XIII.

XIII.

1. Когда об этом стало известно Мартину, дворец уже окутала ночь. Он торжественно пообещал, что если уцелеет, то непременно встретится [с императором] для того, чтобы трибуны, уже посланные в Испанию для разорения церквей, были возвращены обратно. Ибо Максим разрешил [им] действовать беспрепятственно. 2. На следующий день готовилось назначение епископом Фелиция, подлинно святейшего мужа и воистину достойного, который был поставлен священником [еще] в лучшие времена. В этот-то день и прибыл Мартин на собрание [епископов], полагая, что лучше прийти к тому часу, когда они и не подозревали, что над их головами уже занесен меч. 3. Однако как он ни старался, чтобы собрание это утвердило обвинительное решение [против Ифация], он не смог заставить упрямых епископов [подписать документ]. Потому отправившись на следующий день в обратный путь и печально воздыхая [о том], что и сам несомненно был причастен к прегрешению собрания, недалеко от деревни, имя которой было Андефанна, там, где в совершенно безлюдных лесах есть глухие уголки, немного обогнав спутников, он сел, возжаждав еще раз взвесить все “за” и “против” содеянного и обдумать причину своей печали. 4. Внезапно перед ним предстал ангел и сказал: “Заслуженно ты, Мартин, каешься, но иначе ты и не мог поступить. Вновь обрети добродетель, вновь укрепи твердость, дабы уже не к превратностям славы, но к спасению ты устремился”. 5. И вот с того времени он [стал] весьма остерегаться быть смешанным с тем сообществом партии Ифация. Кроме того, когда медленнее, чем обычно, и меньшей благодатью исцелил он нескольких одержимых бесами, то сразу же после этого поведал нам со слезами на глазах, что [случилось это] по причине зла того общения, которому только на мгновение, по необходимости, [и то даже] не духом, он поддался, и [сразу же] почувствовал убыль добродетели. 6. После этого он прожил шестнадцать лет: никаких синодов не посещал, от всех собраний епископов уклонялся.