2. Живой камень, живая вода

2. Живой камень, живая вода

В Ветхом Завете «камень» — это имя Бога (Втор. 32:4,31; Пс. 88:27; 94:1)[391]. В пустыне, на месте, названном Масса и Мерива, Израиль обвинил Бога в том, что Он нарушил завет и оставил их погибать от жажды. В ответ на это Бог устроил суд, поставив Себя на место обвиняемого. Старейшины Израиля были собраны, чтобы пройти перед народом. Моисей взял в руку жезл правосудия. В такой торжественной обстановке Бог стоял перед Моисеем на скале. Как если бы Он действительно был виновен, Он символически принял на себя удар Моисеева жезла. Моисей ударил в скалу, на которой стоял Господь, скалу, с которой Он связал Себя Своим именем и Своим положением. По этой причине Павел отождествляет Христа с камнем (Исх. 17:1—7; 1 Кор. 10:4)[392].

Из скалы, которую ударил Моисей, потекла вода, неся в себе жизнь для народа Израиля. Бог показал Себя источником воды живой, также как и манны небесной. Этот образ был затем использован ветхозаветными пророками, которые писали о потоке живой воды, текущем из храма жилища Бога, основанного на скале (Зах. 10:1; 14:8,16; Иез. 47; Иоил. 3:18; Пс. 35:10; 88:8; Иер. 2:13). В разговоре с самаритянкой Иисус назвал Себя источником живой воды, а во время Праздника кущей Он встал в храме, призывая людей приходить к Нему и пить (Ин. 7:37,38; Ис. 55:1)[393]. Апостол Иоанн говорит об исполнении ветхозаветного образа воды, текущей из сердца Бога. Для Иоанна вода, которая потекла из раны, нанесенной копьем распятому Иисусу, была символом воды жизни, забившей из пораженной скалы (Ин. 19:34; Пс. 77:15 и дал.; ср.: Отк. 22:1,17; 1 Ин. 5:6–8). И хотя мы не можем утверждать, что Петр, говоря о Христе как о живом камне, прямо продолжает тему Иоанна о живой воде, мы можем по крайней мере указать на богатство смысла того определения, которым пользуется апостол. Если он действительно имел в виду живую воду, вытекающую из камня, то в этом мы найдем объяснение тому, как легко апостол Петр делает переход от слов о духовной пище к образу камня.