Монахи из других областей

Монахи из других областей

Наряду с египтянами Дельты и фивянами Нильской долины в пустынях Нижнего Египта подвизались монахи из других мест. Число их сложно установить с точностью, но, как кажется, они составляли здесь жалкое меньшинство. Мы не говорим, конечно, о тех многочисленных паломниках, которые приходили сюда, желая некоторое время подвизаться подле Отцов пустыни и получить от них духовное наставление, мы ведем речь о тех, кто решил надолго обосноваться в Нитрии, Келлиях или Скиту. Самыми знаменитыми из них были Евагрий и Арсений, но известны и другие, например, двое молодых юношей, принятых Макарием в Скиту и основавших монастырь эль–Барамус[88]. Легенда делает их Максимом и Домецием, сыновьями императора Валентиниана[89], но не следует все же нарушать покров тайны, окружающий в апофтегмах две эти светлые фигуры, коим было предопределено преждевременно скончаться по прошествии всего лишь трех лет их пребывания в пустыне.

Уроженец Малой Азии, Евагрий[90] бежал в Константинополь, чтобы избавиться от страстного внимания к нему со стороны жены одного чиновника. Переселившись в Палестину по совету святой подвижницы Мелании, он отправился в Египет и поселился сначала в Нитрии, а затем в Келлиях, где и скончался в 399 году. Евагрий жил здесь в окружении образованных монахов, горячих поклонников творений Оригена, но здесь же он прошел школу Отцов пустыни, особенно двух Макариев. Евагрий прибыл в Нитрию примерно в 383 году[91]. Несколько лет спустя высокий сановник из императорского дворца по имени Арсений покинул Константинополь и также отправился в Египет. Он стал монахом у аввы Иоанна Колова[92]. И Арсений, несомненно, поддерживал связь с Евагрием. Последний сказал ему как?то: «Как это случилось, что мы, со всей своей культурой и мудростью, не имеем ничего, а эти неотесанные египтяне приобрели такую добродетель?» На это Арсений ответил: «Мы ведь не извлекли ничего из этой культуры мира, а эти неотесанные египтяне постарались приобрести добродетели»[93].

Согласно другой апофтегме, «семь сенаторов, подражая Арсению, отказались от всего своего добра, стали разводить тростник и использовать простую глиняную посуду»[94]. Легко можно представить себе, что означала для богатых и образованных греков и римлян эта грубая и простая жизнь среди феллахов. Много апофтегм позволяют нам это понять. Тогда как большинство египетских крестьян имели в пустыне условия жизни, не сильно отличные от их жизни в деревнях, для сильных мира сего, пришедших из своей среды, это была абсолютная перемена бытия, требовавшая от них несравненно больших усилий[95].

Но какими бы ни были их прошлое, их происхождение, социальный статус и духовный путь, все эти люди пришли в пустыню с одним решительным желанием — жить только для Бога и вместе с Богом. Благодаря суровой школе отшельнической жизни они быстро стяжали «дух един» и приобрели много сходных черт. Но при этом каждый сохранил свою индивидуальность. Мы уже познакомились с некоторыми из них. На страницах этой книги мы встретимся и со многими другими. Среди сотен обитателей пустыни внезапно возникают те выдающиеся личности, кого мы знаем по имени и по облику. Но все они, тем не менее, остаются людьми, и мы можем лишь гордиться тем, что все они принадлежат к роду человеческому.