Каноничность и раннее католичество

Каноничность и раннее католичество

Из всех 27 новозаветных книг 2 Петр было в древности наименее авторитетным. Западная церковь: в отличие от Иуд, примерно до 350 года его либо не знали, либо игнорировали; да и позже, судя по сообщению Иеронима, многие отвергали его, ибо оно по стилю отличалось от 1 Петр. Восточная церковь: Ориген упоминает о спорах вокруг этого сочинения. Папирус Бодмера ?⁷² (III век) показывает, что 2 Петр переписывалось в Египте, однако в начале IV века Евсевий не считал его каноническим, и большинство великих церковных авторов Антиохии не придавали ему значения. И все же в IV веке 2 Петр постепенно начинает появляться в списках восточной и западной церквей (Афанасий Великий, III Карфагенский собор), и к началу VI века его признает даже сироязычная церковь. Несмотря на такую противоречивую предысторию, Лютер не помещает 2 Петр в конец своего перевода НЗ 1522 года (как он делает это с Иак, Иуд, Евр и Откр), — возможно, из?за отсутствия у него проблем с содержащимся там учением. Однако в Новое время на 2 Петр возобновились нападки, особенно со стороны радикальных протестантских исследователей. Иногда можно услышать призывы убрать эту книгу из канона из?за содержащегося в ней «раннего католичества».

Наличие в 2 Петр «раннего католичества» отстаивал прежде всего Кеземан (K?semann). Пытаясь опровергнуть гностиков, которые не верили в парусию, автор послания утверждал идею веры как комплекса верований. Пророческие Писания — не объект чьих?то индивидуальных интерпретаций, но должны толковаться такими авторитетными учителями, как Петр. Стало быть, здесь предполагалась цепочка апостольского авторитета, идущего от очевидцев служения Иисуса. Кеземан также сетует, что в 2 Петр нет Павловых идей оправдания и веры как доверия и что эллинистическая философская терминология («причастники божественного естества», КП) заменила экзистенциальный язык более ранних книг. С точки зрения Кеземана (лютеранина), все это в итоге увело христианство в неверную сторону — римское католичество. Он страстно пишет:

Что сказать о Церкви, которая столь поглощена защитой от еретиков, что уже не отличает Дух от буквы, отождествляет благовестие со своей традицией и даже конкретным религиозным мировоззрением, регулирует экзегезу системой учительского авторитета и превращает веру в согласие с ортодоксальными догмами?

("Apologia", 195).

Логично было бы сделать вывод, что церковь ошиблась, канонизировав 2 Петр, и, действительно, раздаются радикальные голоса в пользу исключения этой книги из Писания.

Против этого высказывают возражения следующего плана.

(1) Некоторые оспаривают право экзегетов объявлять истинной вестью НЗ то, что сообразно с их богословием и пониманием церковности, а остальное отбрасывать как искажение. До какой степени возражения против раннего католичества отражают несогласие протестантов с аспектами римского католичества и восточного православия? Не лучше ли признать, что традиция каждой церкви построена на избранных идеях НЗ и что осознание каждой традицией того, что было ею проигнорировано, облегчит диалог между церквами? Если та или иная группа христиан может исключить из канона то, с чем она не согласна, как может Писание заставить их передумать?

(2) Форнберг (Fornberg) и другие оспаривают понимание Кеземаном 2 Петр как раннего католичества. Действительно ли автор 2 Петр защищает идеи, на которые указывает Кеземан в процитированном выше отрывке? Не проецирует ли тезис о раннем католичестве проблематику Реформации на 2 Петр?

Также надо заметить, что многие обсуждаемые идеи (вера как комплекс верований, важность апостольского авторитета, авторитетные толкования, опасность независимых учителей) встречаются во многих местах НЗ, включая бесспорные письма Павла. 2 Петр дает нам возможность обсудить обоснованность этих идей, но их диалектическое обособление не способствует правильному истолкованию авторской интенции.