2. Новый Завет

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Новый Завет

В Новом Завете также используются разные слова для передачи идеи Божественного откровения. Чаще других встречаются глагол апокалюпто (открывать) и существительное апокалипсис. В целом эти слова употребляются в религиозном контексте, когда речь идет об откровении праведности и гнева Божьего (Рим. 1:17,18), Второго пришествия Иисуса (1 Кор. 1:7; 1 Петр. 1:13), пришествия антихриста (2 Фес. 2:3); людских помышлений (Лк. 12:2) или откровении Иисуса Иоанну (Откр. 1:1). Также в значении «являть», «открывать» используется слово фанероо (Рим. 16:26). Для обозначения Божественного откровения в Новом Завете употребляются и другие слова: гноридзо (делать известным, Еф. 1:9), дейкнюми (показывать, Ин. 5:20), эпифайно (являть, показывать себя, Лк. 1:79) и хрематидзо (передавать откровение, Мф. 2:12, 22).

Хотя в Новом Завете и не встречаются такие важные ветхозаветные фразы, как «было слово Господне» или «так говорит Господь», многообразие форм Божественного откровения людям в нем не отрицается. Бог общался с Иосифом через сны (Мф. 1:20; 2:12, 13, 19, 22). Священник Захария (Лк. 1:22), Анания из Дамаска (Деян. 9:10), сотник Корнилий (Деян. 10:3) и апостол Петр (Деян. 11:5) получали видения. Павел говорил об опасности превозношения «чрезвычайностью откровений» (2 Кор. 12:7), которые он, по всей видимости, получил в великом множестве за время своего служения (Деян. 16:9,10; 18:9,10; 26:19; 27:23, 24; 2 Кор. 12:1–4; Гал. 2:1, 2).

Новозаветная терминология, выражающая идею откровения, направляет наше внимание на Иисуса Христа. Иоанн Креститель свидетельствовал: «Я не знал Его [Христа]; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю» (Ин. 1:31). Апостол Иоанн представляет Иисуса как «Слово», «Единородного от Отца, ставшего плотию» и «явившего Бога» (Ин. 1:1, 14, 18). В Евангелии от Матфея сказано: «Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27). Откровение Бога посредством теофаний, видений, снов и пророческих речений достигло кульминации и исполнения в воплощении Сына. Вот почему Послание к Евреям начинается с величественного обобщения: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне… Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1:1–3). Христос есть Бог, открывшийся в человеческом облике; и это дало Ему право сказать слова, которые бы из уст любого другого человека прозвучали неподобающе: «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9).

Павел для обозначения откровения также использует широкий спектр терминов и, пожалуй, более кого–либо другого представляет Христа как самое полное откровение Бога. Евангелие, которое Павел проповедовал, он принял не от человека, но «через откровение Иисуса Христа» (Гал. 1:12). Распятый и воскресший Господь явился ему на дороге в Дамаск, куда он шел, чтобы гнать христиан (Деян. 9:1–9). Тайна Христа открылась ему через откровение; эта тайна «не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта святым апостолам Его и пророкам Духом Святым» (Еф. 3:5). Святой Дух играет первостепенную роль в откровении Иисуса Христа; в этом Павел полностью согласен с остальными писателями Нового Завета (Ин. 14:26; 15:26; 16:13,14; 1 Петр. 1:10–12).

Хотя Павел проповедует Евангелие воплощения, смерти и воскресения Христа как тайну, он также тесно связывает откровение и его возвещение с Ветхим Заветом (Рим. 1:1–3; Рим. 16:25, 26; 1 Кор. 15:3,4; 2 Тим. 3:14, 15). И снова это полностью согласуется с пониманием Самого Иисуса и использованием Писания как до, так и после Его воскресения (Лк. 22:37; 24:25–27, 44–47; Ин. 5:39–47).

Писание играет ключевую роль в Божественном самораскрытии: Христос открывается в Писании и через него. Живой голос апостолов может умолкнуть подобно голосу древних пророков, но Святой Дух будет по–прежнему говорить через их труды, раскрывая тайну Иисуса Христа всем народам и поколениям до Его второго пришествия.