1. Литературный критицизм Книги Бытие и истории творения

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1. Литературный критицизм Книги Бытие и истории творения

Одним из первых критиков истории творения был Бенедикт Спиноза, еврейский философ, живший в Голландии (1632–1677). Однако его комментарии были всего лишь прелюдией к последовавшему валу критики. Знаковым трудом, с которого началась современная эпоха литературного критицизма Книги Бытие и истории творения, является исследование Жана Астрюка, французского физика (1684–1766), опубликовавшего свою теорию построения Бытия в 1753 году. Астрюк не оспаривал авторства Моисея, но выдвинул предположение, что в процессе написания Книги Бытие Моисей пользовался источниками, расположив их в четырех столбцах. Впоследствии переписчики перекроили эти столбцы, тем самым приведя книгу в ее нынешний вид. Он объяснил различие в именах Бога, которые употребляются в первой и второй главах, тем, что эти главы составлены на основании разных источников.

Вскоре мысль Астрюка была развита, и эти источники были отделены от Моисея. Это сделал Иоганн Эйхгорн (1752–1827), предположив, что они появлялись в разное время и составлялись авторами, жившими намного позже Моисея. Другие ученые девятнадцатого века продолжили развивать эту теорию, пока она не была сформулирована в виде «документальной гипотезы» Юлиусом Вельхаузеном (1844–1918) в его труде «Композиция Пятикнижия и исторических книг Ветхого Завета» [Die Komposition des Hexateuchs und der historischen Bucher des Alten Testaments] (3–е издание, 1899 г.). Эта теория претерпела ряд трансформаций в последующие годы. В настоящее время бытует мнение, будто четыре основных источника Пятикнижия — J, Е, D и Р — составлялись на протяжении примерно 500 лет, от дней Давида до времени после возвращения из вавилонского плена.

Две главы в начале Бытия относят, соответственно, к источнику Е и / на том основании, что в них употребляются разные имена Бога, и они различаются по литературному стилю. Таким образом, критики утверждают, что ни одно из этих повествований не было написано Моисеем, а составили их переписчики, жившие гораздо позднее. Если допустить, что все это было написано в более позднюю эпоху библейской истории разными группами авторов, тогда эти книги не могут содержать достоверную историю.

Консервативные авторы, как иудейские, так и христианские, высказывали много критических замечаний по поводу документальной гипотезы. Среди их работ можно отметить такие труды, как У. Кассуто (Документальная гипотеза [The Documentary Hypothesis], перевод на английский 1961 г.), М. Н. Сегал (Пятикнижие [The Pentateuch], 1967) и О. Т. Аллис (Пять книг Моисея [The Five Booh of Moses], 1943 г.). В разделе I.Б. данной статьи был дан ответ тем, кто следует документальной гипотезе, и приведены доказательства того, что обе главы принадлежит перу одного автора. Точное совпадение по количеству слов, слогов и ударений между двумя повествованиями явно опровергает теорию о том, что Бытие 1 и 2 были созданы разными школами писцов, которых разделяло четыре или более столетия. Кроме того, было доказано, что употребление двух Божественных имен имеет теологический смысл, связанный с действиями Бога, описанными в этих двух главах.

Документальная гипотеза не принимает во внимание параллелизм и повторы, свойственные еврейской литературе — как поэзии, так и прозе. Повествование в Бытие 2 является параллельным повтором нескольких избранных элементов Бытия 1, что является распространенным приемом в еврейской литературе, использующей принцип параллелизма. Если учесть, что рассказ о творении является важным местом в еврейской Библии, в нем обязательно должны использоваться параллельные повторы.

В целом ученые разделились на два лагеря: одни отождествляют Израиль с остальными странами и культурами древнего Ближнего Востока, тогда как другие склонны были выделять Израиль как самобытную и уникальную культуру. Литературные критики выискивали те элементы, которые разделяют два повествования о творении в Книге Бытие, но упускали из виду то, что связывает эти два повествования. Прежде всего они игнорируют главный литературный механизм, объединяющий эти два рассказа, а именно: повторяющийся параллелизм высказываемых мыслей.

Другие методы анализа библейского текста также следуют документальной гипотезе. Один из них — это критицизм форм, впервые разработанный Г. Гункелем (Легенды Бытия [The Legends of Genesis], 1901). Эта школа делает упор на «жизненной ситуации», в которой зародилось повествование, и исследует единицы речи, в которых оно было передано. Гункель попытался связать библейскую историю творения с месопотамским мифом о сотворении Хаоса (см. IV.A.1). Поскольку тема Хаоса не получила дальнейшего развития в Бытие 1, Гункель утверждает, что «мы можем предположить такое повествование, в котором появляется больше персонажей, и сотворение мира происходит после столкновения Бога с Хаосом» (8, с. 74). Ключевое слово здесь — «предположить». Другими словами, поскольку Хаос не присутствует в библейском тексте в его теперешнем варианте, повествование должно быть реконструировано таким образом, чтобы оно поведало нам о сражении с Хаосом. Таким образом, вавилонский миф становится мерилом, посредством которого реконструируется библейское повествование о творении, даже несмотря на то, что в двух повествованиях мало общего.