Аня

29 сентября 1840 года.

В село Сергиевское, деревни господ Хрущёвых, сентября 14 дня 1840 года приехала соседка, живущая за 7 вёрст, госпожа Якимова с двумя падчерицами к обедне в праздник Воздвижения Честного Креста; а от церкви пришли в дом Хрущёвых.

Когда гостья вечером отъезжала домой, то хозяйка просила оставить младшую сестру у них ночевать; ибо пригласила их приехать на другой день опять.

Госпожа Якимова, оставив младшую сестру Анну, поехала домой.

Девице Анне, оставшейся у Хрущёвых, поутру сделалось очень дурно: она рвала на себе волосы, била себя в грудь, плакала, и три женщины не могли её удержать; к тому ж у неё истерика была такая сильная, что как она заплачет, то и женщины, которые её держали, заплачут; когда она захохочет, то и женщины также захохочут.

Доложили хозяйке дома и послали за лекарем в город Скопин, за 18 вёрст.

Эти припадки продолжались несколько дней; иногда раз в день, а иногда и два, и три раза; и так её измучили, что она не могла двинуться, ни пошевелить рукою, ни ногою, ни шеей, так что она должна была просить, чтобы ей повернули голову.

Лекарь приехал – давал лекарства; но лучше не было – и он говорил, что и сам не знает, от какой болезни лечить, и что больная должна умереть.

Во время болезни девица Анна, чтобы приготовиться к смерти, потребовала духовника и причастилась Святых Таин.

Болезнь всё продолжалась; но с 26 на 27 сентября в первом сне она видела, что пришёл старичок, маленький, седенький, весь в чёрном, и молча провёл рукой по её рукам и ногам.

Тут она проснулась и почувствовала, что какая-то сила вошла в руки и ноги; она открыла глаза и увидела что-то чёрное – думала, висит что-нибудь; но когда стала вглядываться, то увидела того же старичка.

Он глядел ей прямо в глаза, взял за правую руку и сказал: «Вставай, пора уже тебе встать»; она закричала с испуга, и, пока её поили святой водой, она всё его видела, но когда стала указывать на него, он исчез.

Тут она уснула тотчас же и увидела во сне, что она – в Воронеже, подле раки, в которой не было мощей, а только обивка пунцовая, бархатная, с золотым крестом, что её очень огорчило.

Она стала плакать и сказала: «Зачем же мы сюда приехали, когда нет мощей?».

И сейчас же увидела того старичка, который с улыбкой спросил у неё, о чём она плачет.

И когда она ответила, что плачет о том, что нет Митрофана, старичок снова улыбнулся и опять: «О чём же ты плачешь?».

Тут она уже с досадой отвечала: «О том, что нет святителя Митрофана».

И спросила у него: «Кто же ты?». Он отвечал: «Тот, кого ты испугалась».

Она спросила: «Да кто же ты?». «Я Митрофан», – сказал святитель.

Он взял её за руку и повёл туда, чего она уже не может изъяснить: свет необыкновенный, благоухание также, так там было весело, что того описать нельзя: летали Ангелы красоты необыкновенной; те, которые ходили, были без крыльев.

Она загляделась, забыла святителя Митрофана – и, когда оглянулась, его уже не было.

Она испугалась и заплакала.

Ангелы начали летать около неё с улыбкой; она опять, было, забылась и опомнилась уже, когда увидела святителя Митрофана впереди втроём: по левую руку шёл старичок в чёрном, а по правую – в белом одеянии, поясом подпоясан, кто-то красоты непостижимой.

Она обрадовалась и бросилась святителю Митрофану в ноги; а покуда была у ног его, два монаха положили ей руки на голову, а третий благословил, как священник.

Когда она встала, то святитель Митрофан сказал: «Теперь ты от всех болезней исцелилась, кроме последней, от которой исцелишься у меня».

Тут она спросила у него: «Кто же был тот другой, в чёрном?».

Он отвечал: «Неужели ты не узнала?».

«Нет, – говорит она, – я его никогда не видела».

«Это Тихон, – сказал святитель Митрофан, – я всегда с ним».

И когда спросила про другого, он отвечал: «Про это узнаешь после».

Она заметила, что святители хотят идти, и заплакала.

Они воротились. Она спросила у них: «Что было за оградой, которая разделяла сад и была необыкновенно светла и блестяща?».

Святитель Митрофан отвечал: «Ты это после узнаешь», и опять он с Тихоном положили руки на голову, а третий благословил – и ушли.

Она снова заплакала, но Ангелы, которые всё время летали, сели около неё и запели неизъяснимыми голосами: «Тебе, Бога, хвалим».

Потом вспорхнули крылышками и улетели за золотую ограду.

Она заплакала, что осталась одна, ей стало их жаль; но не испугалась, потому что тут было так хорошо, что не могла наглядеться.

Пока она плакала, пришёл святитель Митрофан один, взял за руку и повёл в собор, где ей так сделалось грустно, томно, что она от испуга закричала на всю комнату и проснулась совершенно здоровая: сама обулась, оделась и пошла к хозяйским дочерям, потом к хозяйке – и так была рада, покойна и весела, что в тот же день играла на фортепиано.

Ссылка на сайт