ГЛАВА VIII Разборъ нѣкоторыхъ мнѣній, отрицающихъ цѣлесообразность подвига „столпничества".

ГЛАВА VIII Разборъ н?которыхъ мн?ній, отрицающихъ ц?лесообразность подвига „столпничества".

„Столпничество" съ первыхъ дней своего существованія подверглось нападеніямъ со стороны своихъ противниковъ. Этотъ великій подвигъ былъ объясняемъ, какъ проявленіе духа гордости, какъ желаніе восходящихъ на столпы отличиться странностью, пріобр?сть славу необыкновенныхъ подвижниковъ и привлечь къ себ? массу поклонниковъ. Такъ думали н?которые изъ современниковъ перваго столпника св. Симеона, услышавшіе въ первый разъ о его необыкновенной жизни. Египетскіе монахи, узнавъ о столпостояніи сирійскаго подвижника св. Симеона, сначала чрезвычайно раздражены были этою новостію, объясняя ее гордостію. „Зач?мъ, говорили они, Симеонъ не хочетъ идти обыкновеннымъ путемъ отцевъ, но выдумываетъ новый, неслыханный образъ жизни?" и послали къ нему отлучительную грамоту. Но посл? эти же самые монахи, узнавъ подробн?е и в?рн?е о жизни св. Симеона, сознались въ своей ошибк? и приняли его въ свое общество. Подобнымъ образомъ и сирійскіе иноки, удивленные и недовольные необычайными подвигами св. Симеона, отъ лица своего собора отправили нарочитое посольство для того, чтобы изсл?довать образъ жизни св. Симеона и узнать его побужденія къ столпостоянію. Посланные, посмотр?въ на жизнь св. Симеона и уб?дившись въ его кротости и смиреніи, прославили Бога и призывали благодать его на утвержденіе праведника въ новомъ и великомъ подвиг? [76].

Въ настоящее время тоже не новость слышать подобныя мн?нія относительно „столпничества". Между т?мъ очень легко зам?тить – какую несообразность между побужденіемъ и д?йствіемъ допускаютъ въ своемъ объясненіи т?, которые началомъ „столпничества" считаютъ гордость. Для произведенія необычайныхъ и великихъ подвиговъ нужно им?ть сильное побужденіе. Но добровольно отказаться отъ вс?хъ удобствъ жизни, подвергать т?ло свое необычайнымъ изнуреніямъ, страдать въ продолженіи десятковъ л?тъ, только изъ за одного гордаго желанія обратить на себя взоры людей и заставить говорить о себ?, какъ о великомъ подвижник?, – совершенно нев?роятно. Противъ голоса природы и чувства самосохраненія не устоитъ голосъ какой-то странной и непонятной гордости, которую хотятъ вид?ть въ св. столпникахъ. Челов?къ, д?йствующій по внушенію гордости, жертвуетъ иногда многимъ для достиженія своихъ ц?лей, но его жертвы кратковременны и никогда не могутъ простираться до такого удивительнаго самоотверженія, какому подвергали себя св. столпники. Гордецъ бережетъ себя, стараясь достигать своихъ ц?лей посредствомъ другихъ. Притомъ, характеръ челов?ка обнаруживается въ его д?ятельности. Но что мы вид?ли въ жизни св. столпниковъ? образцы смиренія, кротости, послушанія, съ которыми мы уже познакомились въ предыдущемъ отд?л?.

Зат?мъ, объясняютъ столпническую жизнь фанатизмомъ. Такого взгляда держится Гиббонъ († 1794 г.). Вотъ что пишетъ онъ въ своей „исторіи упадка и разрушенія римской имперіи" [MLXXXIII]: „отшельники давали полную волю своему фанатизму. Между ними самые благочестивые или самые честолюбивые отказывались отъ матерей такъ-же, какъ они отказывались отъ св?та. Они жили отд?льно отъ монастырей, и одобреніе и соревнованіе служили имъ стимуломъ для сумасбродныхъ подвиговъ покаянія. Они изнемогали подъ тяжестью крестовъ и ц?пей и сковывали свои исхудалые члены кольцами. Они презрительно отвергали заботу объ одежд?. Высшее достоинство пустынниковъ заключалось въ томъ, чтобы провести н?сколько дней безъ пищи, н?сколько ночей безъ сна, и особенную славу пріобр?талъ тотъ челов?къ, – если дозволено будетъ такъ злоупотреблять этимъ именемъ, – которому приходилось держать себя въ самой неудобной поз? и выносить вс? перем?ны погоды. Между этими героями монашества имя и геній Симеона столпника пріобр?ли безсмертіе, благодаря оригинальной его выдумк? совершать покаяніе въ воздушномъ пространств?. Привычка и упражненіе научили его держаться на столп? безъ опасенія свалиться и безъ головокруженія и поперем?нно становиться въ различныя благочестивыя позы. Иногда онъ молился съ сложенными крестомъ руками; но всего чаще онъ сгибалъ свой тощій скелетъ такъ, что голова почти касалась ногъ, а любознательный зритель, насчитавшій 1244 такихъ поклона, отказывался отъ счета, которому не предвид?лось конца. Язва, образовавшаяся на бедр?, сократила его жизнь, но не прекращала его святыхъ подвиговъ, и терп?ливый отшельникъ испустилъ духъ, не сходя съ своего столпа. Монархъ, который вздумалъ бы кого-нибудь осудить на такую пытку, прослылъ бы за тирана, но и власть тирана не была-бы въ состояніи принудить жертву своей жестокости долго вести такую ужасную жизнь. Это добровольное мученичество должно было мало-по-малу довести и т?ло и душу до безчувственности и н?тъ возможности допустить, чтобы фанатикъ, терзавшій самого себя, могъ питать состраданіе къ другимъ. Жестокосердая безчувственность была отличительной чертой монаховъ во вс? в?ка и во вс?хъ странахъ; ихъ суровое безсердечіе, р?дко смягчавшееся подъ вліяніемъ личной дружбы, усиливалось отъ религіозной ненависти. Монашеская святость, возбуждающая въ философ? лишь презр?ніе и сожал?ніе, служила предметомъ глубокаго уваженія и едва ли не обожанія для монаховъ и народовъ. Толпы пилигримовъ, приходившія изъ Галліи и изъ Индіи, преклонялись передъ божественнымъ столпомъ Симеона: племена сарациновъ съ оружіемъ въ рукахъ одно у другого оспаривали честь его благословенія: царицы Персіи и Аравіи съ признательностью отдавали должную дань его сверхъестественнымъ доброд?телямъ, а младшій ?еодосій обращался къ св. столпнику за сов?тами въ самыхъ важныхъ церковныхъ и государственныхъ д?лахъ. Его смертные останки были перенесены съ торжественной процессіей патріархомъ, главнымъ начальникомъ восточныхъ армій, 6-ю епископами, 21-мъ графомъ или трибуномъ и 6.000 солдатъ съ горы Таланиссы въ Антіохію, которая его мощи считала за самое почетное изъ своихъ украшеній и за самый надежный оплотъ своей безопасности" [MLXXXIV].

Смотр?ть на св. столпниковъ, какъ на фанатиковъ, можетъ только тотъ, кто не знаетъ хорошо ихъ жизни и характера или не им?етъ надлежащаго понятія о фанатизм?. Что такое фанатизмъ? фанатизмъ есть такое состояніе, въ которомъ челов?къ, обольщенный какою-либо идеею, безотчетно стремится къ осуществленію своей идеи. Поэтому, фанатизмъ въ своемъ начал? показываетъ недостатокъ благоразумія и в?рнаго взгляда на предметы, въ своемъ д?йствіи всегда соединенъ съ жестокостію, которая большею частію обращена бываетъ на другихъ. Справедливо зам?чаетъ Гиббонъ, относящій св. столпниковъ къ фанатикамъ, что фанатики не им?ютъ и не могутъ им?ть сочувствія къ другимъ и, презирая вс?хъ, сами д?лаются презр?нными въ глазахъ другихъ [MLXXXV]. Наконецъ, фанатизмъ, если онъ не охлад?ваетъ и не проходитъ со временемъ, въ своемъ сл?дствіи бываетъ гибеленъ: челов?къ не можетъ долго держаться въ неестественномъ положеніи, – онъ необходимо падаетъ, увлекая за собою и другихъ, имъ обольщенныхъ. Ни одного изъ этихъ признаковъ фанатизма мы не зам?тили въ св. столпникахъ. Во первыхъ, ихъ нельзя упрекнуть въ отсутствіи мудрости и в?рнаго познанія предметовъ, особенно религіозныхъ, иначе надобно несправедливо предположить крайнюю степень нев?жества въ ихъ современникахъ, считавшихъ св. столпниковъ мудрецами. Во вторыхъ, ни въ характер?, ни въ д?йствіяхъ ихъ не видно суровости и жестокости; сострадательность, снисходительность, ласковость ко вс?мъ и т. п. отличали жизнь св. столпниковъ, какъ объ этомъ подробно сказано въ VII глав?. И, наконецъ, въ третьихъ, сл?дствія столпнической жизни были спасительны, какъ для самихъ св. столпниковъ, такъ и для народа. Оставаясь в?рными своимъ правиламъ и достигая высокихъ своихъ ц?лей, св. столпники были прим?ромъ доброд?тели для вс?хъ и причиною спасенія многихъ, о чемъ сказано въ VII глав?, а поэтому заслужили всеобщее уваженіе отъ современниковъ, прославлены и до сихъ поръ прославляются всею православною церковью.

Такимъ образомъ, не гордость и не фанатизмъ были побудительными причинами и началомъ столпнической жизни. Отчасти эти причины указаны въ І-й глав?. Въ дополненіе къ нимъ можно сказать еще сл?дующее. Духъ и направленіе монашества IV и V вв. способствовали появленію „столпничества". Ревность въ умерщвленіи плоти, какъ бы въ зам?нъ мученичества, была необыкновенная. Старцы и настоятели подавали прим?ръ самоотверженія своимъ ученикамъ, ученики старались превзойти учителей. При такомъ аскетическомъ дух?, при такомъ религіозномъ героизм? пустынниковъ, вполн? можно было ожидать великихъ и необычайныхъ подвижниковъ. И вотъ среди пустынь, какъ цв?тъ подвижничества, является „столпничество", засвид?тельствованное современниками не какъ вымыселъ ума челов?ческаго, а какъ д?ло божественное. Дал?е, вникая въ состояніе и духъ христіанства въ IV и V вв. и сл?дя за д?йствіями св. столпниковъ, можно усматривать особенную ц?ль промысла Божія, воздвигавшаго такихъ необычайныхъ подвижниковъ. Духъ благочестія и ревности, отличавшій первенствующихъ христіанъ, съ І?-го в?ка видимо сталъ ослаб?вать. Религія христіанская сд?лалась предметомъ гибельныхъ споровъ и распрей; появились ереси, волновавшія христіанъ, вооружавшія ихъ другъ противъ друга и подававшія язычникамъ случай къ уничтоженію в?ры христіанской. По м?р? того, какъ въ обществ? разливалось нечестіе, движимые Духомъ Божіимъ пустынники усугубляли свои подвиги и господствующему духу времени, обращенному къ гибельнымъ спорамъ и распрямъ о в?р?, противоставили истинный духъ христіанства. Но ихъ жизнь была зам?тна и назидательна только для немногихъ. И вотъ, вызванный промысломъ Божіимъ изъ среды сирійскихъ пустынниковъ св. Симеонъ восходитъ на столпъ „къ созиданію себе и т?хъ" [MLXXXVI]. Новый и дивный образъ жизни св. Симеона возбуждаетъ всеобщее вниманіе къ нему и удивленіе. Изъ отдаленныхъ странъ христіане и язычники идутъ къ нему. Конечно, не вс? приходили къ нему съ набожнымъ чувствомъ; многіе шли изъ одного любопытства, н?которые – даже съ злымъ нам?реніемъ поругаться надъ праведникомъ. Но высокая святость столпника, благодать Божія, сіявшая въ немъ, его сила чудод?йственная, простыя р?чи и т. п. возбуждали благогов?ніе и производили необыкновенное д?йствіе. Еретики отрицались отъ своихъ мудрованій, язычники разбивали при столп? своихъ идоловъ, и вс? невольно умилялись, славя Бога. Духъ благочестія, обитавшій въ св. Симеон?, переходилъ на вс?хъ окружавшихъ его, такъ что закорен?лые злод?и д?лались праведниками [77], подобно тому, какъ н?когда приходившіе къ св. пророку Самуилу съ нам?реніемъ взять его, сами становились пророками [MLXXXVII].

Называютъ, потомъ, „столпничество" безплоднымъ отчужденіемъ отъ трудовъ и удобствъ общественной жизни и сравниваютъ подвиги св. столпниковъ съ самоистязаніями индійскихъ факировъ [MLXXXVIII].

Причина такихъ отзывовъ заключается въ незнаніи истиннаго значенія христіанскаго подвижничества, которое есть совершенное и р?шительное устремленіе духа, руководимаго благодатіею Божіею, къ Богу и міру духовному, съ отчужденіемъ отъ всего міра земного. Д?ятельность этихъ искателей высшаго христіанскаго совершенства состоитъ въ искорененіи въ себ? вс?хъ остатковъ гр?ха въ молитв?, объемлющей весь міръ любовію и въ ходатайств? за спасеніе вс?хъ людей.

Сравненіе св. столпниковъ съ факирами неосновательно. Если и есть между ними сходство, то оно только вн?шнее. Факиры – нищенствующіе дервиши на восток? (въ Индіи), которые налагаютъ на себя всевозможныя истязанія. Одни изъ нихъ безъ движеній остаются на одномъ м?ст? долгое время, иногда н?сколько л?тъ. Другіе сидятъ неподвижно на корточкахъ. Иные лежатъ на земл? и походятъ на трупы, закапываютъ себя по шею въ землю и въ такомъ положеніи остаются въ продолженіи ц?лаго праздника, ярмарки или даже въ теченіе м?сяцевъ и л?тъ. Зат?мъ, факиры держатъ одну руку вверхъ, какъ-бы для молитвы. Также можно вид?ть факира, прив?шеннаго за ноги къ дереву, который въ этомъ положеніи остается ц?лый день, перебирая четки, причемъ лицо его не изм?няется, и разговоръ свободенъ и пр. и пр. Подобныя самоистязанія факировъ вытекаютъ изъ того общаго воззр?нія индійцевъ, что жизнь есть б?дствіе, полна горести, страданія. Жить и страдать – для индійца понятія тождественныя. Жизнь есть печальная драма, въ которой совершаетъ игру свою В?чный; она сама въ себ? есть источникъ зла и мученій. Міръ только мечта. Все тщетно, все ничтожно въ этомъ круговорот? бытія. Дни смертнаго исчезаютъ, какъ дрожащая капля воды на лотосовомъ лист?, какъ влага, изсушаемая солнечнымъ жаромъ. „Я, ты, весь міръ и все въ мір? будетъ поглощено всесокрушающимъ временемъ". Глубоко скорбную п?снь влагаетъ Магабарата въ уста брамина, постигнутаго несчастіемъ. „Жизнь есть только страданіе; кто живетъ, тотъ не можетъ не страдать". Такова мысль о жизни, проникающая собою все міровоззр?ніе индійца. Въ этихъ жалобахъ на жизнь высказывается не просто скорбное чувство, вызываемое ея скоротечностью, а уб?жденіе во внутреннемъ ничтожеств? жизни, т. е. въ томъ, что жизнь, по самому своему существу, ничтожна, что бытіе само въ себ? есть уже несовершенство, зло. Вотъ почему мудрый смотритъ на міръ, какъ на зр?лище фокусника, видитъ въ немъ обольщеніе [MLXXXIX]. Отсюда и становятся понятными вс? самоистязанія индійскихъ факировъ. Напротивъ, въ христіанств? челов?къ не представляется существомъ, каждый шагъ котораго есть страданіе, пл?нникомъ, которому н?тъ никакой надежды на спасеніе, а существомъ, властно отражающимъ вс? препоны и препятствія на пути къ совершенству; зная, что настоящая жизнь есть суета, а в?чность есть покой и блаженство безъ м?ры и безъ конца, челов?къ – христіанинъ путемъ безпрерывныхъ и напряженныхъ усилій защищетъ свою благородную природу отъ нападеній низшей, не боится смерти и скорбей, такъ какъ во Христ? смерть и скорбь поб?ждены. Съ такими именно взглядами на жизнь св. столпники и выступали на подвигъ умерщвленія гр?ха.

Говорятъ, что подвигъ „столпничества" несообразенъ съ природою челов?ка. Несообразность можетъ представляться или потому, что нев?рно смотрятъ на природу челов?ка, т. е. или слишкомъ низко или слишкомъ высоко или потому, что о „столпничеств?" судятъ по своимъ силамъ.

Смотрятъ на природу челов?ка очень низко, потому что челов?ка представляютъ чисто животнымъ. Жить сообразно съ природою челов?ка, по такому взгляду, значитъ тоже, что сл?довать естественному стремленію и требованію природы. Но челов?къ тогда то и живетъ противоестественно, д?лается изъ челов?ка животнымъ, когда сл?по повинуется влеченію животной природы. Главную часть существа челов?ка, отличающую его отъ животныхъ и д?лающую его челов?комъ, составляетъ разумъ, который по самой природ? и своему назначенію долженъ господствовать въ челов?к?. Поэтому, тогда только челов?къ и живетъ сообразно съ своею природою, когда его разумъ, подчиняя духу плоть, свободно д?йствуетъ въ исполненіи законовъ, указанныхъ священнымъ писаніемъ. Этого и достигали св. столпники, умерщвляя свою плоть на столпахъ.

Смотрятъ на природу челов?ка слишкомъ высоко, такъ какъ представляютъ его не такимъ, каковъ онъ на самомъ д?л?, то каковъ по иде? и какимъ онъ д?йствительно былъ до паденія, когда духовная природа и плотская, составляя самую т?сную связь между собою, д?йствовали гармонически. Тогда для достиженія высшей святости требовалось только послушаніе вол? Божіей. Теперь, когда д?йствіемъ гр?ха об? природы въ челов?к? разстроились гармонія въ нихъ нарушена, когда плоть похотствуетъ на духъ, духъ же на плоть [MXC], теперь умерщвленіе плоти необходимо для жизни духа, теперь, по словамъ Іисуса Христа, „Царствіе Божіе нудится и нуждницы восхищаютъ е" [78], надобно восходить туда т?снымъ путемъ, и т?, которые идутъ широкимъ путемъ, неминуемо влекутся въ пагубу. Кто хочетъ достигнуть святости, тотъ естественно долженъ нести крестъ самоотверженія, распинанія плоти съ ея страстями и похотями. При такомъ взгляд? на челов?ческую природу „столпничество" не должно представляться неестественнымъ.

„Столпничество" представляется несообразнымъ съ челов?ческою природою потому, что о немъ судятъ по своимъ силамъ. Но т?, которымъ „столпничество" представляется превышающимъ челов?ческія силы, можетъ быть еще не испытывали своихъ собственныхъ силъ, не вступали никогда ни въ какой подвигъ, а потому и не знаютъ своихъ силъ. Самое обыкновенное д?ло кажется намъ труднымъ, а иногда невозможнымъ, пока мы только смотримъ на него, но когда приступимъ къ исполненію его, то д?ло становится легкимъ и удобоисполнимымъ. Мы не въ состояніи опред?лить силъ нашего духа, но знаемъ, что он? велики или малы, и отъ постояннаго упражненія могутъ увеличиваться и развиваться до безконечности. „Вся могу о укр?пляющемъ мя Іисус?", говоритъ св. апостолъ Павелъ. Д?йствительно, челов?къ, при помощи благодати Божіей, все можетъ сд?лать изъ себя, можетъ стать выше своей природы. Нельзя судить о силахъ другихъ по своимъ силамъ. То, что для одного кажется невозможнымъ, удобоисполнимо для другого. Тяжесть, которая непосильна младенцу, легко поднимается взрослымъ; но изъ того, что изв?стная тяжесть непосильна младенцу и, сл?довательно, несообразна съ его природою, не сл?дуетъ заключать, что эта тяжесть превышаетъ вообще силы челов?ка. Между т?мъ, именно такъ разсуждаютъ т?, которые „столпничество" считаютъ неестественнымъ и несообразнымъ съ челов?ческою природою только потому, что этотъ подвигъ чрезвычайно труденъ и для многихъ невозможенъ. Называютъ столпническій аскетизмъ медленнымъ убійствомъ. Это не в?рно. Св. столпники не возлагали на себя непосильнаго съ своею природою, такъ что непом?рные подвиги ихъ на столпахъ не только не сокращали жизни св. столпниковъ, но, казалось, еще продолжали ее; они, при вс?хъ изнуреніяхъ своей плоти, достигали глубокой старости: св. Симеонъ I жилъ 103 г., стоялъ на столп? 80 л?тъ; св. Даніилъ – 83, стоялъ на столп? 33 года; св. Алипій Адріанопольскій – 117 л?тъ, стоялъ на столп? 53 г.; св. Симеонъ Дивногорецъ – 85 л?тъ, стоялъ на столп? около 70 л?тъ; св. ?еодосій стоялъ на столп? 50 л?тъ; св. Лука новый столпникъ стоялъ 45 л?тъ. Въ чемъ тайна ихъ долгол?тія, какія причины его? въ благочестіи, которое весьма много способствуетъ благосостоянію самаго здоровья. В?дь, благочестіе главнымъ образомъ состоитъ изъ чистаго сыновняго страха къ Богу и изъ сыновней любви къ Нему. Этотъ чистый страхъ, или трепетное благогов?ніе составляетъ какъ бы духовную прохладу, а любовь – горячесть духа. Изъ соединенія и взаимнаго срастворенія ихъ образуется какъ бы благораствореніе воздуха внутренней жизни челов?ка, благотворное для души и здоровья т?ла, подобное весеннему времени во вн?шней природ?, чуждому и большаго холода и сильнаго жара. Такое настроеніе, или состояніе души, въ существ? и основаніи своемъ уже молитвенное, даетъ правильное біеніе сердцу и такое же теченіе самой крови челов?ка, которая подъ этимъ благотворнымъ вліяніемъ духа, очищается, живится и разливаетъ здоровье во всемъ т?лесномъ состав? челов?ка. А главное – благочестіе привлекаетъ Божію благодать, укр?пляющую и немощная врачующую. Это одна причина долгов?чности св. столпниковъ. Другая – заключается въ сл?дующемъ: жизнь ихъ была проста и сурова. Строгіе постники, они отказываются отъ всякихъ и раздражающихъ явствъ и питій, какова, напр., мясо, вино, а употребляютъ пищу растительную и воду. Дал?е, жизнь свою св. столпники проводятъ въ д?ятельности, предпринимая самые разнообразные подвижническіе труды, особенно въ начал?, когда проходили разные виды послушанія. Это сообщало т?лу ихъ кр?пость – условіе долгов?чности.

Потомъ, св. столпники обрекаютъ себя на всевозможныя лишенія и нужды, не щадятъ себя, не берегутъ своего т?ла отъ разныхъ непріятныхъ и вредныхъ вліяній, ощущеній, напр. сильнаго холода и жара, голода и жажды, и т?ло ихъ привыкало ко всему этому, закалялось, такъ сказать, и могло выдерживать несравненно бол?е, ч?мъ т?ло людей изн?женныхъ; самое ц?ломудріе св. столпниковъ могло служить источникомъ укр?пленія и жизненности для ихъ т?ла, истощаемаго постомъ и тяжкими подвигами. А если бы даже такіе великіе подвиги и д?йствительно сокращали жизнь св. столпниковъ, то и тогда какое бы мы им?ли право называть это убійствомъ? въ угожденіе ли прихотямъ людей, по вол? ли своихъ страстей св. столпники умерщвляли свою плоть? н?тъ. Они д?лали это для искорененія своихъ страстей, для очищенія и возвышенія своего духа, для того, чтобы достойно приготовить безсмертное свое существо къ в?чному соединенію съ Богомъ, привести его къ берегу и краю желаній.

Наконецъ, говорятъ, что „столпничество" противно духу в?ры Христовой, оно не. запов?дуется св. Писаніемъ. Но для того, кто знакомъ съ ученіемъ христіанскимъ, „столпничество" не покажется противнымъ его духу. Ученіе христіанское требуетъ отъ христіанина подвиговъ самоотверженія [MXCI], а отличительнымъ признакомъ истинныхъ христіанъ служитъ именно умерщвленіе плоти. Но какъ именно распинать плоть свою и совлекаться ветхаго челов?ка – это предоставляется свобод? и благоразумію каждаго. Законъ Христовъ, опред?ляя отношенія челов?ка къ Богу и ближнимъ, многое предоставляетъ свобод? христіанина. „Кійждо своею мыслію да изв?ствуется", – вотъ правило, какимъ христіанинъ долженъ руководиться въ принаровленіи общихъ евангельскихъ законовъ къ частнымъ случаямъ и обстоятельствамъ своей жизни, а сл?довательно, и въ способ? умерщвленія своей плоти. Поэтому, неосновательно искать въ ученіи в?ры христіанской ясныхъ предписаній о „столпничеств?" и, не находя ихъ, признавать его несогласнымъ съ духомъ в?ры. „Столпничество" – это своего рода совокупность добровольныхъ об?товъ служащихъ давшимъ ихъ важнымъ пособіемъ къ духовному совершенству, расширяющихъ и возвышающихъ поприще духовнаго усовершенствованія, такъ какъ они (об?ты) побуждали св. столпниковъ приносить Богу въ даръ то, что могло-бы быть и не принесено и требовали уже отъ нихъ большихъ и постоянныхъ усилій въ совершеніи доброд?телей и подвиговъ, съ одной стороны, предостерегая ихъ отъ совращенія съ пути богоугожденія, а съ другой – сообщая чистоту сердцу. Это возводитъ „столпничество" на почву законности и сообразности съ ученіемъ Христовымъ, которое, правда прямыхъ указаній на об?ты не даетъ, а д?лаетъ, такъ сказать, благочестивыя предложенія, напр. нестяжанія [79], д?вства [MXCII] и съ апостольскимъ, которое основныя правила, необходимыя къ исполненію, называетъ повел?ніями, а руководственныя указанія свободныхъ и особенныхъ подвиговъ благочестія именуетъ сов?тами [MXCIII]. Вообще же надо сказать, что о многомъ, относящемся къ существу в?ры и жизни христіанской, не сказано прямо и подробно въ слов? Божіемъ, какъ объ этомъ не разъ зам?чается въ св. Писаніи [MXCIV].