«Лев начал рыкать — кто не содрогнется»
«Лев начал рыкать — кто не содрогнется»
Следует, однако, принять во внимание некоторые смягчающие обстоятельства. Хотя Господь и дал нам разрешение убивать все, что движется, и наградил нас изрядными способностями в этом деле, но в давние времена у людей еще не было таких возможностей истреблять животных, какие есть сейчас. Они не могли отравлять их воду, разрушать ареалы их обитания и охотиться за ними с помощью автомашин и мощного оружия. Поэтому тогдашнее соревнование было честнее.
Далее, нельзя забывать, что в те времена животные представляли собой реальную опасность для человека. Стаи саранчи, которые и сегодня наносят людям большой ущерб, в ту пору могли вызвать голодную смерть целых общин. Хищники подстерегали добычу вблизи деревень и нападали на людей и на их стада. В Библии есть несколько рассказов о смертельных столкновениях со львами и медведями, и фраза пророка Амоса: «Лев начал рыкать — кто не содрогнется?» — не плод фантазии автора, а реальность тех дней. В той же книге Амоса есть и другие красивые места, которые свидетельствуют, что эта реальность была достаточно повседневной, чтобы пророк мог пользоваться ею для своих аналогий и сравнений: «Как если бы кто убежал от льва — и попался бы ему навстречу медведь, или если бы пришел домой и оперся рукою о стену — и змея ужалила бы его». А также: «Как иногда пастух исторгает из пасти льва две голени или часть уха, так спасены будут сыны Израилевы».
И наконец, надо отметить еще одно: в своем отношении к животным Библия не является идеологически монолитной. Наряду с наставлениями «владеть» и «пользоваться» живыми существами, в ней есть также места, продиктованные поистине сочувственным, экологическим взглядом на вещи. Если в книге Бытия Бог создает человека последним, представляя ему уже готовый и ждущий его прихода мир и наделяя властью над всеми животными, то Бог 103-го псалма правит миром, очевидно руководствуясь принципом равноправия и не отдавая предпочтения ни людям, ни животным, ни птицам.
Человек, написавший этот псалом, явно любил мир природы и был хорошо знаком с ним. Читатель встретит здесь не только волнующее, но и весьма компетентное описание взаимосвязи и взаимозависимости между разными животными и окружающей их средой, ее ландшафтом и растительностью:
Ты послал источники в долины:
между горами текут,
Поят всех полевых зверей;
дикие ослы утоляют жажду свою.
При них обитают птицы небесные,
из среды ветвей издают голос.
……………………………….
Насыщаются древа Господа,
кедры Ливанские, которые Он насадил.
На них гнездятся птицы:
ели — жилище аисту,
Высокие горы — сернам;
каменные утесы — убежище зайцам.
Он сотворил луну для указания времен;
солнце знает свой запад.
Ты простираешь тьму, и бывает ночь:
Во время ее бродят все лесные звери;
Львята рыкают о добыче
и просят у Бога пищу себе.
Восходит солнце, и они собираются
и ложатся в свои логовища.
Выходит человек на дело свое
и на работу свою до вечера.
Как многочисленны дела Твои, Господи!
Все соделал Ты премудро…
Человек и животные описываются здесь полностью на равных. Бог в одинаковой мере уделяет внимание всем и всех обеспечивает пропитанием. Он делит между ними не только плоды земли, но и ареалы обитания и даже часы деятельности.
Точно так же и в книге Иова (главы 38, 39) Бог подчеркивает, что Он заботится обо всех животных и знает самые скрытые тайны их жизни, и в подтверждение этого даже атакует несчастного Иова стрелами Своих вопросов:
Ты ли ловишь добычу львице
и насыщаешь молодых львов?..
Кто приготовляет ворону корм его,
когда птенцы его кричат к Богу, бродя без пищи?
Знаешь ли ты время, когда рожают дикие козы на скалах,
И замечал ли роды ланей?
……………………….
Кто пустил дикого осла на свободу,
и кто разрешил узы онагру…
И вопреки тому, что в 1–й главе Бытия Бог приказал всем животным подчиняться человеку, здесь Он восхваляет стремление к свободе, воодушевляющее онагра:
Которому степь Я назначил домом
и солончаки — жилищем?
Он посмеивается городскому многолюдству
и не слышит криков погонщика.
Я, кстати, не уверен, что эти вдохновенные описания природы утешили Иова в его страданиях. Он-то, наверно, предпочел бы стать одним из тех животных, о которых Бог так заботится и над которыми не издевается, как над ним. Но сами эти описания, несомненно, свидетельствуют о познаниях, о заинтересованности и о таком взгляде на животный мир, который совершенно отличен от всего, что содержится в истории Творенья.