Послабления для больных и гостей

Послабления для больных и гостей

В строгом режиме питания монахов послабления для больных и немощных возникают довольно рано. Евагрий, несмотря на свою прежнюю жизнь, «весьма роскошную, утонченную и изнеженную», провел 14 лет в Келлиях, довольствуясь ежедневной литрой хлеба с небольшим количеством масла, «не прикасаясь ни к латуку, ни к какому другому овощу, ни к фруктам, ни к мясу…». Но в конце жизни, испортив желудок, он был вынужден отказаться от хлеба и есть только вареные овощи[436].

По сообщению Иоанна Кассиана, некоторые Отцы советовали не ослаблять свою аскезу в случае прихода посетителей[437]. И Евагрий в своем «Начертании монашеской жизни» предостерегает монаха от употребления лучшей пищи под предлогом исполнения заповеди гостеприимства[438]. Достаточно хлеба, соли и воды. Одному скетиоту, который извинялся перед епископом за то, что может предложить ему только это, владыка, посещавший Отцов каждый год, ответил, что в следующем году он не хочет вкушать даже соли[439]. Однако постепенно строгость сменилась на милость, и монахи, принимавшие посетителей, должны были готовить угощение. Однажды, прямо посреди поста, в Скиту разразился скандал: из кельи аввы Моисея поднималась струйка дыма. Авва принимал нескольких братьев из Египта и что?то им варил. Но в конце концов он заслужил похвалу от старцев, ибо «нарушил заповедь человеческую, но сохранил заповедь Божью»[440].

Для разведения огня в келье имелись «угольки»[441]. При необходимости можно было сходить к соседу, принести огоньку. Авва Эллий приносил такие угли к соседним монахам в складках своей одежды[442]. Но разве нельзя воспользоваться солнечным жаром, чтобы сварить или пожарить себе что?нибудь? Такую возможность подтверждает авва Постумиан, рассказавший по возвращении из Египта, что один святой монах предложил ему тарелку с овощами, варенными на солнце, которое так жарко светит в тех местах! В это галлам почти невероятно было поверить[443]. Но тем не менее этому есть подтверждения. Во время кампании 1944 года на севере Африки французские солдаты готовили куриные яйца на раскаленной от солнца броне своих танков.

Обычно посетители хорошо относились к пустыне и ее обитателям. Иногда они выражали свою признательность, предлагая монахам продукты, которые приносили с собой, например овощи, тыквы или фрукты. Их клали возле церкви, где монахи могли их взять[444]. Некоторые старцы категорически отказывались принимать то, что, как они считали, было уже не прос–той едой, а лакомством. Так, авва Ахил не взял яблок, принесенных ему старцами[445]. А авва Арсений в пору созревания плодов только попробовал по разу каждый фрукт[446]. Как?то раз он посетовал, что ему не передали несколько мелких фиг, посчитав их недостойными его[447]. Мы знаем также трогательную историю о виноградных гроздьях, которые монахи передавали в дар друг другу до тех пор, пока они вновь не оказались у Макария, который и послал их братии[448].

Как кажется, мясо никогда не входило в меню отшельников[449], даже в тех исключительных случаях, когда надо было поддержать силы в болезни или оказать честь гостю. Сами феллахи редко ели мясо, да и сегодня оно нечасто встречается за столом у многих из них. Мясо было столь непопулярно у Отцов пустыни, что, когда им предложили его за трапезой у патриарха Феофила, они предпочли овощи![450]

Чтобы наглядно увидеть, сколь далеко заходило гостеприимство отшельников, стоит прочесть рассказ Иоанна Кассиана о «царском» угощении, которое устроил ему и Герману авва Серен: «Вместо (рыбного) рассола, слегка разбавленного постным маслом, он приготовил подливу, сдобренную маслом от души… Затем Серен подал нам жаренье[451], украшенное тремя оливками. Затем он принес нам корзинку с жареным нутом: отшельники называют это лакомством. Мы съели их каждый по пять. Мы съели также по две сливы и по одной фиге. Съесть больше считается в этой пустыне неприличным»[452]