Е. Римское католичество

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Е. Римское католичество

Средневековые монахи размышляли о небесном блаженстве и писали о нем стихи. Одним из самых известных является «Иерусалим Златой» Бернарда Клюнийского (12–й век), популярного и в наши дни. Другими авторами, писавшими о небе и рае, были Пьер Абеляр (1079–1142) и Фома Кемпийский (1380–1471).

Папская конституция Benedictus Deus, составленная Бенедиктом XII, утверждает существование «видения райского блаженства», сущность которого — интуитивное представление о Боге. Главный смысл этого понятия в том, что для людей, не имеющих нужды в дальнейшем очищении, видение райского блаженства наступает сразу после смерти и длится вечно и нескончаемо. Это было реакцией на учение Иоанна XXII, считавшего, что праведники вкусят небесные радости лишь после того, как воскреснут в теле.

Современные католические мыслители описывают небо как состояние, хотя это также и конкретное место, если учесть, что прославленным телам потребуется место для обитания. «Эта общность жизни и любви с Троицей, Девой Марией, ангелами и всеми блаженными называется „небом". Небо есть высшая цель и исполнение глубочайших чаяний человечества, состояние высшего, абсолютного счастья» (Катехизис католической Церкви, [Catechism of the Catholic Church] 1024). «Небо — это не столько место, сколько личные отношения с Богом» (Новый Словарь Теологии [The New Dictionary of Theology] 456 J). В конечном итоге обновление мира, а также восстановление тела представляет собой окончание и завершение Божьего плана спасения.

«Письмо о некоторых эсхатологических вопросах» (Letter on Certain Questions Concerning Eschatology), изданное Святой Конгрегацией Доктрины Веры (1979 г.), крайне сдержанно комментирует детали учения о небе и вечности. Хотя в нем утверждается вера в воскресение тела, сохранение «человеческого я» (эго) после смерти, а также вера в «счастье праведных, которые однажды будут царствовать с Христом», там также дается предупреждение против произвольных измышлений, поскольку «ни Писание, ни христианская теология не дают достаточно света для правильного представления о жизни после смерти».