«Лев начал рыкать — кто не содрогнется»

«Лев начал рыкать — кто не содрогнется»

Следует, однако, принять во внимание некоторые смягчающие обстоятельства. Хотя Господь и дал нам разрешение убивать все, что движется, и наградил нас изрядными способностями в этом деле, но в давние времена у людей еще не было таких возможностей истреблять животных, какие есть сейчас. Они не могли отравлять их воду, разрушать ареалы их обитания и охотиться за ними с помощью автомашин и мощного оружия. Поэтому тогдашнее соревнование было честнее.

Далее, нельзя забывать, что в те времена животные представляли собой реальную опасность для человека. Стаи саранчи, которые и сегодня наносят людям большой ущерб, в ту пору могли вызвать голодную смерть целых общин. Хищники подстерегали добычу вблизи деревень и нападали на людей и на их стада. В Библии есть несколько рассказов о смертельных столкновениях со львами и медведями, и фраза пророка Амоса: «Лев начал рыкать — кто не содрогнется?» — не плод фантазии автора, а реальность тех дней. В той же книге Амоса есть и другие красивые места, которые свидетельствуют, что эта реальность была достаточно повседневной, чтобы пророк мог пользоваться ею для своих аналогий и сравнений: «Как если бы кто убежал от льва — и попался бы ему навстречу медведь, или если бы пришел домой и оперся рукою о стену — и змея ужалила бы его». А также: «Как иногда пастух исторгает из пасти льва две голени или часть уха, так спасены будут сыны Израилевы».

И наконец, надо отметить еще одно: в своем отношении к животным Библия не является идеологически монолитной. Наряду с наставлениями «владеть» и «пользоваться» живыми существами, в ней есть также места, продиктованные поистине сочувственным, экологическим взглядом на вещи. Если в книге Бытия Бог создает человека последним, представляя ему уже готовый и ждущий его прихода мир и наделяя властью над всеми животными, то Бог 103-го псалма правит миром, очевидно руководствуясь принципом равноправия и не отдавая предпочтения ни людям, ни животным, ни птицам.

Человек, написавший этот псалом, явно любил мир природы и был хорошо знаком с ним. Читатель встретит здесь не только волнующее, но и весьма компетентное описание взаимосвязи и взаимозависимости между разными животными и окружающей их средой, ее ландшафтом и растительностью:

Ты послал источники в долины:

    между горами текут,

Поят всех полевых зверей;

    дикие ослы утоляют жажду свою.

При них обитают птицы небесные,

    из среды ветвей издают голос.

……………………………….

Насыщаются древа Господа,

    кедры Ливанские, которые Он насадил.

На них гнездятся птицы:

    ели — жилище аисту,

Высокие горы — сернам;

    каменные утесы — убежище зайцам.

Он сотворил луну для указания времен;

    солнце знает свой запад.

Ты простираешь тьму, и бывает ночь:

    Во время ее бродят все лесные звери;

Львята рыкают о добыче

    и просят у Бога пищу себе.

Восходит солнце, и они собираются

    и ложатся в свои логовища.

Выходит человек на дело свое

    и на работу свою до вечера.

Как многочисленны дела Твои, Господи!

    Все соделал Ты премудро…

Человек и животные описываются здесь полностью на равных. Бог в одинаковой мере уделяет внимание всем и всех обеспечивает пропитанием. Он делит между ними не только плоды земли, но и ареалы обитания и даже часы деятельности.

Точно так же и в книге Иова (главы 38, 39) Бог подчеркивает, что Он заботится обо всех животных и знает самые скрытые тайны их жизни, и в подтверждение этого даже атакует несчастного Иова стрелами Своих вопросов:

Ты ли ловишь добычу львице

    и насыщаешь молодых львов?..

Кто приготовляет ворону корм его,

    когда птенцы его кричат к Богу, бродя без пищи?

Знаешь ли ты время, когда рожают дикие козы на скалах,

    И замечал ли роды ланей?

……………………….

Кто пустил дикого осла на свободу,

    и кто разрешил узы онагру…

И вопреки тому, что в 1–й главе Бытия Бог приказал всем животным подчиняться человеку, здесь Он восхваляет стремление к свободе, воодушевляющее онагра:

Которому степь Я назначил домом

    и солончаки — жилищем?

Он посмеивается городскому многолюдству

    и не слышит криков погонщика.

Я, кстати, не уверен, что эти вдохновенные описания природы утешили Иова в его страданиях. Он-то, наверно, предпочел бы стать одним из тех животных, о которых Бог так заботится и над которыми не издевается, как над ним. Но сами эти описания, несомненно, свидетельствуют о познаниях, о заинтересованности и о таком взгляде на животный мир, который совершенно отличен от всего, что содержится в истории Творенья.