Ж. Адвентисты седьмого дня

Ж. Адвентисты седьмого дня

Адвентисты седьмого дня являются защитниками христоцентричной богословской системы. Они считают Христа Творцом, Искупителем, Господином субботы, Первосвященником и Царем, Который скоро грядет.

Однако они не всегда принимали историческое христианское учение о Троице. В первые десятилетия своего существования они отвергали его как небиблейское, как католическую ересь, противоречащую здравому рассудку.

Они также считали, что христология, которая учит, что у Христа две природы, отрицает Божественное искупление. Как бывшие члены движения «Христианская связь» (Christian Connection), Джеймс Уайт (1821–1881) и Джозеф Бейтс (1792–1872), наряду с другими, придерживались разновидности арианства в вопросе происхождения Христа до Его воплощения. Некоторые считали Его сотворенным существом, но большинство — эманацией Отца. Они не отрицали Его Божественность как таковую или Его право называться Богом и право на поклонение. Они утверждали, что, будучи единородным от Отца, Христос имел начало и был создан равным Отцу по изволению Отца. Их понимание воплощения привело к одноприродной христологии, согласно которой предсуществующее Божественное Слово, происшедшее от Отца, но не существовавшее, как Отец, вечно, облеклось в человеческую плоть, чтобы на кресте умереть как Божественная, совершенная жертва искупления и очищения. Утверждение, что во время Своего воплощения Христос был одновременно Богом и человеком, воспринималось как низведение Его смерти до просто человеческой жертвы, тогда в действительности она воспринималась как Божественное искупление.

Серьезные изменения произошли после 1888 года, когда Э. Дж. Ваггонер (1855–1916) начал говорить о воплощении как о вхождении Божественного Слова в греховную плоть, после чего оно как Божественное Слово жило совершенной человеческой жизнью. Божественная природа при этом таинственным образом соединилась с падшей плотью со всеми ее греховными наклонностями, чтобы восторжествовать над человеческим грехом и наделить людей такой же силой. Хотя Ваггонер придерживался, по сути дела, одноприродной христологии, та роль, которую он, говоря о природе Христа, уделял человеческой плоти, подготовила почву для принятия двухприродной христологии и тринитарианского исповедания, как указывает на это Норман Янг. В то же время Е. Уайт сыграла существенную роль в постепенном признании Троицы, хотя и начала высказываться на эту тему только в семидесятые годы девятнадцатого века. С 1931 года тринитарианское понимание Бога, а также представление о полном равенстве Христа с Отцом и двухприродная христология стали важной частью вероучения адвентистов седьмого дня.

Хотя все пришли к согласию, что воплотившийся Христос был безгрешным, среди адвентистов существуют разные мнения относительно сущности Его человеческой природы. Одни считают, что у Него были греховные наклонности, присущие падшей человеческой природе, другие — что их не было. В отличие от большинства первых адвентистов, многие в последнее время приняли точку зрения, согласно которой Христос, хоть и принял падшую человеческую природу, не имел предрасположенности или склонности ко греху.

Точно так же, в отличие от основателей адвентистского движения, которые считали смерть Христа на кресте высшей жертвой, но слово «очищение» ограничивали Его небесным служением, современные адвентисты седьмого дня постепенно расширили свое понимание очищения, включив в него как крест, так и небесное служение Христа. Благодаря этому служению заслуги Его искупительной жертвы на кресте становятся доступными верующим. Каждая его часть воспринимается как законченное дело, но и то, и другое требуется для того, чтобы искупление было полным. Адвентистские авторы традиционно понимали искупительную смерть Христа как замещающую жертву. В последнее время некоторые отстаивают другую точку зрения, которая напоминает теорию нравственного влияния Абеляра.

Начиная со своих первых письменных трудов, адвентисты седьмого дня, как это следует из их названия, настаивали на том, что их Первосвященник скоро вернется на землю, чтобы завершить то дело, ради которого Он приходил в первый раз. Они единодушно подчеркивали, что это Второе пришествие не будет «духовным» событием или индивидуальным опытом в момент обращения или смерти человека, но что оно будет видимой и славной кульминацией земной истории, когда Христос сойдет с неба как Царь царей и Господь господствующих.