ Московскій. Исторія церковная краткая, сочиненіе митрополита Платона, c) сл?дованная псалтирь, d) историческій словарь о святыхъ, 1836 г., e) полный м?сяцесловъ 1818 г., h) л?топись о многихъ мятежахъ и о разореніи московскаго государства отъ внутреннихъ и вн?шнихъ непріятелей. Москва 1788 г., і) Прологъ, к) опытъ историческаго словаря о вс?хъ въ истинной православной греко-россійской в?р? святой непорочною жизнію прославившихся святыхъ мужахъ, l) Четьи-Минеи, m) степенная книга ч. 2 степ. 17, n) географическій словарь ч. 2, o) московскія в?домости 1836 г. № 94, р) исторія русскаго народа, сочин. И. Полевого, т. V, q) книга, писанная уставомъ: „чудеса святаго Василія Блаженнаго, хранящаяся въ библіотек? при Покровскомъ и святаго Василія Блаженнаго собор?, r) святцы, напечатанные въ л?то 7156, отъ Р. Хр. въ 1648 г., въ 3-е л?то царствованія государя царя и великаго князя Алексія Михайловича всея Русіи.

15) Протоіерей I. Посп?ловъ. Блаженный Симонъ, Христа ради юродивый Юрьевецкій чудотворецъ. Кострома. 1891.

16) Житія св. ?еодора, Николая и Михаила Новгородскихъ юродивыхъ, пом?щенныя въ Новгородскихъ епархіальныхъ в?домостяхъ за 1898 г. въ № 14, 21 и 24.

17) Епископъ Киріонъ. Жизнь и подвиги преподобнаго Антонія столпника, чудотворца Марткопскаго. Тифлисъ. 1899 г.

18) ?. ?. Семеновъ. Житіе преп. Симеона Дивногорца, по мюнхенской греческой рукописи XI в?ка. Кіевъ. 1898 г.

19) Житіе преподобнаго и Богоноснаго отца нашего Симеона Столпника (1 Сент.) 1901 г. Москва.

Во вс?хъ этихъ сочиненіяхъ преобладаетъ вліяніе нашего Пролога и Четіихъ-Миней святого Димитрія, митрополита Ростовскаго, послужившихъ и для настоящаго изсл?дованія главными пособіями.

Прологъ. Прологи (Буслаевъ пишетъ – прологй), 2 книги, – назидательное и полезное сочиненіе, ошибочно такъ названное. Собственно прологъ есть синаксарь святыхъ, т. е. собраніе краткихъ пов?стей ? святыхъ. Прологомъ же его назвали по предисловію (????????) къ синаксарю.

Слово ???????? – введеніе къ книг? показываетъ по словамъ Срезневскаго, что славяно-русскій прологъ обязанъ своимъ происхожденіемъ греческимъ источникамъ (св?д?нія и зам?тки ? неизв?стныхъ и малоизв?стныхъ памятникахъ I, 11 – 13. 1867 г.). Онъ переведенъ въ Болгаріи и перенесенъ оттуда въ Россію. Древн?йшіе его списки относятся къ XII в., но несомн?нно, говоритъ профессоръ Петровъ, что они существовали уже въ XIII в?к? (о состав? и происхожденіи славяно-русскаго печатнаго пролога; проф. Петровъ. Кіевъ. 1875 г. стр. 1). Прологи, кром? множества бес?дъ и словъ отцевъ церкви и другихъ пропов?дниковъ, предлагаютъ самое разнообразное чтеніе въ назидательныхъ пов?ствованіяхъ изъ Патериковъ, житій святыхъ, отъ Старчества и пр. Въ пролог? пом?щены, между прочимъ, сл?дующія сказанія: подъ 2-мъ октября – слово о святомъ Андреи, како ему сотворися Христа ради юродство; подъ 3-мъ октября – слово о святомъ Андреи юродивомъ; подъ 4-мъ октября – о Андреи, како въ вид?ніи глагола ему Христосъ о юродств? и о в?чной жизни; подъ 5-мъ октября – слово отъ житія св. Андрея и Епифанія, подъ 8-мъ октября – о діакон? Рафаил?; подъ 13-мъ октября – о милостыни св. Андрея юродиваго; подъ 15-мъ октября – о святомъ Андреи, како вид? богатаго умерша; подъ 16-мъ октября – о святомъ Андреи, како моляшеся Господеви за творящихъ ему пакости, и како вид? рай; подъ 25-мъ октября – о н?коемъ блудниц? умершемъ; подъ 4-мъ декабря – о черноризц?, его же изятъ блаженный Андрей отъ діавола; подъ 27-мъ апр?ля пом?щается „слово о Исакіи монас?, его же прельсти діаволъ, и паки укр?пився и поб?ди діавола, и милость Божію получи". Проф. Петровъ приписываетъ древнему русскому прологу значеніе энциклопедическаго сборника религіозныхъ св?д?ній нашихъ предковъ (тамъ-же стр. 11).

Четьи-Минеи св. Димитрія, митрополита Ростовскаго. Онъ началъ писать сентябрьскую четверть четіихъ-миней въ іюн? 1684 года въ Кіево-печерской лавр?, а окончилъ свои занятія 9 февраля 1705 г., когда „помощію Божіею и Пречистыя Богоматери, и вс?хъ святыхъ молитвами м?сяцъ августъ написася" (житіе св. Димитрія, митр. Ростовскаго. Москва. 1852 г. стр. 25). Вообще надо сказать, агіобіографическія произведенія были самымъ распространеннымъ родомъ нашей древней письменности и для нашихъ предковъ составляли не только любим?йшее чтеніе, но, и можно сказать, – единственное чтеніе, такъ какъ при своемъ нравственно-назидательномъ характер?, они им?ли несомн?нно практическое значеніе, будучи лучшимъ родомъ пропов?ди (Я. Амфитеатровъ, чтенія о церковн. словесн. ч. I, стр. 268). Они зам?няли собою живую пропов?дь, которая на Руси пресл?довалась (Истор. русск. ц. Филарета, архіеп. Черниговскаго, т. III стр. 139 – 142). Въ нихъ безпрепятственн?е можно было указывать недостатки общества и подъ видомъ похвалы святому проводить такіе взгляды, которые не могли быть, по изв?стнымъ причинамъ, высказаны прямо, открыто; и когда русскіе архипастыри не могли отъ своего лица д?лать прямого обличенія господствующему пороку, опасаясь пресл?дованій власти или окружавшей среды, тогда они обыкновенно пользовались житіями святыхъ, которыя читали въ церкви и списки ихъ распространяли въ народ?. Личность пропов?дника-обличителя въ этомъ случа? сама собою терялась; обличенія такого рода не были слишкомъ р?зки, но ц?ль вполн? достигалась. Житія святыхъ, зам?няя собою недостатокъ русской пропов?ди, понимаемой въ т?сномъ смысл? и, служа въ тоже время нравственной польз? народа, были во вс? времена наибол?е понятнымъ и любимымъ чтеніемъ. Чтеніе житій было тогда единственною пропов?дію народу, когда онъ приходилъ въ церковь. Въ нихъ онъ находилъ и православную догматику и христіанскую этику и даже полемику православной церкви и въ живыхъ изображеніяхъ доброд?телей онъ получалъ себ? образцы дпя подражаній, – и писатели житій святыхъ не опускали ни одного случая, чтобы не вывести изъ него христіанскаго наставленія. Такъ, призывая почтить память преподобнаго, они уб?ждали своихъ слушателей и читателей подражать ему въ своей жизни и долго останавливались на этихъ прим?рахъ изъ жизни святого, которые касались вопросовъ времени, чтобы похвалою доброд?телей святого поразить недостатки современнаго общества и т?мъ вызвать слушателей къ исправленію. Описаніе жизни строгаго подвижника всегда давало случай похвалить нестяжательность. Описаніе жизни князя или инока, вышедшаго изъ княжескаго боярскаго рода, давало составителю случай говорить о ничтожности вн?шней мірской славы предъ славою небесною, – объ обязанностяхъ великаго князя къ церкви и государству, обличать своеволіе бояръ, какъ наприм?ръ, въ житіи св. Михаила Клопскаго и пр. (Прав. собес?дн. 1859, II, III). Отсюда можно сд?лать см?лое предположеніе, что житія святыхъ служили прежде т?мъ, что теперь у насъ изв?стно подъ именемъ „системы нравственнаго богословія", понимаемой въ самомъ широкомъ смысл?. В?дь и составители руководствъ по нравственному богословію, которое въ вид? системы существуетъ у насъ только съ половины XVIII в?ка, естественно въ изложеніи нравственнаго ученія пользовались житіями святыхъ, писаніями подвижниковъ благочестія и т.п., хотя, правда. въ погон? за систематизированіемъ, упускали изъ виду самое главное – то, что нравственная жизнь христіанина есть какъ бы органическое ц?лое, развивающееся изъ одного усвоеннаго душ? начала – духа Христова, благодати Божіей, д?йствующей въ возрожденномъ челов?к? и что многія обязанности, на самомъ д?л? не суть обязанности, а чувства, неизб?жно появляющіяся въ душ? при изв?стномъ ея состояніи, отчего и не получалось психологическаго элемента въ руководствахъ по нравственному богословію, и внутреннее изображеніе жизни облагодатствованнаго челов?ка въ нихъ отсутствовало, т.е. какъ она зарождается, развивается и укр?пляется при помощи богодарованныхъ средствъ, разнообразится, при единств? внутренняго основанія по разнымъ обстоятельствамъ и отношеніямъ, им?етъ свои переходныя ступени отъ совершенства къ совершенству, такъ же какъ и уклоненія къ злу [1].

Но современная западная наука или вовсе не касается житій святыхъ или, еще хуже, относится къ нимъ сомнительно. Сомнительность въ исторической достов?рности житій святыхъ съ запада прокралась и въ наше современное цивилизованное общество. Западная наука въ ученіи о святыхъ, какъ изв?стно, со временъ Лютера пор?шила, что необычайное въ жизни святыхъ излишне, ихъ подвиги для спасенія не нужны, а все чудесное въ ихъ жизни – сомнительно и представляетъ не бол?е не мен?е, какъ легенду.

Разсмотримъ вкратц? положенія н?мецкихъ ученыхъ. Они, во первыхъ, относятся недов?рчиво къ необыкновеннымъ подвигамъ угодниковъ Божіихъ.

Но разв? библейскіе святые не были необыкновенными подвижниками (напр. Моисей постился сорокъ дней, пророкъ Илія, Іона тоже были великіе постники), изв?стно, что они скитались въ необитаемыхъ м?стахъ, пустыняхъ (прор. Илія), вели странный образъ жизни (пророки) и пр., и разв? не запов? далъ Іисусъ Христосъ вс?мъ ищущимъ царства небеснаго идти къ нему узкимъ путемъ и прискорбнымъ, путемъ самоотверженія, креста и страданій, ясно возв?щая, что широкій путь самоугожденія ведетъ челов?ка въ в?чную погибель.

Во вторыхъ, н?мецкихъ богослововъ смущаетъ явленіе чудесъ въ жизни святыхъ.

Но, в?дь, Спаситель ясно предсказалъ, что в?рующіе въ Него „именемъ Его б?сы ижденутъ, языки возглаголютъ новы: змія возмутъ, аще и что смертно испіютъ не вредитъ ихъ; на недужныя руки возложатъ и здрави будутъ (Мр. XVI, 17, 18); вообще, что в?рующіе во Христа совершатъ д?ла, какія Онъ Самъ творилъ, но даже и больше (Іоан. XIV, 12).

Въ третьихъ, н?мецкимъ ученымъ представляются нев?роятными явленія ангеловъ и духовъ злобы, описанныя въ житіяхъ святыхъ.

Но въ этомъ не должно быть никакихъ сомн?ній въ виду того, что въ священномъ писаніи изображено множество явленій духовъ очамъ святыхъ людей и злокозненныхъ д?йствій ангеловъ тьмы.

Наконецъ, посл?дній вопросъ касается исторической достов?рности самыхъ пов?ствованій четій-миней.

Этотъ вопросъ весьма удовлетворительно р?шается самими же четьи-минеями. Издавая свои четьи-минеи святый Димитрій Ростовскій говорилъ:… да не будетъ ми еже лгати на святаго". Эти слова ясно намекаютъ на то, что святый Димитрій, при составленіи своего громаднаго произведенія, старался въ житіяхъ святыхъ отд?лять историческую истину отъ вымысловъ [2]. Святый Димитрій Ростовскій, долгое время занимаясь разборомъ огромныхъ миней Макарія [3], въ свои четьи-минеи пом?стилъ только т?хъ святыхъ первыхъ VII в?ковъ, о которыхъ пов?ствовали древніе церковные историки: Евсевій, Памфилъ, Сократъ, Созоменъ, Евагрій, Руфинъ и др., а также и св. отцы: А?анасій Великій, Василій Великій, Григорій Богословъ, Григорій Нисскій, Софроній, патріархъ Іерусалимскій. Григорій Двоесловъ, ?еодоритъ Кирскій и пр., святые подвижники: Ефремъ Сиринъ, Іоаннъ Л?ствичникъ. Для посл?дующихъ в?ковъ св. Димитрій Ростовскій пользовался сочиненіями св. Іоанна Дамаскина, преподобныхъ Іосифа и ?еодора Студитовъ, Іосифа П?снописца, ?ео?ана Начертаннаго, Никифора Каллиста, Симеона Метафраста и др. Были подъ его руками и Лавсаикъ Палладія Елеонопольскаго, Лугъ Духовный Іоанна Мосха, патерики и пр. За св?д?ніями о лицахъ библейскихъ онъ обращался не къ одной только Библіи, но и къ толкованіямъ на нее древнихъ св. отцевъ, въ библейскихъ изъясненіяхъ своихъ записавшихъ устныя преданія церкви о библейскихъ святыхъ. Проф. Петровъ говоритъ, что св. Димитрій Ростовскій пользовался и Прологомъ при составленіи четій-миней, но пользовался имъ съ разборомъ и дополнялъ его св?д?ніями изъ римскихъ мартирологовъ, изъ Acta sanctorum Болландистовъ и пр. (о происхожд. и сост. слав. русск. печ. пролога Н. Петрова. Кіевъ. 1875 г., стр. 7). Мудро пользуясь вс?мъ означеннымъ матеріаломъ, св. Димитрій Ростовскій, кром? общаго изсл?дованія источника въ пов?ствованіи о святыхъ, отм?чалъ въ самыхъ житіяхъ, на поляхъ, откуда что именно взято.

Ho кром? исторической достов?рности сказаній св. Димитрій дорожилъ и нравственнымъ значеніемъ разсказываемыхъ имъ событій и д?йствій, стараясь выставить, отт?нить это значеніе, направляя весь свой разсказъ къ тому, чтобы преподать читателю какой нибудь нравственный урокъ. Въ нихъ можно найти множество нравственныхъ наставленій, высказанныхъ устами святыхъ мужей.

Въ этихъ наставленіяхъ указываются средства къ нравственному пресп?янію христіанина и возведенію его на высшую ступень нравственнаго совершенства. Конечно, назидательность и уб?дительность этихъ наставленій зависитъ много отъ того, что он? высказываются устами опытнаго христіанскаго подвижника, котораго жизнь есть оправданіе его правилъ и наставленій.