«Будем рядом в Раю!»
«Будем рядом в Раю!»
Тот, кто хочет служить Богу, пусть приготовит сердце к скорбям.
Св. Василий Великий.
ГОРЮЯ ПО УШЕДШЕМУ СОБРАТУ, о. Герман вспоминал один случай. «Как?то Великим постом выдался очень трудный день. Я зашел в келью о. Серафима. Было уже поздно. Он сидел в темноте, и вид у него был изможденного.
- Что случилось? — спросил я.
- Ничего, — ответил он по обыкновению.
И тогда я излил все свои страхи и горести душевные: дескать, мы тут убиваемся, а всем наплевать.
- И некому мне помочь, когда ты нужен — и тебя рядом нет.
Отец Серафим потупился. Я наклонился к нему: в такие минуты мне так бывала нужна его поддержка, его слова. Но единство душа наших было бессловесным, оно крепилось перенесенными вместе тяготами. И всё же я так хотел, чтобы он заговорил! И снова чуть не плача произнёс:
- И даже тебя рядом нет!
Он поднял голову и прошептал:
- Будем рядом в Раю!
Меня обожгли эти слова: что мои невзгоды — столь земные и мелочные — по сравнению с высоким и широким воззрением друга. Я пристыжено замолчал, встал и вышел из кельи. Слова его возвысили душу до осознания «боли мира», о чём так часто горевал мой сотаинник. В сердце звучала музыка, я стал напевать глубоко волнующий душу мотив — одну из тем фортепьянного концерта № 23 Моцарта. И вдруг отчетливо услышал рыдания — о. Серафим оплакивал потерянный Рай!
Драгоценная минута! Подумать только: в нашем XX веке кто?то еще думает о Рае и сокрушенно плачет о нем!
Через год после смерти о. Серафима о. Герман запечатлел эту минуту в сонете, посвященном одному из братий:
Не сули, что счастливые дни В блеске солнца у нас впереди. То надежды и только мечты Нашей тленной и падшей земли.
Уповая на Господа, знай — Не избегнуть несенья Креста. Быстротекущего избегай — Благородством забрезжит душа.
А один из таких обратясь, Живой верой отдавшись Христу, Умирая, душой окрыляясь, Призывал: «Будем рядом в Раю»!
Вслед ему Крест подняв иди! Окрылись и победой Рай возьми!
УМЕР О. СЕРАФИМ, и впрямь оказалось, что «крестные муки» впереди. Но о. Герман, несмотря на вдруг возросшую ношу, не сдавался — силы ему давал о. Серафим.
Отец Герман вспоминает: «Уже после его смерти, когда на меня навалились все заботы Братства: и издательская работа, и миссионерство — я увидел сон. Чрезвычайно жизненная ситуация. Наш грузовик не раз застревал на склоне холма. То шина спустит, то что?нибудь сломается, и работа наша стопорилась на самом важном. Дьявольские искушения! Или пойдет дождь (а тенты наших грузовиков дырявые) и испортит либо дорогую бумагу, либо еще что. Часто поломки случались к ночи, и никакого жилья окрест, ни инструментов, чтобы починить своими силами, ни денег, чтобы купить запчасти. Всякий раз я впадал в отчаяние, а о. Серафим оставался спокоен, будто его это и не волновало.
И вот во сне я оказался в подобном положении. Что делать? В гору грузовик не втащишь. И тут смотрю: на вершине стоит о. Серафим, в черной рясе, в клобуке. Голубые глаза сияют. И манит он меня, зовет: «Ну, иди же сюда, иди!» Пошел я было — да что?то не пускает. Глядь, я за веревку, что у меня в руках, человек сто прицепилось. И лица всё знакомые: паломники, друзья, соседи. И все тянут вместе со мной, помогают, а не висят на мне, как вначале показалось.
Взглянул я на о. Серафима, а он улыбнулся и исчез. Проснулся я в уверенности: о. Серафим с нами, он поможет мне выбраться из любого, самого затруднительного положения в нашем подвиге».
ДАЖЕ ПОСЛЕ УПОКОЕНИЯ о. Серафима Господь продолжал действовать по молитве о. Германа: слать им побольше испытаний. Причём самыми неисповедимыми путями. Не прошло и трех месяцев, как сгорела монастырская церковь. Пламя занялось внезапно, зимним утром. Отец Герман в ту пору возвращался из миссионерской поездки по Австралии и Новой Зеландии. Спасти удалось лишь икону преп. Германа (перед которой некогда молился архиеп. Иоанн) и ковчег с мощами.
На беду братии живо откликнулся еп. Нектарий, хотя в ту пору здоровье его резко пошатнулось, и прислал утешительную весточку:
Дек. 31–го 1982 г./янв. 13–го 1983 г. Отдание Рождества.
Дорогой о Господе и родной мой
Батюшка о. Игумен Герман.
Примите и от моего недостоинства, хотя и запоздалое, но самое сердечное поздравление с Рождественскими Святками. От всей души молитвенно желаю Вам и всем насельникам святой Обители Вашей духовных радостей, душевного мира и спасения, доброго здоровья и всех прочих великих и богатых милостей от Господа.
Знаю о постигшем Вас испытании. Вместе с Вами глубоко переживаю эту, на первый взгляд, кажущуюся скорбь. Но без промысла Божия этого пожара не произошло бы, а если так, то вспомните джорданвилльский случай, когда в день освящения дотла сгорает построенная церковь, а теперь стоит величественный Храм и монастырь является Зарубежной Лаврой.
Так, по неизреченной милости Божией, произойдет и у Вас. По молитвам Вашего Небесного Покровителя — преподобного отца нашего Германа Аляскинского и, конечно, по молитвам Вашего сотаинника, покойного иеромонаха о. Серафима — Господь воздвигнет каменный, просторный и уютный Храм. А Владыка Иоанн разве не возносит свои святые молитвы к Престолу Божию, прося Вам помощи укрепить Валу долю и дать Вам силы для дальнейшего устроения и укрепления святой Обители Вашей, ведь это детище Владыки Иоанна!
Бог — есть Бог живых, а не Бог мертвых. И Владыка Иоанн и о. Серафим живы у Господа и, несомненно, имеют дерзновение у Престола Божия. Обращайтесь к ним. Чувствуйте и верьте их молитвенному заступничеству и помощи.
Бодрствуйте, МУЖАЙТЕСЬ и ДА КРЕПИТСЯ СЕРДЦЕ ВАШЕ.
Да хранит Вас Господь и Его Пречистая Матерь. Божие благословение и Его милости призываю на Вас и на святую Обитель Вашу.
С любовью во Христе, недостойный богомолец Ваш
Епископ Нектарий.
Предсказание еп. Нектария сбылось через пять лет, когда «просторный и уютный храм» и впрямь вырос на месте прежнего. Был он в три раза больше старой церкви и построен наподобие главного валаамского храма, возведенного игум. Назарием. Еп. Нектарий не дожил до этого дня. Написав письмо, он через три недели скончался. Смерть этого Владыки (не только истинного крестного отца Братства, но и стойкого его защитника перед церковными властями) громогласным эхом откликнется на судьбе Братства и принесет новые перемены.
Теперь Братство, ожидая гонений со стороны архиеп. Антония, предсказанных еп. Нектарием, сплотилось вокруг смиреннейшего архим. Спиридона. Когда о. Герман пожаловался ему на притеснения, чинимые Владыкой Антонием, кроткий старец написал (22–го марта 1983 года):
«В мире будете иметь скорбь», — говорит Христос» (Ин. 16:33). И нам надобно убедиться в истинности этих слов. А я, грешный, скажу даже, что лишения приятны. Велико милостивое и всеведущее Провидение Божие. Слава Богу за всё! Благословенна узкая тропа. Так с Божьей помощью вступим же на неё. Потому мы и христиане. Потому, Батюшка Игумен, тебе и продолжать славное дело преп. Германа Аляскинского! Великое дело, но и ответственное! Господь вверил Вам православных американцев. Велика честь, но такова и ответственность. И за ними, этими американцами, вся Россия, откуда, по пророчествам великого Чудотворца Кронштадтского, придет спасение. Сколь милостив к вам Бог, посылая таки труды. Посему — идите вперед и вперед узкой тропой и к славной цели!
И не обращайте внимания на надутых самовлюбленных «индюков». Пускай себе распускают хвосты да шипят. Напугают они лишь подобных себе — глупцов, держащихся лишь внешнего — «буквы». Нам же важнее суть — Дух.
А вот выдержка из другого письма от 3–го августа 1983 года:
Блаженный отец Серафим предстоит пред Господом. Сгорела церковь. Ну, что сказать? Повторю слова великого иерарха Иоанна Златоуста: «Слава Богу за всё!»
Непреходяща только вечность, в миру же всё тленно. Так давайте среди тлена вознесем истовую молитву отцу Серафиму.
А касательно «индюков». Что ж, пусть пыжатся. Нас это не запугает. Нашим сердцам роднее голубиная кротость: она и вдохновляет и указывает путь ко спасению.
Как трогательно дружил блаженный Иоанн с голубкой!
Да благословит Вас всемилостивейший Господь!
С любовью, Архимандрит Спиридон.
Этот смиренный монах упокоился в 1984 году в «сочельник» памятного дня кончины о. Серафима, и как тут не вспомнить его слова о. Серафиму: «Мы связаны воедино архиеп. Иоанном».
За год до смерти он помог Братству исполнить завещание о. Герасима, «чтоб не затухала монашеская лампада на Еловом острове». Как известно, на Пасху 1983 года с благословения о. Серафима и митроп. Филарета ездил туда о. Герман. На могиле преп. Германа он молился, дабы всё Братство перебралось на Еловый остров. Тем же годом на Успение (годовщину переезда Братства в Платину) молитва его исполнилась: семеро из братии (половина монастыря) ступили на святую землю Елового острова. Несказанных трудов стоило им закрепиться на новом месте, но коль скоро трудились они по благословению — Бог помогал. Всё сладилось: удалось купить землю и построить монастырь.
В это время о. Герман получил от матери деньги за дом, который некогда купил ей, и как раз такую сумму требовалось заплатить за землю.
Отец Герман пишет: «Мне хотелось получить совет и благословение о. Спиридона на покупку земли. Но тревожить его не хотелось: он тяжело болел, уже не вставал, видно, жить ему оставалось недолго. Я не стал писать, звонить, а поехал сам, сознавая, что ему сейчас не до гостей. Захватил икону св. архангела Михаила (в день его памяти мы нашли землю), думал: повешу на стену на виду у о. Спиридона, пускай лежит молится, испрашивает, покупать ли нам землю или нет.
Приехал, меня проводили к нему в комнату. Он лежал в кровати. Не успел я подойти и встать на колени для благословения, как он вскинул руку и отчетливо произнес: «Покупайте землю на Аляске и перебирайтесь туда!»
Я ушам своим не верил. Откуда он узнал про землю, про мои сомнения? Я никому ничего не рассказывал.
Собрав последние силы, старец приподнялся на подушках: «Слышите! Покупайте землю и поезжайте на Аляску!» Как благодарил я Бога, что послал мне мудрого советчика, прозорливца.
Отец Спиридон подозвал меня, благословил, дал иконку Новомучеников Российских, повторил не совсем понятные мне слова о предназначении Братства в связи с возрождением России. И незачем было давать ему икону св. архангела Михаила. Я и так сподобился получить ответ на свои вопросы. Однако я всё же оставил ее у о. Спиридона и попросил его святых молитв. Уверен, что благословение Божие на Аляскинский монастырь мы получили благодаря о. Спиридону.
Недолго пробыл я с ним: силы покидали его, я же всё более вдохновлялся — теперь наше время и наше право подвизаться на острове преп. Германа! Со слезами на глазах о. Спиридон благословил меня, и я тихо вышел. То было мое прощание с кротким старцем.
В тот же день я отправил задаток за землю на Еловом острове. И вскоре точно форт Росс в дебрях современного язычества вырос на Аляске наш монашеский оплот Православия во славу Божию, как говаривал о. Спиридон, «чтоб нести Православие во все концы вселенной».
ИТАК, ПЕРЕД БРАТСТВОМ встала новая задача, которую о. Спиридон изложил «не вполне понятными словами» на смертном одре. Еще до кончины о. Серафима, в 1982 году он писал братии: «Да утвердятся калифорнийцы в Православии, чтобы перенесясь через океан, вместе с русскими, возродившимися духовно, потрудиться во славу возрождения Святой Руси, что пойдет на пользу и Америке». Теперь слова эти уже не кажутся непонятными: на Аляске вырос форпост Православия, журнал «Русский Паломник» читают миллионы людей в России — слово Запада перенеслось через океан на Восток. В июле 1992 года, ровно через 10 лет после того, как о. Спиридон написал эти строки, представители Братства побывали в России и создали там миссионерский пункт. Прибыли они в Россию в день поминовения св. равноапостольного Владимира, просветителя России. С Божьей помощью и по молитвам небесных предстоятелей: иеромонаха Серафима, епископа Нектария и архимандрита Спиридона Братство развернуло работу в России — на земле, подарившей Америке Православие.