3. Третья часть книги.

3. Третья часть книги.

В третьей части книги Иезекииля излагаются пророческие речи о соседних языческих народах и об Иудеях, произнесенные во время осады и после разрушения Иерусалима (25:1–39:29).

Первая речь из обращенных к языческим народам изложена в двадцать пятой главе; год произнесения оной не указан, но содержание показывает, что она произнесена вскоре после падения Иерусалима. Предмет сей речи Аммонитяне (25:1–7), Моавитяне (25:8–11), Идумеи (25:12–14) и Филистимляне (25:15–17). Все эти народы были ближайшими соседями царства Иудейского; были покорены Давидом и с тех пор большею частию были данниками Иудеев, а потому чрезвычайно обрадовались разрушению Иерусалима Вавилонянами. За сие злорадство всем им предсказывается истребление и исключение из числа народов (сн. Иер 47:1–49:22).

Вторая речь из произнесенных по разрушении Иерусалима излагается с двадцать шестой по двадцать восьмую главу; она излагает судьбу Тира и Сидона и произнесена в одиннадцатый год переселения Иезекиилева, месяца за три до вторжения Вавилонян в Иерусалим, когда исход осады сего последнего был всякому очевиден. Тиряне чрезвычайно радовались предстоящему разрушению Иудейского царства, надеясь присоединить область эту к своим владениям. За это злорадство, говорит Господь, сделаю Тир голою скалою, местом сушения рыболовных сетей, так что он никогда уже не будет населен (26:1–21). К сему присовокупляет пророк плачевную надгробную песнь, в коей величие и благосостояние Тира изобразил под видом большого, крепкого и великолепно украшенного корабля (27:1–7), снабженного наилучшими мореходцами и кормчим (27:8–11); потом перечисляет царства, производившия с ним торговлю (27:12–25); таковое перечисление показывает, что не было ни одного народа, который не входил бы в круг торговых операций Тира. Падение Тира пророк изобразил под видом потопления сего корабля в больших водах или в открытом море от неблагоразумия кормчих (27:26–28). А степень, происходящих отсюда бедствий пророк показал удостоверением, что весть о падении Тира приведет в ужас и исторгнет плачевные вопли у всех, к кому она дойдет (27:29–36). При сем пророк обращает речь особо к начальствующему в Тире, возмечтавшему среди несметного богатства, что и он бог, подобно другим владетелям восточным; и что своею смышленостию приобрел и упрочил свое благосостояние. Пророк возвещает ему смерть язвенных или заколотых; в руке закалающих обнаружится, что он человек, а не бог бессмертный (28:1–70). Несомненность сего определения пророк подтверждает тем, что произносит надгробную песнь царю Тирскому, в коей, изобразивши его богатство и могущество, снова повторяет смертный приговор за гордость и недобросовестность в делах торговых (28:11–19). А Сидону, родоначальнику Тира и его неизменному союзнику, пророк возвещает истребление моровою язвою и опустошительною войною, чтобы таким образом очистить от колючих тернов место для имеющего восстановиться царства Иудейского (28:20–26).

Третья речь из произнесенных к язычникам излагается с двадцать девятой по тридцать вторую главу; в ней определяется судьба Египта. Откровения о судьбе Египта получены пророком в разные времена, но изложены все вместе по единству предмета, с обозначением времени, когда что открыто пророку. В десятом году, десятом месяце пленения Иезекииля, около того времени, как выступившее на помощь Иерусалиму Египетское войско, разбитое Навуходоносором, возвращалось назад, пророк возвестил Египту сорокалетнее запустение за то, что он оказался подпорой тросниковой или неискреннею и изменчивою подпорою для Иудеев (29:1–12). Очевидно, фараон возбудил в Седекии надежду на освобождение от Навуходоносора, а на деле не употребил всех зависящих мер к защите своего союзника, вероятно, считая войну Иудеев с Навуходоносором делом для себя несущественным. За эту неискренность отношений возвещается Египту сорокалетнее запустение, после коего он хотя и восстанет, но будет государством смирным или слабым, не мешающимся в посторонние дела (29:13–16). Эта же судьба еще определеннее возвещена Египту через шестнадцать лет потом, именно в первом месяце двадцать седьмого года пленения Иезекииля или Иехонии; тогда объявлено пророку, что Египет отдан Навуходоносору в награду за многотрудную тринадцатилетнюю осаду Тира (29:17–21), и он опустошит его из конца в конец (30:1–19). Между тем в одиннадцатом году пленения Иезекииля, т. е. вскоре после поражения Египтян Навуходоносором, Господь возвестил Своему пророку, что Он переломил одну руку фараону, т. е. сокрушил одну армию; а так как фараон не вразумляется этим, то сокрушена будет у него и другая рука; самая мышца его будет раздроблена, и Египтяне пойдут в переселения по всему свету (30:20–26). Чрез два месяца потом объявлено фараону, что он не лучше царя Ассирийского. Это был величественный кедр, но и тот упал и обломан. Та же судьба предстоит и Египтянам (31:1–18). Через год потом, именно — в двенадцатом году пленения, Господь повелел составить плачевную песнь о фараоне (32:1); в этой песни фараон уподобляется молодому льву и резвому крокодилу, играющему в своих реках; но этого крокодила вытащат, изрубят мечами Вавилоняне и отдадут в пищу зверям и птицам; тогда в Египте никто не возмутит воды, настанет совершенное запустение (32:2–16). Наконец, чрез две недели после сего последнего откровения пророк, по наставлению Божию, произносит фараону надгробную песнь, в которой как бы провожает его в преисподнюю, где фараон найдет Ассура, Елама, Мосоха, Тувала и прочих знаменитых владетелей народов и утешится о своей погибели (32:17–32). Почему в шесть приемов Господь открывает волю Свою о Египте, как будто не мог этого сделать за один прием? — Пророк считает нужным сохранить эту особенность пророчеств о Египте, конечно, для обозначения неизменности Божиих определений и постепенности и как бы естественности в исполнении оных соответственно развивавшемуся нечестию и упорству Египтян. Может быть, таковым многократным повторением и указанием на некоторые подробности он старается проложить удобный путь вере в возвещаемое событие, казавшееся невозможным по причине непоколебимого могущества Египта.

Четвертое место в ряду речей, произнесенных после разрушения Иерусалима, занимает речь к Иудеям, простирающаяся от тридцать третьей по тридцать седьмую главу. По разрушении отечества Иудеи стали как бы иным народом; посему речь свою к ним пророк начинает изъяснением лежащих на нем обязанностей, частью в оправдание за прошедшее, частью в извинение за предстоящее правдивое и, может быть, неприятное слово. Как сторож, поставленный на башне, обязан возвещать о приближении неприятеля, иначе виновен будет в смерти граждан, погибающих от меча (33:1–6), — так и пророк обязан точно и своевременно объявлять волю Божию и предостерегать людей от грядущого наказания; если предостережение сделано, то грешники сами виноваты в своей смерти; если же не сделано, то и пророк несет ответственность за их погибель (33:7–9). Вот теперь Иудеи любят говорить: беззаконня наши на нас, и мы истаеваем в них: како же можем мы жить? (33:10), т. е. старого не воротишь; осужденные должны нести наказание и не могут изменить своей участи. Скажи таковым, говорит Господь, чтобы исправились и отстали от грехов: что как праведник, совратившийся с пути добродетели и начавший делать зло или беззаконие, понесет наказание за сие последнее, а прежняя праведность не спасет его: так и грешник, отставший от пороков и начавший исполнять закон, за таковое исправление получит жизнь, а прежния беззакония не помянутся ему (33:11–16). Таков закон правды Божией, порицаемый вышеупомянутыми превратными человеческими суждениями (33:17–20); след. Иудеи могут изменить свою участь покаянием. — В пятый день десятого месяца двенадцатого года нашего переееления, говорит Иезекииль, пришел вестник разрушения Иерусалима (33:21). Но пророку еще накануне того дня открыто было, что оставшиеся на развалинах Иудеи мечтают о владении землею или отечеством, а не заботятся об исправлении; Авраам был один, умствовали они, однако владел землею, а нас еще много (33:22–26). Скажи таковым, говорит Господь, что эта гордость нечестивая и это упорство в идолослужении навлекают на Иудею окончательное запустение (33:27–29). Не лучше и переселенцы вокруг тебя. Они будут собираться к тебе, но только для забавы; потому что ты говоришь хорошо, и тебя приятно слушать (33:30–32). Впрочем, они со временем поймут, что ты был у них пророк (33:33). Посему скажи пастырям, т. е. начальствующим как гражданским, так и церковным (они все в переселении): вы только выгоды собирали, а о благе или пользе стада не заботились; от того овцы разбрелись и достались в пищу зверям (34:1–8). За это отниму у вас овец и Сам стану пасти их (34:9–15); остановлю буйных и недружелюбных; не дам в обиду слабых (34:16–22). Поставлю над ними Пастырем Давида (т. е. Мессию); заключу с ними завет мира; они будут Моим народом, а Я — их Богом (34:23–31). Замыслы горы Сеировой или Идумеи о присвоении земель царства Иудейского и Израильского не сбудутся: за свою злобу и за хулу Бога Израилева сама Идумея будет опустошена (35:1–15); а горы Израилевы будут по прежнему населены и возделаны народом Иудейским (36:1–12). За грехи свои этот народ отвержен на время, но по очищении от скверн будет возвращен на родину (36:13–24). Тогда Господь окропит на них воду очищения (36:25); даст им новое сердце и новый дух (36:26); они будут ходить в заповедях Божиих, размножаться и наполнять все города так, как Иерусалим бывает наполнен стадами священных овец во время праздников (36:27–38). При сем вывел Господь пророка на поле или на долину, наполненную костями человеческими, уже иссохшими, и оживил их пред его глазами в знак восстановления народа Израильского (37:1–14); а повелением — соединить в руке два куска дерева или два жезла с надписью на одном Иуда, на другом Иосиф, дерево Ефремово, изобразил соединение царств Иудейского и Израильского в одно государство под владычеством одного царя Давида, Который будет у них вечным начальником; тогда заключен будет с ними завет вечный (37:15–28). В этой последней речи своей к Иудеям пророк обемлет судьбу их от начала плена до пришествия Мессии, а именно — показывает, что за идолопоклонство отведенные в плен Иудеи на первых порах остаются таковыми же и в плену; но потом, мало ло малу останавливаясь, придут к покаянию и будут возвращены в отечество, где наконец исполнится обетование о пришествии Мессии — такого же мудрого, могущественного и благопопечительного Правителя и Пастыря, как был некогда царь Давид. Он воскресит, обновит и введет Израиля в единое вечное царство Божие на земле, — во Св. Свою Церковь. При сем пророк указывает —

1) обязанности пастырей, а именно: бдительность и неотлагательное возвещение воли Божией или проповедание откровенного учения под опасением наказания за смерть грешника (Иез 33:7–6) и благопопечительность о пасомых, как то: поддержание ослабевающих, цельба болящих, своевременная помощь раненым, взыскание заблудших и похищенных, наконец, кротость и ласковость, чтоб пасомые не чуждались своего пастыря (Иез 34:4. 5); — и

2) воскресение и обновление Израиля, служащее предызображением воскресения и обновления как всего человеческого рода, так и в частности каждой верующей души.

Подобно иссохшим костям рассеяны Иудеи были по обширным областям Вавилонским, и по обыкновенному порядку вещей не было никакой надежды на их восстановление. Но когда последовало Божественное повеление, то они покрылись патриотическими стремлениями, как жилами и кожею, возродились к общественной жизни и показали удивительные примеры военных и гражданских доблестей. Равным образом род человеческий до пришествия Христова был мертв на дела истинно добрые; но когда раздался голос Евангелия, тогда эти мертвые, послушавшиеся гласа Сына Божия, ожили и просияли удивительными совершенствами, как звезды на тверди небесной. «Рассыпаны в мире душевные помышления наши, как сухия кости, говорит Св. Ефрем Сириянин; собери их во едино неленостным духом и твердым умом совокупи их в Боге; прорцы, как Иезекииль, и взывай Духу, чтобы Он вошел в этих мертвецов, — и оживут; тогда в своем восстании ты изобразишь то воскресение, которое видел Иезекииль (На слова Исаии 26:10. Твор. Св. Отец, год IX, кн. 4:стр. 230).

Пятая и последияя пророческая речь из находящихся в третьей части книги Иезекииля содержит пророчество о Гоге, царе Магогии; оно изложено в тридцать восьмой и тридцать девятой главах. Сущность сего пророчества состоит в следующем. После возвращения Евреев из Вавилона и поселения их на земле Израилевой, Гог, по возбуждению и попущению Божию, придет от концев Севера и, как бурное облако, покроет землю Израилеву. Но по выполнении определонного наказания над Евреями гнев Божий обратится на самого Гога; он падет на горах Израилевых и будет пищою птицам и зверям. Евреям останется только сожигать оружие (в течение семи лет) и зарывать трупы (в течение семи месяцев) падших неприятелей из полчища Гогова (Иозек. 38:1–39:29). Кто здесь разумеется под именем Гога, царя Магогии? Достоверно неизвестно (1 Пар 1:4; 5:4; Апок. 20:8 9; 19:17–18). Иосиф Флавий слову Магог усвояет значоние Скиф (Antiqut. lib. I, сар. 6). Подобно сему бл. Иероним полагает, Magog esse gentes Scythicas immanes et innumerabiles, quae trans Cancasum montem et Maeotidem paludem et propre Caspium mare ad Indiam u.sque… tenduntur (Commen. ad. h. L). Св. Ефрем Сириянин говорит, что Гогом и Магогом называются народы, притеснявшие Иудеев вскоре по возвращении из плена Вавилонского; упоминает он также, что в его время многие утверждали, будто Гогом назван Олоферн, военачальник Ассирийский (Commen. ad h. loc.). Позднейшие толкователи большею частию разумеют это пророчество об Антиохе Епифане, царе Сирийском.