Е. Грех как беззаконие

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Е. Грех как беззаконие

«Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4). Иоанн обобщает библейскую идею о том, что грех (хамартия) — это «нарушение закона» [аномия] или «беззаконие». Связывая понятия хамартия и аномия, апостол подчеркивает главенствующую роль закона в определении греха. Грех — это не просто неудачный поступок человека; это восстание против Закона Божьего. Закон Божий — своеобразный оттиск Божьего характера. Он открывает нам Бога и Его волю в отношении Его творений. Божий характер — Его любовь, праведность и святость — отражены в Десяти Заповедях, они раскрывают те нормы, в рамках которых должна протекать человеческая жизнь и по которым человек будет судим. Жить в рамках этого закона — значит поддерживать идеальные отношения с Законодателем. Именно этот принцип показывает всю серьезность тех требований, которые Бог предъявлял Адаму и Еве. Хотя этот закон тогда еще не был выражен в виде Десяти Заповедей, требования к Адаму и Еве отражали Божественную норму для человеческой жизни. Грех наших прародителей заключался в неповиновении этому закону. Это было беззаконие.

Павел также связывает грех с законом и утверждает, что там, где нет закона, не может быть и греха (Рим. 5:13). Грех невозможно понять, если не рассматривать его в контексте нравственной Вселенной, управляемой законом Творца. Вот почему серьезность и конкретность греха заключается в сознательном выборе поступать вопреки Закону Божьему, в потворстве беззаконию, в утверждении, что можно жить независимо от Бога. Чудовищность греха как «беззакония» далее отмечается во 2 Фес. 2:7, 8, где Павел олицетворяет его, называя антихриста «беззаконником». Таким образом, согрешающие не имеют в своей жизни места для Законодателя. Грех, будучи беззаконием, становится безбожием.

Закон — это не произвольные обязательства, налагаемые на человечество. Его значимость вытекает из природы Бога и Его взаимоотношений с человечеством. Бог не действовал по Собственному произволу, когда сказал Адаму и Еве, что их жизнь зависит от безусловного соблюдения закона, который Он для них установил. Повеление не вкушать запретный плод исходило не от строгого господина, а от любящего, милосердного Творца, желавшего строить со Своими творениями тесные взаимоотношения на основе любви, чтобы пробудить в них ответную любовь.

Творение не может спрашивать: «Для чего вообще нужны какие–то законы?» Творение должно всегда оставаться творением, а Творец всегда будет Творцом. Для Бога характерна верховная власть, а для творения — ограниченность. Закон отражает это всевластие Бога и очерчивает те границы, в которых творение должно жить и действовать. Если творение выходит за эти рамки, то взаимоотношения между ним и Творцом разрываются. Предписание этих ограничений вовсе не есть произвол, ибо оно необходимо для сохранения порядка и поддержания взаимоотношений.

Провозглашение закона на горе Синай и тот факт, что Бог написал этот закон собственным перстом на каменных скрижалях, является еще одним подтверждением, что принципы закона так же долговечны, как и Сам Бог. Иисус говорил о законе и его вечной значимости во свете взаимоотношений, основанных на любви к Богу и ближнему (Лк. 10:27).

Являясь отражением Божьего характера, «закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Рим. 7:12) и дана для счастья людей, даже если они не сознают и не понимают этого. Его духовно–нравственные принципы — это не просто запреты, но и всеобъемлющие, универсальные правила, которые гарантируют в случае их соблюдения радостные взаимоотношения с Богом и между людьми. Но нарушение этого закона переводит людей в разряд беззаконников и непокорных мятежников. Следовательно, грех — это не просто нарушение кодекса, но нежелание поддерживать нормальные взаимоотношения с Богом.