23. Установление брака

23. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей, она будет называться женою, ибо взята от мужа (своего).

“И сказал человек…” По мнению всех лучших толковников, Адам, находясь в глубоком таинственном сне, во время которого Бог вынул у него ребро для создания ему жены, не терял своего сознания, почему и мог сказать эти слова.

“вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей…” Это обычное библейское изречение, выражающее идею тесного физического родства, быть может, ведущее свое начало именно от этого первобытного факта (Быт. 29:14;[70] Суд. 9:2; 2 Цар.5: 1;1 Пар. 11:1 и др.).

“будет называться женой, ибо взята от мужа…” Еврейское слово “жена” (ишша) произведено от слова “муж” (иш) и этим самым навсегда запечатлело в себе ясный намек на историю ее происхождения.

24. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть.

“Потому оставит человек отца своего и мать свою…” Слова эти следует приписывать самому Богу, освятившему таинство брачного союза и давшему его основоположение на будущее время. Заключенная в этих словах мысль, с одной стороны, удостоверяет богоучрежденность брака, с другой — провозглашает два основных его закона — единство и нерасторжимость, как толкует и само Священное Писание (Мф. 19:4–5; Мал. 2:14–15;[71] 1 Кор. 6:16;[72] Еф. 5:31 и др.).

“и прилепится к Жене своей; и будут (два) одна плоть…” Слово “прилепится” по еврейски выражено глаголом дабак, означающим поглощаться, ассимилироваться, уподобляться (Втор. 10:20;[73] 3 Цар. 11:2[74]), и, следовательно, указывает не столько на физическую связь между супругами, сколько на духовное объединение их интересов, настолько тесное, что они должны представлять собой уже не две особых, а как бы одну общую личность. Этот тесный духовно-нравственный союз супругов, как в Священном Писании, так и у отцов Церкви служит образом союза Христа с Церковью (Еф. 5:30–31; Иоанн Златоуст, Августин и др.).

25. И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились.

“И были оба наги… и не стыдились…” До грехопадения первые люди не имели нужды в одежде и не были знакомы с ощущением стыда, который есть уже плод греха (Быт. 3:7;[75] Рим. 6:21[76]).

Все духовные и физические силы первых людей находились в такой чудной гармонии и были так уравновешены, что естественный вид телесной наготы не пробуждал в них никаких нечистых мыслей и грязных пожеланий; а их физическая природа была настолько вынослива и крепка, что не нуждалась ни в каких средствах защиты от атмосферических влияний.