Фамарь ложится под Иуду

Фамарь ложится под Иуду

Фамарь покинула Иудин дом и стала жить у отца своего.

Прошло много времени, и умерла жена Иудина. Иуда погоревал-погоревал да и утешился — время все лечит (то, что не калечит). И вот однажды пошел он в городишко Фамну, где жил тот давнишний его друган Одолламитянин Хира, чтобы постричь скот свой.

Какие-то доброхоты уведомили Фамарь, сказав, что свекор ее идет в Фамну. И вот хитрованка сняла с себя одежду вдовства своего, покрыла себя покрывалом, какие блудницы носят, и, закрывши личико своя на манер джихадистки, села у ворот поселка Енаима, что на дороге в Фамну. Зла она была неимоверно на свёкра своего Иуду, ибо видела, что Шела вырос, а она, Фамарь, не дана ему в жену.

— Ну, старый козёл! Я тебе отмщу за все — мало не покажется!

И увидел Иуда женщину у дороги, почел ее за блудницу, не узнав свою невестку, потому что у той только глаза были видны. Оголодал Иуда сексуально без жены законной и поддался соблазну. Подкатил он к той, которую счел за блудницу, и, заигрывая, спросил девицу:

— Ну, барышня, свободна вечерком? Может, в кошки-мышки поиграем?

— А что дашь мне, если я дам тебе? — напрямую врезала Фамарь.

— Пришлю тебе козленка из стада моего.

— Не-е-е. Так не пойдет. Без залога не дам!

— А какой залог тебе надобен?

— А оставь-ка под залог печать твою, и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей.

— По рукам и по ногам, красавица! — Ответил Иуда.

Сделал Иуда свое дело нехитрое и пошел к Хиру. А Фамарь, как и намеревалась, зачала от него — специально не убереглась, хотя с соседскими хахалями за все это время ни разу не подзалетела.

Поутру Фамарь, встав, опять оделась в одежду вдовства своего.

Иуда же после посещения стригаля, друга Хирового, сам не поехал к блуднице — что светиться-то? Послал он обещанного козленка чрез друга своего Хиру, попросив его взять из рук блудницы оставленный им залог. Но Хира не нашел ни фига: когда он начал расспрашивать жителей того места, где блудница, которая была в Енаиме при дороге, то ему сказали, что никакой блудницы там не было никогда вовсе.

Так несолоно хлебамши, и вернулся Хира к Иуде, сообщив тому, что никто никакой блудницы не видел. И Иуда решил: хрен с ним, с залогом. Главное, чтобы звон по округе не пошел.

Прошло около трех месяцев, и сказали Иуде, что Фамарь, невестка его, впала в блуд, и наблудила аж до брюхатости. Рассвирепевший Иуда сказал:

— Приведите ее, и пусть она будет сожжена! Каменьями закидать ее — мало будет!

Вот у мужиков всегда так: жен за блуд карают, а подумать так ведь жены с блудунами блудят, их бы и карать. Ан нет! Все на женщин валят… Вот, что значит мужская солидарность.

Но когда повели Фамарь на казнь бесчеловечную, она послала сказать свекру своему, что понесла она от того, чьи вещи у нее остались под залог. Иуда узнал принесенные ему вещи и нашел-таки в себе мужество сказать:

— Она правее меня… То бишь, я левее ее… Я грешен, что не дал ее Шеле, сыну моему третьему, в жену. Оставьте ее живою.

И извольте заметить: Фамарь едва не забили камнями, а с головы старого блудуна и волосок не слетел! Ну, дела-а-а…

После выяснения обстоятельств, Иуда не познавал Фамарь более — обычная психологическая импотенция.

И родила Фамарь от свёкра своего двойню — Фареса и Зару.

А что же Господь на этот раз? Безмолвствовал… Ибо никто так не глух, кто не хочет слышать, и никто так не слеп, кто не хочет видеть! И не наказал ни обманщицы Фамарь, совратившую собственного дважды свёкра, ни самого Иуду, который, ублажая свои похоть, даже не взглянул на бабу, с коей ночь всю провожжался…

А ведь Лотову жену за обычное любопытство превратил в малосольный огурец!

Избави пуще всех печалей нас Божий гнев, и Божия любовь!..