Глава 12

Глава 12

Наш дом окружали высокие стены, поэтому мы не знали, кто живёт с нами по соседству С первым визитом господина Шармы всё как будто изменилось. Я начал поддаваться его мягкому влиянию и начал повторять мантру, которую он дал мне как основной метод духовной практики. Спустя три месяца, я получил духовное посвящение, о чём узнал значительно позже. Он «посвятил» в ученики всех членов моей семьи даже без их волеизъявления. Казалось, ничто не могло остановить этого неутомимого восьмидесятилетнего человека, который в припадке миссионерского рвения «посвятил» не только членов моей семьи, но и нескольких ни о чём не подозревающих друзей, по воле случая оказавшихся у нас дома. Он захотел провести у нас дома настоящий огненный обряд. Дым заполонил всю комнату. Собаки Боба и наш сын Скотт кашляли как заправские курильщики, его неразборчивые молитвы, казалось, могут проделать дырки в наших злополучных судьбах. Но моя жена не была в большом восторге от нашего новоиспечённого гуру, как и от дыр в ковре, появившихся сразу после его огненного жертвоприношения.

Господин Шарма на индийский манер облачился в индийскую одежду, дхоти, не забыв и про твидовую шапочку как у Неру, которую надел на идеально выбритую голову. Сидя перед жертвенным костром, он сосредоточенно бросал туда зёрна и возливал гхи (топлёное масло), заставляя языки пламени подпрыгивать всё выше и выше. Время от времени он поглядывал на внушительных размеров санскритскую книгу, откуда считывал все те мантры, которые вскоре должны были изменить наши судьбы. Жизнь уже больше никогда не будет такой как прежде. А ковёр — тем более, судя по запаху, заполонившему мои ноздри.

Меня переименовали в Кришна Рао, Шерил — в Рукмини, дети и друзья тоже получили экзотические имена.

Каждый день, помимо повторения мантры, что дал мне господин Шарма, 10 минут я уделял повторению Харе Кришна мантры, которую я нашёл в книге последователей Харе Кришна. Она называлась «Наука самоосознания». Так, повторяя каждый день мантру по 10 минут, приняв вегетарианство, благодаря влиянию Терри Эдвардсу, я стал всё больше внимания уделять своей духовной жизни. Тем из вас, кто не знает, что такое мантра, скажу, что это — священные звуковые вибрации, приносящие умиротворение тому, кто их повторяет. «Ман» переводится как «ум», а «тра» — это освобождение. То есть мантра в буквальном смысле освобождает ум.

Как-то раз Терри составил мне компанию, посетив семинар Рональда Бисли в Суссексе, у залива Певенсей. Прогуливаясь вдоль утёса рано утром, перед завтраком, он рассказал мне один сон, где якобы мы распродаём всё оборудование. Чтобы стать на путь истинный, для чего собственно я и родился, — преданно служить Господу и его детям, я покидаю тот мир навсегда. Наша группа всё ещё преуспевала в Англии, Европе, и особенно во Франции. У нас ещё были силы побороться.

И всё-таки, я был счастлив слышать это пророчество. Оно было таким естественным и захватывающим. Я решил встать на духовный путь. И вот я уже молюсь: «Мой дорогой Господь, если Ты хочешь, чтобы я стал христианином, я с радостью приму Твою волю. Но сейчас я не до конца уверен, так как то, что я прочитал в Библии, не понял до конца, хотя эти слова так прекрасны. Потому, мой дорогой Господь, будучи вездесущим, пребывая в сердце каждого создания, сделай, пожалуйста, так, чтобы я повстречался с хорошим человеком, который смог бы разъяснить мне Твои слова, и я обрёл бы радость, став Твоим слугой.»

Через несколько дней, когда мы, зарядившись духовной энергией, вернулись домой, раздался этот судьбоносный стук в дверь. Там оказался господин Шарма. Он любил Раму, шестое воплощение Вишну (Кришны), Который, как упоминается в Ведах, приходил на землю в Серебряный век, чтобы показать пример совершенного правителя. Будда, которого считают девятым воплощением Вишну, учил принципу ахимсы, ненасилия, и отречению от материального мира. С одной стороны Рама на собственном примере показывал, как должен вести себя истинный царь, заботясь о своём народе, а с другой стороны Он жестоко наказывал демонов таких как Равана и Кумбхакарна. Книгу об удивительных приключениях Рамы написал Валмики. Она называется «Рамаяна».

Во время чтения этой красивой книги господин Шарма превращался в ребёнка. Иногда он смеялся, иногда становился задумчивым и тихим, иногда, прочитав стих, замолкал, а в редких случаях даже плакал. Вот та самая религия, которую я искал. Эти мгновения стали одними из самых значимых в моей жизни.

А ещё господин Шарма учил Шерил готовить особые блюда. Он даже убедил меня купить большой камень, на котором он, сидя на полу, растирал какие-то экзотически выглядящие ингредиенты, с помощью которых он изготавливал свежие специи. Он был как бы и в доме, и вне его. Когда к нам приходили друзья, было забавно наблюдать за их лицами, когда они видели серьёзного господина Шарму в углу, на полу возле своего камня. Он поглядывал на нас, а мы делали вид, как будто и не замечали, что он там, и продолжали разговор, не осознавая, что держим в плену на собственной кухне пожилого «индийского раба». Тогда вегетарианские продукты ещё не были такими доступными как в наши дни. Наверное, именно по этой причине то, что происходило у нас на кухне, стало для нас долгожданным удовольствием.

Всё шло своим чередом. Либо я нарушал покой дома господина Шармы, либо он сам приходил к нам. Как-то раз во время одного из таких визитов господин Шарма попросил меня открыть один их старых оббитых оловом чемоданов. Он осторожно вынул оттуда груду газет. Я подумал, что это древние священные тексты, а вместо них обнаружил какие-то пожелтевшие газеты. Кажется, это были «Хроники Саутгемптона» 1920-х годов прошлого века.

* * *

Я не мог понять, почему господин Шарма вместе со священными писаниями хранит какую-то мирскую публикацию. Он взял у меня из рук газету и открыл её на странице, откуда гордо начал читать историю, написанную майором Фаррелом из полка Саутгемптона. История звучала примерно так.

Майор Фаррел получил размещение в Индии до первой мировой войны. Его так очаровала индийская культура, что он был весьма рад вместе со своей супругой отправиться туда на службу.

Однажды, ведя наблюдение из своего полевого бинокля прямо из лагеря, он увидел старца с очень длинной седой бородой, идущего по берегу реки. Похоже, он что-то высматривал в воде. Старец остановился, вошёл в реку и вытащил что-то, напоминающее труп. (В Индии довольно часто трупы предают святым рекам вроде Ганги и Ямуны). Старик оттащил тело за дерево, а спустя некоторое время оттуда вышел молодой человек и ушёл восвояси.

Майор Фаррел приказал двоим солдатам догнать и арестовать этого молодого человека. Спустя 20 минут они вместе с юношей пришли в шатёр. Командир рассказал ему, что увидел, и спросил: что произошло, и где тот старик. «Я — старик», — последовал ответ. Он был йогом, который мог «покинуть своё слишком старое и непригодное тело» и войти в новое, найдя ещё «свежий» труп... Так он поступал в течение сотен лет.

Майор Фаррел исполнился энтузиазмом. Его так потрясла эта история, что он захотел поделиться ею и попросил какого-то издателя напечатать его домашний адрес для тех, кто захочет узнать больше. Статья была очень интересной и достоверно рассказывала о мистических сиддхах йогов, как, совершая разные аскезы, они продлевают свою земную жизнь, освобождая одну «обитель» и принимая другую.

В той же статье майор рассказывал, как его призвали обратно в Англию возглавить полк в Первой мировой войне. Он рассказывал, что с неохотой покинул Индию и свою супругу, чтобы сражаться во Франции. Его статья была о том, как он для уничтожения пулемётной стоянки повёл своих солдат по плоскому ландшафту; когда во время нападения солдаты выскакивали из своих траншей, на равнине не было убежища, где можно было бы спрятаться.

Бой или смерть. Из-за неравенства, царившего в строю, в большинстве случаев это означало смерть нежели бой. Во время атаки беззащитные солдаты падали один за другим. А у командира было два оружия — пистолет и доблесть. Пытаясь как-то защититься, он наклонял голову как можно ниже и продолжал бежать к пулемёту, беспощадно посылающему мгновенную смерть сотням его солдат.

На полпути он стал задаваться вопросом, как такое возможно, что по обе стороны от него люди падают как мухи, а он по какой-то причине остаётся в живых. Подняв глаза, к своему величайшему изумлению он увидел огромное длинноволосое создание, одетое в шкуру леопарда.

В одной руке он держал трезубец. Громогласным голосом, заставляющим кровь стынуть в жилах, он кричал на врагов. Тысячи пуль, летевшие в его огромное тело, отскакивали прочь. Он исчез так же внезапно, как и появился. Так целый и невредимый майор смог остановить пулемётную очередь.

Вернувшись обратно в Индию, к своей супруге, спустя некоторое время, он рассказал ей эту удивительную историю. Но история, рассказанная миссис Фаррел, должна была поставить заключительную точку, и моё сердце, как, несомненно, и сердца других, переполнила великая радость. Миссис Фаррел стала причиной чудесного спасения своего супруга. С чувством очевидного замешательства она осознала, насколько быстро и точно пришёл ответ на её молитвы.

Вот версия истории миссис Фаррел.

После отъезда мужа, она сильно испугалась, что никогда не увидит его вновь. Однажды, обхватив голову руками, переживая за любимого, она услышала девичье пение. Несколько ярко одетых молодых женщин в красивых красочных сари куда-то несли плоды, ткань и разнообразные украшения. Похоже, они шли на какой-то фестиваль. Заинтригованная, она подошла к ним и на своём скудном хинди спросила, куда они направляются.

«Мы идём поклониться богу Шиве. Не хотите ли пойти с нами?»

Что-то внутри подсказало, что следует пойти. В храме бога Шивы девушки помолились и с великой радостью преподнесли свои дары. Перед тем как уйти, она подумала: а что если ей тоже помолиться богу Шиве о безопасном возвращении мужа.

Майор, как зачарованный, слушал её историю, так же как и она его, а когда миссис Фарелл закончила свой рассказ, спросил:

 — Дорогая, скажи, а как выглядел в храме бог Шива?

 — У него длинные спутанные локоны, он носит кожу леопарда и держит серебряный трезубец.

Вот такая невероятная история.

Мне тоже очень хотелось поделиться тем, с чем я соприкоснулся, работая в магазине. Некоторые посетители, особенно «Заново Рождённые», христиане и евангелисты, хотели, чтобы я тоже последовал их доктрине. Иногда каждый день, то один, то другой, приходил в магазин под предлогом сделать «здоровую» покупку, а потом начинали бомбить  меня своими каверзными высказываниями, проклятиями и т. д. И вывалив всё это на меня, они быстро исчезали, так и не купив какую-нибудь никому не нужную дурацкую вещицу.

Такая процедура уже стала привычной: вначале они заботливо расспрашивают меня о жизни. И, когда ваше сердце открыто, они сканируют вашу душу, намеренно повышают голос, и произносят: «Отдали ли вы свою жизнь Господу Иисусу? Почему ещё нет?» Даже если вы предоставите им на рассмотрение достаточно вескую причину, почему вы ещё до сих пор не пришли к этому решению, или уже пришли, их коллективные уши оказываются наглухо забитыми. Поэтому всё это не имело смысла. Но, как мне кажется, такое общение помогло мне глубже понять, в чём состоит мой долг, и почему я всем сердцем дорожу приобретённым опытом.

В самом начале, когда я только начал подвергаться этому евангелистскому избиению моих психофизических феноменов, из-за любви и уважения к Господу Иисусу мне ужасно не нравилось резко высказываться в их адрес. Но по мере возрастания своего однонаправленного рвения, я всё-таки стал так поступать. Мои верования, которые пропитали всю мою сущность, два основных жизненных постулата, — вегетарианство и реинкарнацию, они быстро отвергли, обозвав их дьявольскими штучками.

Это время было очень интересным и испытывающим. Похоже, что дьяволу здорово досталось. Посмотрите, каким же богатством я его наградил! Ведь реинкарнацию и карму удалили из христианских доктрин. Было это во время правления императора Константина. А вот на дьявола стали взваливать намного больше, чем он того справедливо заслуживает. Так в этой жизни, наслаждаясь или страдая, мы расплачиваемся за совершённые нами ранее поступки. Считая это игрой дьявола, многие запутываются, из-за чего не в состоянии увидеть очевидные факты круговорота событий, а большинство из нас слишком сентиментальны, чтобы принять простые истины.

Мне было невдомёк, почему христиане не верили и даже раздражались, когда я пытался им объяснить, что в их собственной, очень хорошей книге всё ещё сохранились некоторые маленькие, но существенные ссылки на перевоплощение души. Я даже помню наизусть некоторые цитаты из Библии [Мф, 17.12], где Господь Иисус говорит:

Но говорю я вам, что Илия уже здесь, но они не признали его, а сделали с ним всё, что хотели. Так же и Сын Человеческий (Иисус) будет страдать от рук их.

Тогда ученики поняли, что он говорил с ними об Иоанне Крестителе.

* * *

Господин Шарма обучал нас санскриту и «Рамаяне». Духовно мы росли медленно, но я был очень счастлив. Я решил раз и навсегда уйти из шоу-бизнеса. В 1981 г. мы продали наш шикарный дом и купили дом поскромнее, без ипотеки — я знал, что больше не буду зарабатывать больше, чем необходимо. Может я и зарабатывал бы достаточное количество денег на оплату каждодневных расходов и проживание, но тогда я уже осознал, что нужно жить просто.

Я ушёл из «Рубеттс», и весь день посвящал работе в магазине, где у нас было много разных лекарственных средств из трав и цветов. Мы применяли философию нью-эйдж, которая, похоже, была практичной и не противоречила моему жизненному пути.

* * *

В 1982 г. один наш добрый друг Боб Меддокс, которого мы в шутку называли Дог, потому что у него жили много разных милых зверушек, захотел, чтобы я посетил центр цветочных лекарств Бака в Оксфордшире. Этот фонд действует прямо в доме доктора Эдварда Бака — красивая двухквартирная собственность с маленьким садиком диких цветов и очень красивой обстановкой. Джон Рамселл, нынешний владелец, тепло поприветствовал меня и показал свой простоватый дом, многие его очаровательные особенности, всё ещё невредимые со времён великого доктора. Там даже был медицинский буфет стиля модерн, сделанный доктором лично. Джон и его семья полностью посвятили себя поддержанию уникального дела лечебных цветов, поскольку это искусство смогло пережить смутные времена, особенно день Бака, когда это знание осудили и даже отчасти высмеяли. Джон хотел удостовериться, что «этот дар свыше» не исчезнет под давлением и весом нынешнего Железного века, который с невероятной скоростью уносит в прошлое беспристрастно возвышенную былую мудрость Доктора Бака. Я почувствовал сильную связь с Джоном, его замечательным заботливым характером и его чудесной семьёй. Я приехал не только для того, чтобы на собственном опыте постичь скромные начала Доктора. Мне хотелось приобрести несколько маленьких бутылок его средств. Денег было немного, и я несколько смутился, когда при виде опрятных рядов полных коробок со всеми 38 средствами, так дразнившими меня, дело дошло до покупки одной такой бутылочки с надписью «Mimulus».

Джон был и хорошим собеседником, и хорошим слушателем. Я узнал, к тому же, что он был полупрофессиональным певцом.

 — А я когда-то играл на барабанах...

И с этого места мы начали делиться своими музыкальными предпочтениями. Скорей всего, он был старше меня лет на десять, но у нас было много общего. Его не очень-то впечатляла современная музыка, но была одна группа в 1970-х, которая ему очень нравилась.

 — И что это за группа?

 — «Рубеттс», — ответил он.

 — Вы серьёзно?

 — Да, а почему ты спрашиваешь? Что не так с «Рубеттс»?

 — Я был там барабанщиком.

Его лицо озарила улыбка, а потом он крепко пожал мне руку.

 — Невозможно! Неужели?! — воскликнул он.

Очарованный таким совпадением, я спросил, какая песня нравилась ему больше всего, в ожидании услышать Sugar Baby Love.

 — Baby, I know, — ответил он.

 — Чтоб мне провалиться, Джон! Это я её написал.

Я уже однажды испытал его сильное рукопожатие и даже вздрогнул, когда он подскочил ко мне и потом чуть не задушил в своих объятиях.

 — Не могу поверить! — всё ещё крепко сжимая меня, воскликнул он.

 — Дорогой юноша, что я могу для тебя сделать?

 — Джон, — сказал я, — можно я пойду, если вы не против?

 — О, прости меня!

 — Я хотел бы бутылочку «Mimulus» и золототысячника, пожалуйста.

 — Ерунда, — сказал он. — У тебя будет целый шкаф, чёрт подери! Прямо у тебя дома, мой дорогой!

Эта история походит на главу из романа Диккенса.

 — Нет, я не могу.

 — Ты можешь! — воскликнул он.

И как вы думаете, кто победил?

Ещё до встречи с Джоном я начал читать лекции на тему лекарственных настоек из трав и цветов по рецептам доктора Бака, который старался поделиться с общественностью простым и эффективным методом врачевания. А может это сам доктор Бак устроил эту встречу с Джоном, тем самым выказав мне свою благосклонность.

С того дня и в течение многих лет мне не приходилось платить за цветочные лекарства доктора Бака. Джон всегда отслеживал, чтобы у меня был полный ассортимент. В наши дни эти лекарства уже очень популярны и широко доступны.

Где-то в середине 1970-х я сочинил песню об образцовой жизни Бака.

В 1984 г. мои финансы, похоже, уже приблизились к той точке отсчёта, когда пришлось задуматься об их дальнейшем источнике. И мне пришлось ответить на предложение Ист-Эндского паба. Мне пришлось играть в густо задымлённом месте и слушать скрипучий голос местного певца. Я стал «блудным сыном», вынужденным вернуться. В последующие тяжёлые, но плодотворные годы я чувствовал себя «козлом отпущения». Несмотря на то, что музыканты были всегда любезными и приветливыми, они не были мастерами первого класса как те, что учили меня на протяжение всего этого времени. Да и атмосфера была не очень благоприятной. Короче говоря, это стало очередным испытанием для меня, потому что я уже был другим человеком. Я надеялся, что через четыре-пять месяцев мне удастся снова вернуться к своему любимому делу, и мне не нужно будет снова играть в пабах. Однако я застрял там на долгие пять лет.

И вдруг, как в сказке, откуда ни возьмись, появились филантропы Колин Уилкокс, Малколм Стерн и Роджер Джеволб, которые решили оказать мне финансовую поддержку. Малколм сегодня хорошо известен в мире психотерапии и консультировании, и сам появляется в собственных телесериалах. Позже Колин стал мультимиллионером и основал «New World Music». Они дают 10% дохода — достаточно веский довод для духовного человека. К тому же всё это должно было окупиться, как финансово, так и духовно. Вот они и дали мне деньги, чтобы я писал духовную музыку. Это навсегда определило мой уход из прокуренных и убогих пабов. Теперь я мог позволить себе воплотить в жизнь свои мечты — полностью посвятить себя духовным познаниям и сочинению духовной музыки.

Но что сочинять?