3. В Церкви адвентистов седьмого дня

3. В Церкви адвентистов седьмого дня

Церковь адвентистов седьмого дня — это самая крупная деноминация, которая регулярно практикует обряд омовения йог в преддверии Вечери Господней. Первый зафиксированный случай омовения ног среди адвентистов был после Вечери Господней, по окончании собрания в Графтоне, штат Вермонт, в июле 1844 года. Миллер же считал омовение ног необязательным (10, с. 11, 12).

В 1845 году Day–Star опубликовала дискуссию о насущности омовения ног. Сторонники этого священнодействия подчеркивали важность послушания заповедям Иисуса и наглядного проявления любви к собратьям.

В 1849 году Джеймс Уайт издал сборник, озаглавленный «Гимны для особенного Божьего народа» (Hymns for Gods Peculiar People), в который вошла статья под названием «Омовение ног». 5 августа 1851 года «Адвентистское обозрение и субботний вестник» (Advent Review and Sabbath Herald) опубликовало отчет о служении ногоомовения, совершенном месяцем ранее в Уилинге, штат Нью–Йорк. Разделение мужчин и женщин во время служения позволило добиться приемлемого проведения данного обряда.

1 января 1859 года, перед тем как была организована Церковь адвентистов седьмого дня, Елена Уайт так описала день собраний в своем дневнике: «Вечером Церковь последовала примеру своего Господа». Иными словами, члены Церкви омыли друг другу ноги, а затем приняли участие в Вечери Господней. В другой раз она писала по поводу этого священнодействия так:

«В Слове Божьем изложены обязанности, исполнение которых поможет детям Божьим всегда пребывать в смирении и вдали от мира и удержит их от отступничества, в которое впали формальные церкви. Омовение ног и Вечеря Господня должны совершаться чаще. Иисус дал нам пример и велел подражать Ему» (Ранние произведения, с 116).

В раннем адвентизме понимание омовения ног развивалось в нескольких направлениях. Елена Уайт подчеркивала христоцентричный аспект этого важного обряда, тогда как другие больший акцент делали на его символическом понимании (26, с. 191–199). Устав этого обряда был утвержден на сессии Генеральной Конференции, состоявшейся в Далласе в 1980 году (см. Церковь VI. Б.2), когда Церковь приняла голосованием 15–ю доктрину.