«Православное Слово»

«Православное Слово»

Каждое слово надобно тщательно взвешивать, ибо на чаше весов — Истина.

Евгений Роуз, 1–ое октября 1964 г.

К СЕНТЯБРЮ 1964 г. братия поняли: приспело время печатать самим материалы по Православию. Евгений еще больше утвердился в своей решимости, когда однажды в пятницу в лавку заглянули два православных священника. Раньше они не приходили. Как отмечал Евгений в летописи: «Оба — современного толка, развязные, чудовищно невежественные, равнодушные к книгам и духовной жизни. Один, похоже, даже не слыхивал о Добротолюбии. Второй посоветовал прочитать: «Неплохая книжица». Если таковы сегодняшние пастыри, на что же надеяться пастве?!

Тем важнее, чтобы голос Православия услышали все жаждущие. Не беда, если поначалу голос этот будет слабым. Пора издавать собственный журнал».

После некоторого поиска Евгений нашел ручной печатный станок за двести долларов (дороже было не по карману). Купил он его на праздник Рождества Богородицы. «Теперь, — гласила летопись, — наши праздные мечтания сменятся насущными заботами, надобно, чтобы станок не простаивал зря». А в письме к Глебу говорил: «Голова кругом идет. Работа застит всё и вся. Чтобы с ней справиться, мы воистину должны быть братьями».

Примерно через месяц появилось их первое печатное слово: одно из духовных наставлений преп. Серафима Саровского. Всё ближе подходили они к воплощению мечты о православном журнале, хотя по–прежнему денег на него не было и в помине. «Нам бумагу не на что купить, а мы замахнулись журнал печатать! Однако будем стараться, и по благословению Божию всё приложится», — писал Евгений Глебу.

ОНИ НЕ РАЗ и подолгу спорили о тематике будущего издания, его объеме и формате. Они сходились в том, что цель — познакомить американцев с первоисточниками православной веры, но читательскую аудиторию представляли по–разному. Глеб полагал, что журнал в первую очередь должен принести пользу молодежи, а Евгений — что журнал должен служить всем, особенно людям умным и ищущим, которым не на что опереться в современной пустой жизни, негде получить пищу для ума и сердца.

«Обращаясь к людям незаурядным, прожившим жизнь, мы столкнемся с их предубеждениями, сложившимися взглядами. С молодыми легче: главное — тронуть их сердца», — возражал Глеб.

Евгений опасался, как бы журнал не превратился в дешевое популярное чтиво для подростков. После долгих споров нерешенным остался лишь один вопрос: нужно ли помещать иллюстрации, в том числе и на обложке. Глебу рисовался в воображении иллюстрированный журнал (причем всякий раз на обложке что?то новое), подобно тем замечательным российским дореволюционным изданиям, которые довелось видеть ему, но, увы, не Евгению. Тот предлагал обычную, без «картинок», обложку, как у всякого солидного научного журнала. Спорили они долго и горячо, наконец Евгений уступил. Для первых номеров он сам взялся напечатать иллюстрированные обложки.

По его разумению, журнал мог не только всколыхнуть молодых искателей духовного, но и указать, где и как потрудиться ради высокой идеи. В летописи он отмечал: «А что делать с молодыми православными? Это не менее важный вопрос. Сколькие теряют веру, отходят от Церкви? Виной тому всякие танцы, пикники, вечеринки. И оттого, что они предваряются короткой молитвой или душеспасительной беседой, собрания эти не становятся «религиозными» или «христианскими». Всё это суета, она быстро проходит, забывается и никому не помогает возрасти в христианстве.

«Что хочет молодежь? Погоня за удовольствиями, право же, прельщает не многих (разве с тоски, чтобы убежать от действительности). Молодежь полна идеалов и готова служить им. В этом и ответ тому, кто хочет работать с молодыми, приобщить их к Церкви: им нужно найти дело, полезное и неотрывно связанное с их идеалами.

Издание журнала — как раз такое дело. И у нас уже есть помощники, трое молодых русских: Петя, Алеша и Миша. А уж Господь укажет, что делать дальше».

Один из юношей после уроков помогал Евгению с печатным станком. Спустя 25 лет он вернулся и стал разыскивать Евгения, покуда не узнал, что тот умер. Почему так надолго запомнился ему Евгений? Он ответил, что больше не встречал в жизни столь глубоко верующего христианина.

НАЗВАНИЕ журнала подсказал братии Владыка Иоанн. Глеб поначалу хотел наречь его «Паломником» в честь известнейшего русского дореволюционного журнала или в честь любимой книги — «Откровенные рассказы странника». Вместе с Евгением он отобрал пять вариантов названия и отослал их архиеп. Иоанну, чтобы тот благословил по его мнению лучший. 30–го сентября 1964 го. Владыка прислал ответ, предложив совсем иное:

Дорогой Глеб!

Да благословит Вас Господь на втором году Братства во всех его начинаниях. Журнал Ваш неплохо бы назвать «Православным Словом». Прошу Божия благословения Вам и всей братии.

Архиепископ Иоанн.

Типографию братия устроили в тесной задней комнате. Три начальных номера отпечатали на маленьком ручном станке, который приобрел Евгений. Печатать приходилось по одной странице, так что журнальный разворот пропускали через станок четырежды! Набирали текст вручную — труд кропотливый и изнурительный — и поначалу тратили целый день на одну страницу. Евгений же нередко засиживался заполночь и засыпал прямо у станка. Глеб приезжал на выходные дни и тоже работал в полном смысле слова до упаду. А в воскресенье, так и не отдохнув, садился в автобус и ехал в Монтерей — поутру ждала работа.

Начиная с четвертого номера, перешли на электрический станок, который удалось купить на скопленные деньги. Дело пошло немного быстрее, но всё равно приходилось вручную набирать строчку за строчкой и на это уходила масса времени.

Ручной труд, немыслимый в наш век быстрых механизмов, придавал журналу некоторый лоск былых времен, когда почитались ремесла. Евгению пришлось досконально изучить все тонкости типографского дела стародавней поры. Помогал и художественный вкус Глеба. Журналы получались, хотя и скромными по оформлению, но как две капли воды похожими на издания лет давно минувших. Читатель как бы прикасался к чему?то особенному и неповторимому, к плоду трудов, пронизанных любовью. Годы спустя, когда Братство окрепло и все издания печатались уже современным способом, журнал что?то потерял в благородстве и красоте.

Целиком посвятив себя выпуску «Православного Слова», Евгений уже ни минуты не мог выкроить, чтобы продолжить работу над своей книгой «Царство человеческое и Царство Божие». Теперь «Православное Слово» должно было дать современному человеку представление о Царстве Божием. Много позже Глеб говорил, что основной труд Евгения нельзя считать незавершенной философской работой, вся она воплотилась в «Православном Слове», более ста номеров которого вышли еще при жизни Евгения, ибо в них сосредоточилось несметное богатство православной литературы.

Хвалила журнал и Елена Юрьевна Концевич за, как она выражалась, «изложение Православия». И впрямь, материал тщательно подбирался и излагался в свете православной веры, в то же время доступным современному читателю языком. Братия терпеть не могли словесного «винегрета», бездумно и нерадиво подобранных разномастных материалов. Только разумным сочетанием старого и нового (в том числе и собственных статей), вдумчивыми комментариями и удачно подобранными иллюстрациями (что тоже немаловажно) добивались они успеха.

Братии хотелось уберечься от возможных ошибок, как?никак люди они на издательском поприще новые и пока не ахти какие умелые. И помочь им лучше архиеп. Иоанна, святого наших дней, никто бы не смог. Они попросили его критически просматривать каждый номер журнала. Братия также надеялась, что с участием Владыки их миссионерская деятельность премного усилится. Получилось всё, однако, совсем не так, как они предполагали.

Стоило Глебу рассказать Владыке о содержании первого номера, тот, одобрив, незамедлительно приказал: «Печатать!»

В дальнейшем братия едва успевали показывать ему гранки, как сразу получали одобрение.

Глеба такое озадачило. Ведь журнал издается в епархии Владыки Иоанна, так почему ж ему не употребить власть цензора? Замешательство его усилилось после того, как к ним заявился один из читателей с претензией к статье Евгения в пятом номере. В рубрике «Православие в современном мире» он писал о речи папы Павла VI в ООН (о которой уже упоминалось). Негодуя, читатель вернул журнал со своими пометками на полях: в журнале, знакомящем с духовной сокровищницей Православие, вдруг появилась статья, в которой папа римский сравнивается с антихристом! Да кто они такие, эти редакторы, «моськи», облаивающие духовное лицо, уважаемое во всём мире!

Братию очень огорчил такой отзыв, и они рассказали Владыке Иоанну.

— Отчего же, Владыка, вы не посмотрели статью загодя да не предупредили? — спросил Глеб. Евгений молча стоял рядом.

Внимательно прочитав статью, Владыка пытливо посмотрел Глебу в глаза.

- Вы ведь учились в семинарии?

- Учился.

- И закончили полный курс?

- Закончил.

- И Вас, кажется, учил архиепископ Аверкий?

- Да.

- Так разве он не говорил Вам, что в минуты испытания каждый христианин сам отвечает за полноту христианства? Что каждый воцерковленный человек отвечает сегодня за всю Церковь? И что сегодня Церковь гонима врагами как внутренними, так и внешними?

- Говорил, — признался Глеб.

- Вот потому?то, — продолжал Владыка, — я нарочно не стал проверять ваш журнал.

Архиеп. Иоанн хотел научить их ответственности за то, что они печатают. Иначе они прислушивались бы не к собственной совести, а к чьему?нибудь мнению. Случись им ошибиться, ответят пред Господом сами, не появиться искушения свалить всё на других. В наше время, учил Владыка, чтобы сохранить христианство, все работающие на ниве Православия должны самостоятельно трудиться во имя Христа. Достойны похвалы те, кто не дожидается указаний, а действует смело.

- Кроме всего прочего, — подвел итог Владыка, — всё вами написанное сообразуется с мнением архиепископа Аверкия. И я, знаете ли, с ним согласен.

Так развеялись сомнения братии. Евгений лишь улыбнулся «счастливому концу», иного дух американца–первопроходца и не допускал. С того дня они с Глебом взяли на себя полную ответственность за печатное слово. Одобрение Владыки они более не спрашивали, хотя часто обращались к нему с тем или другим вопросом, и он им с любовью отвечал. Когда дело касалось богословия, он отсылал их написать архиеп. Аверкию, с кем находился в полном единении душ.

Много дал он им уроков самостоятельности. Так, например, всякий раз, когда он брал номер журнала, то платил за него.

- Владыка, Вы же глава нашей епархии! Берите бесплатно столько журналов, сколько нужно, — предлагали братия.

- Нет, нет, — улыбался архиеп. Иоанн, доставая из маленького кошелька монеты. — Это — ваша работа, и я ее поддерживаю.