Паломничество и паломники

Паломничество и паломники

Один протестант[1076], посетивший Россию в XIX веке, был поражен любовью, с какой русские относились к паломничествам[1077]. Обычай совершать паломничества очень древний. Самые первые письменные памятники христианской Руси свидетельствуют о том, какой притягательной силой обладала Святая Земля для христиан. Еще преп. Феодосий Печерский пытался попасть туда с группой паломников[1078]. Обет добраться до Палестины приносили не только церковнослужители, но и многие простые верующие. В древнем Киеве паломники имели право просить помощи у Церкви[1079]. Те, кто отправлялся в паломничество, часто оставляли путевые заметки[1080]; наиболее известным является путевой дневник некоего Даниила, «игумена земли русской», который провел шестнадцать месяцев в Палестине между 1106 и 1108 годами[1081].

И Константинополь привлекал многих паломников. Существует рассказ одного новгородца, Добрыни Ядрейковича, который побывал там около 1200 года, до того как стал монахом, приняв имя Антония. Позже он стал архиепископом Новгородским[1082]. Любопытно, что не сохранилось никаких описаний паломничеств на Афон.

Среди наиболее посещаемых святых мест русской земли самые известные — Троице–Сергиева Лавра и Киев, а позднее — Задонск, где находилась могила святителя Тихона Задонского, и Саров, где покоились останки преп. Серафима Саровского, находящиеся сейчас в Дивеево[1083].

Размах паломничества в истории России был таким, что историк В. Ключевский видел в нем черту национального характера и утверждал, что паломники составляли особый социальный класс общества, который, как таковой, следует рассматривать отдельно[1084]. Нищенствующие странники, бродячие слепцы пели «духовные стихи» на папертях церквей, у дверей монастырей. Большинство из них совершали паломничества по святым местам, от Царьграда (Константинополя) до Иерусалима[1085].

Мужчины и женщины, принадлежавшие к самым разным слоям русского общества, на какое–то время порывали со своими семьями и пускались в путь, привлеченные дальними краями. В конце своей жизни Г. Сковорода пришел к заключению, что вся наша жизнь — это странствие[1086]. И о Льве Толстом говорили, что он умер как странник[1087].

Известно, что русская литература часто обращалась к образу «мистического странника»[1088]. В 1873 году Николай Лесков опубликовал в Русском Мире роман–повествование о странствии, в котором он выводит на сцену странника по призванию, представителя определенного народного типа, в котором соединяются как наиболее низкие наклонности, так и самые положительные качества[1089]. И сегодня во всем мире известны знаменитые Откровенные рассказы странника[1090], как и очерк архимандрита Спиридона Из виденного и пережитого[1091].