Глава 31

Глава 31

Когда же начали притеснять Иакова и сыны Лавановы, как притеснял его Лаван, и о том, кто обогатил их, стали говорить, что он сделался богат имением отца их, и сам Лаван, признавшийся прежде: усмотрих бо, яко благослови мя Бог пришествием твоим (Быт. 30:27), переменился к Иакову и внутренно, и наружно, тогда явился Бог Иакову и сказал ему: возвратися в землю отца твоего (Быт. 31:3). И призвал Иаков Рахиль и Лию и сказал им: «Отец ваш, которому всею силою моею работах, десять раз измени мзду мою… но не даде ему Бог зла сотворити мне (Быт. 31:6–7), и все козни отца вашего обратились на него же самого. Когда обещал он дать мне в награду овец пестрых, думая, что родится их немного, тогда рождалось множество пестрых овец. А когда обещал мне овец с крапинами, думая, что таких родится немного, тогда все рождались с крапинами». Тогда Рахиль и Лия сказали ему: «Нет нам части в дому отца нашего. Все, что было у него, отдал он сыновьям своим, а нас продаде… и снеде снедию сребро наше. Истощил и твои силы в те четырнадцать лет, в которые ты работал ему за нас. Ныне убо, елика тебе рече Господь, твори; мы готовы идти с тобой в тот день, когда пошлет тебя Бог» (Быт. 31:14–16).

Украде (Быт. 31:19) у Лавана Иаков сердце, а Рахиль богов его. И пришли они на гору Галаад, Лаван же гна вслед… и достиже (Быт. 31:29). И явился Бог Лавану во сне и рече ему: «Блюди себе, да не когда возглаголеши ко Иакову зла (Быт. 31:24), большого или малого». Однако же Лаван не мог скрыть гнева своего и сказал: «Рука моя может озлобити вас (Быт. 31:29), но Бог отца твоего воспретил мне сие вчера вечером. Вскую украл еси боги моя (Быт. 31:30) и дочерей моих и бежал?» Прекрасна была любовь Иакова к Рахили, которая возлюбила Бога его. Идолов же отца своего презрела, потому что обесчестила их не только тем, что похитила как нечто маловажное и ни к чему не годное, но и тем, что в день, когда отец искал их, сидела на них, имея обычная женская (Быт. 31:35).

Лаван не удовлетворился. И на другой день утром, после того как вечером явился ему истинный Бог, требовал богов своих. Вопреки тому, что сам прежде говорил: «Ты обогатил меня, потому что благословил меня Господь пришествием твоим», говорит теперь: скоти скоти мои, и вся елика ты видиши моя суть… гряди, завещаим завет… и будет во свидетелство между мною и тобою (Быт. 31:43–44).

Сначала они обвиняли друг друга, и Иаков говорил: «Смирение мое и труд руку моею, и все, что отнято у меня, увиде Бог (Быт. 31:42) и явился тебе вечером». Лаван же говорил: скоти скоти мои… и вся елика ты видиши моя суть. Но потом стали говорить: «Оставим все, что было доныне». И взем Иаков камень, постави его в столп, и все принесли по камню и сотвориша великий холм (Быт. 31:45–46). Холм сей, воздвигнутый многими, должен был свидетельствовать как бы устами многих, что заключен завет при многих. И… Иаков… прозва холм свидетель (Быт. 31:47), то есть сложившие холм сей суть свидетели тому, что и Лаван, и Иаков обещают не изменять ничего в завете, какой заключили при холме сем. Но чтобы сделать известным, что холм сей нужен был только во свидетельство завета, которому с сего времени они не будут впредь изменять, сказано: кляся Иаков страхом отца своего Исаака, и Лаван сказал: Бог Авраамль и Бог Нахоров да судит между нама (Быт. 31:53).