I. Человек в истории

I. Человек в истории

Историческое введение мира

Всеединство, основная идея гносеологии, означает единство всего сущего и всего мыслимого не только в пространстве, но и во времени на протяжении эпох. Вот почему истина «исторична». Даже если отдельные ее элементы кажутся замкнутыми в себе самих, они являют собой — если прибегнуть к выражению Николая Кузанского, заимствованному Львом Карсавиным, — unitas contracta in pluralitate[814]. И потому наша философия, пишет Бердяев, «будет прежде всего философией истории[815]; именно историософическая тема придает ей тоталитарный характер»[816].

Уже в греческой философии ставился вопрос о становлении и его связи с бытием. Тот факт, что все постоянно меняется, приводил Гераклита к пессимизму. Классическая философия остановилась на следующей идее: Бог неизменен, и потому даже в истории следует искать то, что неколебимо, то, что вечно. Такую философию нельзя считать исторической. Она пребывает вне развития мира, ее можно назвать philosophia perennis (неизменной философией. — Прим. Пер.). И, напротив, в Библии спасение — исторично, оно открывается именно в истории. Такая концепция полностью соответствует представлениям русских мыслителей, которые рассматривают истину как живую и конкретную. Такое представление соответствует воззрениям людей духовных, которые не ищут неизменного Бога–Идею, но стремятся обрести личностные отношения с Богом Отцом, открывающимся постепенно[817].

Некоторый изъян исторической перспективы в богословии проявляется в определенной тенденции принижения тайны Церкви, в изъятии из нее всякой мирской «событийности»[818], так же как в восприятии христианства как нравственной системы, а не «вечной божественной силы, действующей универсально в духовном мире»[819].

И потому о. Георгий Флоровский придает большое значение историческому характеру христианской концепции мира в отличие от греческих представлений. Все, что подвержено господству времени, для греков является реальностью низшего уровня; время чужеродно творческому началу, время признает лишь циклы, периодические повторения прошлого. В христианском же представлении время не круг, а линия, имеющая начало и конец, цель. Исторический процесс — нечто уникальное во времени, он изобилует творческими актами, определяющими судьбу человеческой личности[820].

С начала XIX века философия и богословие истории стали очень модными в России. Но что стремились обнаружить с их помощью? Некий закон или руку Промысла, управляющего событиями?