Адаму Андреас, врач, Кипр
Адаму Андреас, врач, Кипр
К старцу Паисию я поехал в первый раз в октябре 1983 года с двумя моими сокурсниками с Кипра. Старец отнесся к нам с любовью и простотой. Помню, первое, что он нам сказал: «Будьте рядом с Богом и ничего не бойтесь». Один наш сокурсник не хотел уходить, его даже не волновало, пропустит ли он автобус. Под таким сильным впечатлением он находился.
Старец завел меня к себе в келлию и спросил: «Как хочешь, чтобы мы пошли к тебе домой?» — «Чтобы мы через Мессорию вышли к скиту Святого апостола Андрея», — ответил я. «Нет, мы пойдем в обход», — сказал он мне шутя. Я настаивал, хотел, чтобы он открыл мне свои дарования, и, когда мы вышли, он сказал остальным: «Давил, давил, что?то вытащить хотел…»
На следующий день, когда я снова к нему пошел (на ночь я остался в монастыре Кутлумуш и там молился, чтобы старец меня простил). Он мне сказал шутя: «До тех пор, пока зайдет солнце, я тебя прощу. Но сейчас пока я тебя не прощаю!»
Потом у меня возникли проблемы со здоровьем. Я поехал к нему в январе 1984 года. Он мне сказал, что все пройдет. То же самое мне сказал и старец Порфирий (в Афинах), и я принял благословение обоих старцев.
В то время я понял великую строгость старца Паисия, но одновременно — и его нежность. Как же он любил людей! Он существовал на другом уровне, нежели большинство из нас. Он жил словом Божиим. С тех пор и до 1991 года я часто к нему ездил и брал благословение. Он действительно был старцем страждущих. Он жертвовал своей собственной жизнью, чтобы помогать другим. Денег у него никогда не было, да они ему были и не нужны. Он жил в океане Божественного Промысла, без попечений.
Он меня учил жизни. «Разумом, —говорил он, — мы должны пользоваться с толком». Подчеркивал, что мы не должны подвергать себя напрасным опасностям. Говорил: «Переживаю, что я не рядом с тобой, чтобы тебе помогать советами. Если у тебя возникнет нужда, шли мне письмо, а я тебе буду высылать телеграмму!» Сказал, что и после кончины он будет помогать своим духовным детям, с условием, что они будут соблюдать заповеди Божии.
Однажды, находясь у него в келлии, я думал, в чем заключается смысл жизни: «Наверное, спасти свою душу?» Он подошел сзади со скрещенными на груди руками и тихо сказал мне: «Мы все должны идти в рай, а в ад — никто!»
Старец очень любил Каппадокию. Особенно он почитал святого Арсения и еще некоторых отцов. С великим почтением относился к священству. О двух священниках, братьях–близнецах, сказал: «Двойное благословение!» Говорило безусловной ценности монашества. Однако подчеркивал: вступать кому?то в брак или становиться монахом — зависит от призвания каждого; у некоторых есть та или другая возможность, у некоторых — обе (эти могут выбирать).
Один раз он прижал меня к груди и сказал шутя: «Я ненавижу тебя, друг мой, ненавижу!» Я посмотрел на него с изумлением. «Посмотрите?ка, как он поверил! “Ненавистью” Христа тебя ненавижу! Обезьяна от большой любви сжимает свою маленькую обезьянку и душит ее».
Благодаря своему провидческому дару он сообщал мне конкретные сведения о людях, которых никогда не знал, например о моем дедушке и о моей бабушке — они давно преставились. Многих он принимал называя по имени, несмотря на то что видел их впервые.
Он подчеркивал важность молитвы, особенно непрестанной. Также — послушание духовному отцу. Многих людей он провожал только с одной рекомендацией — найти духовного руководителя. «В духовной жизни мы должны двигаться твердо, — говорил он, — по среднему пути. Чтобы не захватывали нас искушения ни справа, ни слева. Нужно иметь меру. Потихонечку…»
Особенно он выделял ценность добрых помыслов: «На лукавые помыслы не нужно обращать внимания; они уходят». Подчеркивал ценность целомудрия.
Он не принимал никаких подарков, отсылал их другим отцам. Помню, прислали ему две корзины изюма. «Отнеси их в Иверский монастырь для колива, Андреас, ты же выносливый», — сказал он мне.
В другой раз он сказал мне: «У мужчин, как правило, больше разума, в то время как у женщин больше любви и чувства». — «Кто должен заниматься домашними делами? Женщина?» — спросил я. «Кто успевает первым, тот приобретает. В центре семьи должен быть Христос. Проблемы же решает духовник».
Он посоветовал мне совсем не смотреть телевизор. Однако вообще он абсолютно уважал свободу и свободную волю человека.