Чтение

Чтение

Было ли в долгом дне отшельника место для чтения? У монахов–пахомиан для чтения были отведены определенные часы, но нет никаких свидетельств, подтверждающих, что то же самое было и у пустынников. Впрочем, мы находим одну апофтегму, которая дает точное расписание занятий монаха в Келлиях: он работал все утро до полудня, затем, с 12 до 15 часов, читал и расщеплял пальмовые ветви[647]. В армянском переводе этой апофтегмы указано, что три полуденных часа были посвящены исключительно чтению Священного Писания, но в сирийской версии такое чтение не упомянуто[648]. В другом месте, сохранившемся в латинском переводе, перечислены занятия Иоанна Колова после его возвращения с жатвы — среди них есть и чтение, но упоминание о нем отсутствует в греческом тексте[649]. Следует сказать, что чтение никогда не упоминается при перечислении обычных занятий отшельника. Мы уже знаем, что в кельях Отцов пустыни было мало книг. Но иногда апофтегмы все же говорят о чтении монаха в келье. Один брат, например, находясь подле больного аввы Агафона, громко читал вслух книгу Бытия[650]. Авва Амон из Райфы читал Писание, авва Сисой — Новый Завет[651]. Один брат, искушаемый желанием покинуть келью, сказал себе: «Пойду, почитаю немного…»[652] Рассказывают также об одном старце, келья которого светилась чудесным образом: он читал и работал там не только днем, но и ночью[653]. А тот брат из Келлий, который предавался чтению день и ночь, в конце концов продал все свои книги и ушел дальше в пустыню[654].

Все эти свидетельства позволяют предположить, что довольно много монахов читали, сидя в своих кельях, особенно в Келлиях, но в то же время это не было обязательной и общераспространенной практикой. Евагрий и Иоанн Кассиан должны были бы рекомендовать монахам чтение, однако оба этих образованных монаха подчеркивают его второстепенное значение и относительную ценность[655]. Авва Нестерой призывает Иоанна Кассиана учить Писание наизусть, но при этом добавляет, что учат его не столько при помощи чтения, сколько путем «тяжелого опыта»[656]. Среди девяти апофтегм, цитируемых Евагрием в конце своего трактата «Монах», две показывают, что можно было очень хорошо обходиться и без чтения[657]. Так, Серапион продал Евангелие, чтобы накормить голодных. Один философ спросил Антония Великого: «Как выдерживаешь ты, Отче, лишенный утешения от книг?» Антоний на это ответил: «Моя книга, философ, есть природа, и она всегда под рукой, когда я хочу прочитать слова Божии». Из его Жития мы знаем, что Антоний всегда очень внимательно слушал чтения из Писания, произносимые в Церкви, и «не позволял себе ничего пропускать, а память заменяла ему книги»[658]. Отшельники пустыни могли точно так же удерживать в своем сердце те слова Писания, что слышали во время литургии по субботам и воскресеньям. Божественные глаголы питали и поддерживали их всю неделю: отшельники приводили их себе на ум и размышляли над ними.