Самсон и Далида
Самсон и Далида
Но вот пришел однажды Самсон в Газу и, увидев там блудницу, вошел к ней. Ну, это обычное мужское дело: ведь Господь запретил жен да девиц пользовать, а блудницы — не в счет, это у них работа такая.
Жители Газы прослышали, что Самсон пришел в их место. И ходили они кругом, и подстерегали его всю ночь в воротах города, и таились всю ночь: вот, мол, до света утреннего подождем, и убьем его.
Самсон тешился с блудницей той лишь до полуночи, а в полночь же встав, схватил двери городских ворот с обоими косяками, поднял их вместе с запором, положил на плечи свои и отнес их на вершину горы, которая на пути к Хеврону, и положил их там.
Как он умудрился сделать это — уму непостижимо, ведь там караульщиков в засаде была тьма, и все они хотели изловить его.
Самсон был весьма женолюбив. Вскоре полюбил он одну женщину, жившую на долине Сорек, имя которой было Далида. Узнав про сие, к ней пришли владельцы Филистимские и сказали:
— Ты членша Патриотического Движения? Тогда выведай у своего хахаля, в чем великая сила его, чтобы смогли мы одолеть его и связать. За это каждый из нас даст тебе по тысяче сто сиклей серебра.
Много ли это, спросите вы? Ну, это с каждого по пудовой гире из серебра, наподобие той, которую пилил Шура Балаганов. Тут и без патриотического долга соблазн велик!
И вот однажды во время утех любовных спросила Далида Самсона:
— Самсончик, милый, до чего ж ты могуч, ты гоняешь стаи туч! Скажи мне, в чем великая сила твоя? Да и можно ли вообще связать тебя, чтобы усмирить тебя?
— Если свяжут меня семью сырыми тетивами, которые не засушены, то я сделаюсь бессилен и буду, как и все прочие люди. — Отшутился Самсон.
Принесли Далиде владельцы Филистимские семь сырых тетив, которые не засохли, и после очередных любовных плясок связала она заснувшего Самсона, а потом заорала благим матом:
— Самсон! Филистимляне идут на тебя!
Самсон, пробудясь, разорвал тетивы, как разрывают нитку из пакли, когда пережжет ее огонь.
И осталась не узнана сила его. Сказала Далида Самсону:
— Вот, ты обманул меня и говорил мне ложь. И не стыдно, Самсонушка? Скажи же теперь мне, чем связать тебя можно, чтоб наверняка?
— Дура ты дура! Все вы бабы одинаковые. Если свяжут меня новыми веревками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду, как прочие люди.
Принесли Далиде новые веревки, и когда Самсона сморил сон после исполнения мужеского долга, связала его и опять заорала:
— Самсон! Самсон! Тревога! Филистимляне у порога!
Сорвал Самсон веревки с рук своих, как нитки. Далида губки надула и жеманно так говорит Самсону:
— Все ты обманываешь меня, милый! Знать не любишь меня…
— Ладно, ладно, скажу уж тебе. Надо семь кос головы прибить гвоздем к ткальной колоде, и буду я бессилен, как и прочие люди.
И вот уснул как-то после бурной ночи Самсон у Далиды на коленях. Та взяла семь кос головы его и прикрепила их к колоде, и завопила:
— Филистимляне идут на тебя, Самсон!
Самсон вскочил, выдернув ткальную колоду. Опять обманул!
Далида же продолжала день за днем:
— Как же ты говоришь: «люблю, люблю», а сердце твое не со мною? Вот, ты уже трижды обманул меня, и не сказал мне, в чем великая сила твоя.