СЕКРЕТЫ ОСОБЫХ ХРАНИЛИЩ

СЕКРЕТЫ ОСОБЫХ ХРАНИЛИЩ

«Историй» пишется две: но одна из них публикуется, а другая тщательно хранится в «особых» архивах. Первая «история» относится, по существу, к роду беллетристики, вторая открывает взору исследователя подлинный механизм общественной и политической жизни всех стран и народов... Впрочем, открывает, — это сказано весьма поспешно. Нет, не открывает. Архивы тщательно хранят секреты подлинной истории, давнишней и сегодняшней. Приказы, указы, инструкции, подлинные фамилии политических лидеров и их клички в спецслужбах, отношения между государствами и отношения тайных обществ между собой, подготовка мировых войн, организация с этой целью общественного мнения, учреждение провокационных газет, создание партий и лидеров на нужды дня сегодняшнего и завтрашнего с учетом запланированных «провалов» экономической политики — все это и многое другое скрывается в глубинах специальных хранилищ. И доступа туда не имеет практически никто.

Мы же, простые обыватели, волей случая или из врожденного интереса ставшие историками и публицистами, гадаем на кофейной гуще, при помощи интуиции пытаясь разгадать то, что от нас надежно скрыто: тайные механизмы политической жизни страны и мира. Что получает историк для осмысления истории? Только то, что власть дает ему, только те факты, что властям выгодны. Тщательно фильтруются все факты, представленные в документах. Один факт ложится на другой так, чтобы общая картина мира, что уже создана и привычна для общественного сознания, не «искажалась». Уточняются бесконечно из книги в книгу лишь отдельные узоры в этой «исторической» картине...

Несомненно, однако, что если бы достоянием общественного сознания стала хотя бы одна тысячная наших архивов, то это самое сознание, то есть мы с вами, испытали бы подлинный шок. Я глубоко убежден, что подавляющее большинство из нас радостно бы запихало это выползшее невесть откуда чудовище, под общим названием Правда, обратно в темноту хранилищ. И снова бы стали обсуждать привычные вопросы о преимуществах капитализма или социализма, о радостях или печалях «нарождающейся» демократии, об ужасах «черносотенного антисемитизма», угрозе «фашизма», и о другой мишуре, созданной нашей литературной надуманной «историей», а точнее пропагандой в историческом обличии.

Примерно обо всем этом я подумал в первый день, когда попал в один тихий и очень скромный особняк на незаметной улочке Москвы, особняк без вывески. Здесь располагается Особый архив Главного Архивного Управления. Сейчас, правда, он называется иначе, менее загадочно и более респектабельно: Центр хранения Историко-документальных коллекций (ЦХИДК). Но я буду его называть и ниже Особым Архивом. Это как-то более соответствует его содержанию. Об архиве ухе были публикации в нашей прессе. Весной прошлого года он впервые «засветился» среди других архивов на нашем легальном горизонте.

Здесь хранятся документы спецслужб Западной Европы, вывезенные в свое время национал-социалистами Германии из захваченных стран в Берлин, откуда эти фонды по естественному ходу событий попали в Москву. Документов в Особом архиве хватило бы, без всяких преувеличений, на тысячу историков и на сто лет исследований. И если бы эта тысяча историков была бы независимой, то публикуемое ими сделало бы уже написанную историю в большей ее части смешной и жалкой.

Кроме документов спецслужб, здесь хранятся и архивы Всемирного Ордена Вольных каменщиков. Их обширность мне осталась неизвестна. Я познакомился лишь с немецкой коллекцией, — с описью дел и с некоторыми из этих дел. Не в силах одного человека дать хоть какое-то связное систематическое обозрение этой немецкой коллекции. Но то, что предстает перед глазами, неизбежно наводит на тот порядок мыслей, что я уже высказал.

Опись дел — это шесть томов одного только перечисления документов, хранящихся в масонском фонде 1412. («Документальные материалы масонских лож /коллекция/»). Всего в фонде насчитывается 14414 дел. Каждое из них может содержать до пятисот страниц и более. За невозможностью дать хоть мало-мальски систематическое обозрение этого фонда, я позволю себе передать лишь некоторые впечатления от него.

Поскольку каждая Великая ложа Берлина, Вены, Дрездена и прочих городов вела переписку с ложами других стран, то, по существу, в этом фонде отражена деятельность масонских лож и, скажу сразу, политической жизни едва ли не всех стран мира, включая СССР. В последнем случае это в основном доклады на заседаниях масонских лож о положении в большевистской России. Имеются также архивы русских масонских лож с восемнадцатого века. И до начала двадцатого. Самое интересное здесь — архив ложи иллюминатов в Петербурге, относящийся к 1908 году. Как и письмо 1928 года известного в дореволюционной России политического деятеля М. Маргулиеса со сведениями о деятельности русских масонов в Петербурге и Москве в 1905-1906 годах для помещения в Масонской энциклопедии.

Но об этих делах и других я скажу позже. Какие сведения можно извлечь из самой описи дел этого фонда? Повторю — далеко не единственного. По словам работников архива, большая часть немецкой коллекции масонских дел была уже в пятидесятые годы возвращена Германии. Это во-первых. Во-вторых, хранящиеся в архиве французские фонды с лета прошедшего (1994) года закрыты для русского историка. Причина — соглашение между правительством России и Франции, в силу которого гражданин России может пользоваться фондом, вывезенным немцами из Франции во время ее оккупации и попавшим в Москву, только по разрешению французского правительства... Дикость этой ситуации заключается еще и в том, что в этом французском фонде хранятся и дела, вывезенные русскими эмигрантами из Москвы и Петербурга во время революции и позже. Кроме того, там хранятся данные на известных русских эмигрантов в период между двумя мировыми войнами. Эти дела передаются сейчас французам, и мы делаем с них фотокопии. Пролежав, таким образом, почти полвека в хранилище Москвы, эти бесценные сокровища так и остаются практически недоступными...

Когда я впервые открыл масонский фонд из немецкой коллекции, меня охватило удивление, возмущение и, что называется, хорошая спортивная злость. Листая том за томом, в которых отражена самым подробным образом жизнь масонства всех стран за последние двести (!) лет, причем подробнейшим образом, я вспомнил собственные терзания и мучения, поиски тех или иных фактов, связанных с политикой и масонством, собирание их по крупицам, вспомнил догадки, ничем не подтвержденные и, опять, лихорадочное перелистывание страниц исторических трактатов. Догадки, предположения... А с «той» стороны улюлюканье: ха-ха, все у них масоны да масоны... В то время как историки, с одной стороны, видели в масонах мощную политическую и культурную силу, определяющую лицо современного мира, другие начисто отрицали хоть сколько-нибудь заметную роль «вольных каменщиков» в современном мире. Дескать, ну есть какие-то там философы-филантропы. Ну, собираются, морально совершенствуются, читают Дидерота, слушают Бетховена, наслаждаются Рерихом. Ну, какие там революции, какая там политика! Да они и слов-то таких не знают, эти масоны.

И в то время как одни пытались в нашей исторической литературе определить роль масонства, догадывались о ней, не имея точных доказательств, всевозможные академики минцы и ученые аврехи смеялись над первыми. А родные братья (переносно, конечно, употребляю слово «братья») этих респектабельных академиков-ученых держали двери масонских архивов на замке. Они-то знали хорошо, что именно черносотенные историки дореволюционной России совершенно верно определили роль масонства в трагедии русского народа.