1. Ранние века

1. Ранние века

Похоже, что в ранние века Вечеря Господня праздновалась наряду с «вечерей любви» (агапэ), призванной нести благо бедным. Начиная с Коринфа (1 Кор. 11:17–22) и далее, злоупотребления омрачали праздник, так что в конечном итоге служение Вечери было отделено от братской трапезы (середина третьего века), поскольку Вечере теперь непременно предшествовал пост.

Вечеря Господня упоминается в произведениях нескольких писателей ранней Церкви. В Дидахе (конец первого или начало второго века) даются конкретные наставления по поводу ее празднования: определенные молитвы; совет подавать чашу раньше хлеба. Только крещеные члены церкви могли участвовать в этом служении, призванном вносить единство в их ряды (9, 10). Игнатий (начало второго века) указывал, что только епископ может вести служение Вечери (Послание к смирнянам, 8 [36, 1:90]); он также утверждал, что этот обряд является «лекарством от безнравственности» (Послание кефесянам, 20 [36, 1:57]). Иустин Мученик (середина второго века) описывает еженедельное празднование Вечери Господней. Он отмечает использование вина, смешанного с водой, и хлеба, которые становятся «Плотью и Кровью Иисуса» через «молитву Слова» (Апология, I. 65–67 [36, 1:185]).

На заре церковной истории хлеб и вино считались символами. Со временем они стали восприниматься как истинная Плоть и Кровь Христа. С точки зрения Иринея (ок. 130 — ок. 200 гг. н. э.), хлеб, который производит земля, «после призывания над ним Бога не есть уже обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей из земного и небесного» (Против ересей, 4.18.5 [36, 1:486]). Ипполит (ок. 170 — ок. 236 гг.) давал строгие указания о том, чтобы верующие не роняли ни одной крошки Вечери Господней, «ибо это Тело Христа, вкушаемое верующими, к которому непозволительно относиться легкомысленно» (Апостольское предание, 32.2.3). Кирилл Иерусалимский (ок. 347 г.) призывал новообращенных принимать хлеб и вино, преображенное силой Святого Духа в Тело и Кровь Христа (Тайноводственные поучения, 4.9; 5.7 [38, 2, 7:152, 154]); сие должны были они творить с непоколебимой верой (там же, 5.20). Амвросий (339–397 гг.) писал, что хлеб и вино «посредством таинственной силы святой молитвы преображаются в плоть и кровь» (О христианской вере, 4.10 [38, 2, 10:278]).

По мере того как священство стало выполнять посреднические функции, празднование евхаристии превратилось в жертву Мессы. Уже Тертуллиан употребляет термин «жертва», говоря о хлебе и вине (23, с. 140–144). В 253 году Киприан написал письмо, в котором неоднократно утверждал, что, предлагая вино, священник повторяет спасительную жертву Христа (Послание, 62 [36, 5:362, 363]). Иоанн Златоуст (ок. 347–407 гг.) называл Евхаристию «жертвой, наводящей благоговейный ужас, непередаваемой тайной» (Проповеди по Деяниям, 21 [37, 11:141]). Феодор Мопсуестийский (ок. 350–428 гг.) указывал, что, когда священник предлагает хлеб и вино, на стол возлагается Христос, приносимый в жертву (Катехизические проповеди, 15, 16).