3. Божественная природа Христа

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3. Божественная природа Христа

а. Имена и титулы Христа. О месте, отводимом Иисусу в вероучении первых христиан, можно судить не только по заявлениям об истинной и подлинной человеческой природе Христа, но и по тем именам и титулам, которые использовал Сам Иисус и которые Ему давали другие. Хотя перечисленные здесь имена и титулы не дают систематического представления о Личности и миссии Иисуса, они, несомненно, помогают в составлении такого представления.

(1) Мессия/Христос. Логично начать наше исследование с титула «Мессия», поскольку христианская Церковь обязана своим названием его греческому эквиваленту: Христос, что означает «Помазанный». Для евреев Мессия был избавителем, которого они ожидали и которому отводилась роль представителя Бога в торжественном открытии нового века для Божьего народа. Как еврейское, так и греческое понятия образованы от корней, означающих «помазывать». Очевидно, используя титул Христос, новозаветные писатели считали Иисуса отделенным для выполнения особой задачи.

Титул Христос встречается свыше 500 раз в Новом Завете. Хотя среди современников Иисуса бытовали различные представления о мессианстве, общепризнано, что к первому веку иудеи стали смотреть на Мессию как на Того, Кто находится в особых взаимоотношениях с Богом. Ему надлежало объявить о конце века и об установлении Божьего Царства. Он был Тем, через Кого Бог должен был вмешаться в историю, чтобы избавить Свой народ. Иисус принимал титул «Мессия», но не поощрял его использование, поскольку он имел в ту эпоху политическую окраску, что затрудняло его употребление. Хотя Иисус неохотно пользовался этим титулом в общении с людьми, Он не запретил ни Петру (Мф. 16:16, 17), ни самарийской женщине (Ин. 4:25, 26) употребить его. Он знал, что Он Мессия, как видно из Евангелия от Марка, где Христос говорит о награде для тех, кто напоит Его учеников чашей воды, во имя Его, потому что они «Христовы» (Мк. 9:41). Все зависело от конкретного содержания этого термина, как это видно из ответа Иисуса Петру в Кесарии Филипповой. Вскоре после того, как Петр исповедовал Иисуса Христом, Сыном Бога живого (Мф. 16:16), Иисус подчеркнул тот факт, что «Сыну Человеческому много должно пострадать» (Мк. 8:31; см. Мф. 16:21). Отвергнув идею политического мессианства, Он иначе истолковал роль и служении Мессии — не так, как это делали Его современники. Если Он и считал Себя Мессией, то только в контексте исполнения пророчеств Ветхого Завета, отдавая Себе отчет в том, что Он является Божьим представителем, посланным для искупления Божьего народа. При этом искупление Он понимал в духовном, а не в национально–политическом смысле.

Воскресение Христа прояснило и подтвердило Его титул «Мессия». В контексте воскресения и излития Святого Духа Петр даже заявил в день Пятидесятницы, что «Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 5:42). Убеждения ранней Церкви в этом вопросе были настолько глубоки, что титул «Христос» вскоре превратился в еще одно имя Иисуса. Евангелие, которое они проповедовали, было Евангелием «Иисуса Христа, Сына Божия» (Мк. 1:1). Среди прочего титул Мессия или Христос в сознании первых учеников стал означать обетованного, помазанного Царя.

(2) Христос как Господь. Если титул «Христос» или «Мессия» имел особое значение для христиан из иудеев, то титул «Господь» (греч. кюриос) был привлекателен для язычников. Этот титул был взят не из греческих источников, а из Ветхого Завета, в греческом переводе которого он использовался для обозначения имен Яхве (Быт. 2:4) и Адонай (Ис. Нав. 3:11; Пс. 8:2, 10). В целом в греческом языке слово «господь» использовалось тогда, когда надо было засвидетельствовать уважение к человеку («господин», Мф. 13:27; 10:24; Ин. 4:19; 15:15). В эллинистическом мире слово «господин» также использовалось для обозначения божеств в мистических культах, а также применительно к императору. Многократно назвать Иисуса таким именем фактически означало приравнять Его к Божеству. Лучше всего это видно из исповедания Фомы: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28).

Называя Иисуса Господом, ранняя Церковь стремилась возвысить Его над людьми, подчеркнуть, что Он достоин поклонения (Деян. 7:59,60), молитв (ст. 59,60) и доверия (Деян. 16:31; Рим. 10:9), что Он является автором нашего спасения (Деян. 15:11; 1 Фес. 5:9). «Он есть Господь господствующих и Царь царей» (Откр. 17:14; см. 19:16), носитель Божественной природы, дарующий нам благодать и мир (Флп. 1:2; 2 Фес. 1:2), утешающий наши сердца и утверждающий нас во всяком добром деле (2 Фес. 2:16,17). В своем христианском значении этот титул предполагает абсолютное владычество Иисуса над всеми аспектами жизни и веры и подчеркивает Его Божественность. Для христиан Христос — единый Владыка Бог и Господь (Иуд. 4), в Которого призван «облечься» каждый верующий (Рим. 13:14), ради Которого каждый ученик готов рискнуть своей жизнью (Деян. 15:26), даже умереть (Деян. 21:13). Он просто «Господь и Спаситель наш Иисус Христос» (2 Петр. 1:11; 2:20). И снова нужно отметить, что именно воскресение Христа довело до сознания первых учеников истинный смысл господства Христа, ибо, как Петр сказал множеству собравшихся в день Пятидесятницы, воскресив Иисуса из мертвых, Бог сделал Его одновременно Кюриос и Христос: «Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2:36).

(3) Сын Божий. «Мессия» и «Господь» — это титулы, которые можно понимать в функциональном смысле, как раскрывающие действия и намерения Бога в отношении конкретного человека. «Сын Божий», еще один титул, данный Иисусу в Новом Завете, указывает на нечто большее, чем просто выполнение Им определенной функции. Он указывает на связь этой Личности с Богом в Его сущности. Иисус Христос — это больше, чем Божий человек, орудие Божьих действий. Он Сын Божий. Его связь с Богом выходит за рамки функциональных аспектов. Это онтологическая связь. Это радикально новое измерение, которое Новый Завет внес в понимание титул «Сын Божий». За Божественными действиями стоит Божественное естество. Сын находится «в недре Отчем» (Ин. 1:18). В Сыне заключена часть Отчей сущности.

Термин «Сын Божий» в Новом Завете может быть интерпретирован различным образом. Его значение основано на характерном употреблении этого термина в Ветхом Завете. Он мог обозначать ангелов (Иов 1:6; 38:7). Царь в некоторых случаях также называется Божьим сыном (2 Цар. 7:14; Пс. 2:7). Праведники названы сынами Божьими (Быт. 6:2); Израиль в целом также назван сыном Божьим (Исх. 4:22; Ос. 11:1). Но когда это словосочетание применяется к Иисусу, то по всем признакам его не следует понимать в одном из вышеперечисленных значений. Бог называет Его Своим возлюбленным Сыном, в Котором Его благоволение (Мф. 3:17). Марк называет свое Евангелие Евангелием «Иисуса Христа, Сына Божия» (Мк. 1:1). В Мф. 2:15 фраза «сын мой» из Ос. 11:1 однозначно указывает на Иисуса. Иисус безоговорочно принимает исповедание Петра, сделанное в Кесарии Филипповой: «Ты Христос, Сын Бога живого» (Мф. 16:16), называя его результатом Божественного откровения (ст. 17). Те, кто обвинял Его в том, что Он назвал Себя Сыном Божьим (Мф. 27:43; ср. с Ин. 19:7), должно быть, слышали, как Он использовал этот же титул. Из синоптических Евангелий ясно, что Иисус принимал этот титул и считал Себя Божьим Сыном (Мф. 11:27; Мк. 13:34). Но в наиболее полном смысле этот титул раскрывается в Евангелии от Иоанна, где во многих случаях используется выражение «Сын» вместо фразы «Сын Божий», которая является еще одним способом описания уникальности личности Иисуса. Бог и Его Сын уникальным образом связаны друг с другом (Ин. 3:35; 5:19,20). Иисус Сам применял к Себе этот титул (Ин. 10:36), и иудеи понимали, что, называя Бога Своим Отцом, Он делает Себя «равным Богу» (Ин. 5:18).

Не только евангелисты, но и другие новозаветные писатели определяют христианскую весть как Евангелие о Сыне Божьем (Рим. 1:3). Уже в самом начале своего служения Павел назвал христианский путь «верою в Сына Божия» (Гал. 2:20). В Послании к Евреям Божественное сыновство Иисуса Христа не просто декларируется, но на нем делается акцент. Христос выше ветхозаветных пророков (Евр. 1:1, 2). Он «Сын», потому что есть «сияние славы и образ ипостаси Его [Бога]» (ст. 3). Он занимает положение Сына и именно по этой причине превосходит ангелов (ст. 4, 5) и даже самого Моисея (стихи 5,6).

В полном смысле Сын является причастником того же естества, что и Отец. Он обладает теми же свойствами (Ин. 5:21; 8:58; 21:7), творит те же дела (Мф. 9:2; Ин. 5:24–29) и претендует на равные почести с Отцом (Ин. 5:23; 14:1). Подобно тому, как воскресение усиливает смысл ранее рассмотренных титулов, оно также углубляет и понятие «Сын», ибо, согласно Павлу, Иисус «открылся Сыном Божьим в силе, по духу святыни, чрез воскресение из мертвых» (Рим. 1:4). Если уникальное сыновство Христа могло быть непонятным до Его смерти, воскресение все расставило по своим местам.

б. Иисус как Бог. По крайней мере в трех случаях библейские писатели совершенно явно называют Иисуса Богом. В первом из этих случаев (Евр. 1:8, 9) слова из Пс. 44:7, 8 процитированы как обращение Бога к Своему Сыну: «А о Сыне: „престол Твой, Боже, в век века; жезл царствия Твоего — жезл правоты. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие; посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих"». В этом отрывке Сын, Который превосходит ангелов (Евр. 1:4–2:9), Моисея (Евр. 3:1–6) и первосвященника из колена Левиина (Евр. 4:14–5:10), назван Богом. Иисус обладает такой же Божественной природой, как и Отец.

Вторым ясным высказыванием являются слова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). Хотя из каждого правила бывают исключения, но в данном случае слово «Бог» в выражении («и Слово было Бог») используется без артикля, а предикат отделен от субьекта высказывания глаголом «быть», что подтверждает правомочность перевода «и Слово было Бог». Кроме того, опущение артикля является свидетельством акцента на качестве и характере Слова. Проведя разграничение между Словом и Богом Отцом (ст. 16), Иоанн утверждает, что Христос имеет общую природу с Отцом. В первом из трех четко разделенных предложений этого стиха Иоанн утверждает абсолютное, надвременное существование Слова. Оно существовало в начале, до появления времени и творения. Однако Его извечное бытие не было изолированным, ибо Иоанн добавляет, что «Слово было у Бога». Оно было обособлено от Бога, но пребывало в общении с Ним и было в полном смысле тождественно Богу. Апостол утверждает это, недвусмысленно заявляя, что «Слово было Бог». Слово «Бог» в третьем предложении этого выдающегося высказывания находится под ударением — возможно, для того, чтобы исключить неверные умозаключения относительно природы Слова. Вечно предсуществующее и пребывающее в личном общении с Отцом, Слово, отождествленное в 14–м стихе с Иисусом из Назарета, является Божественным в Своей основе.

Нигде в Новом Завете Иисус не назван Богом так ясно, как в заключительном эпизоде Евангелия, где в ответ на предложение Иисуса прикоснуться к Его ранам сомневающийся ученик Фома произносит слова: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28). Это исповедание тем более важно потому, что Иисус не укорил Своего ученика (ст. 29; см. Откр. 19:10). Подобно тому, как Израиль почитал Яхве словами «Господи, Боже наш» (Пс. 98:8), так и христиане могли обращаться к Иисусу, говоря: «Господь мой и Бог мой», «дабы все чтили Сына, как чтут Отца» (Ин. 5:23).

в. Божественное самоосознание Иисуса. В Евангелии от Иоанна сохранено немало утверждений, сделанных Самим Иисусом и свидетельствующих о Его Божественном самоосознании. Он неоднократно утверждал, что Его происхождение и природа неземные. Он говорил о том, что сошел с небес (Ин. 3:13). Еще Он утверждал: «Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира» (Ин. 8:23). В другом случае Он заявил: «Я исшел от Отца и пришел в мир» (Ин. 16:28). Идея предсуществования Христа выражена еще более явно в вопросе: «Что ж, если увидите Сына Человеческого, восходящего туда, где был прежде?» (Ин. 6:62) или в Его молитве: «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17:5).

Это осознание собственной онтологической Божественности выражается также в удивительной фразе «Я есмь». Иисус говорит: «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6:35), «Я свет миру» (Ин. 8:12), «Я есмь дверь» (Ин. 10:7), «Я есмь Пастырь добрый» (ст. 11), «Я есмь воскресение и жизнь» (ст. 25), «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). «Я есмь истинная виноградная Лоза» (Ин. 15:1).

Иисус не просто приносит или дает хлеб, жизнь, свет или воскресение. Он есть все это. У иудеев фраза «Я есмь» должна была вызывать ассоциацию с Божественным, ибо в Септуагинте, греческом переводе еврейского Ветхого Завета, такое же подчеркнутое «Я есмь» часто употребляется Самим Богом (ср. Втор. 32:39; Ис. 41:4; 43:10 и т. д.). Это же мы видим и в других отрывках, где Господь употребляет формулу «Я есмь», переведенную выражением «это Я», например, в Ин. 8:24, 28 и 13:19. Самое поразительное высказывание мы находим в Ин. 8:58: «Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь». Его противники, вне себя от ярости, «взяли каменья, чтобы бросить на Него» (ст. 59), по всей видимости, расценив слова Иисуса как богохульное притязание на равенство с Богом, неизменность и Божественность.