Просветители
Просветители
В 1665 г. выдающийся поэт, публицист и просветитель Симеон Полоцкий, учитель детей царя Алексея Михайловича (в том числе и царевны Софьи), открыл в Заиконоспасском монастыре свою школу. Это было одно из первых в Москве училищ повышенного типа. Призвав в его стены грамотных молодых людей из московских приказов, Симеон начал преподавание латинского и польского языков, грамматики и риторики, поэтики и философии. Предполагают, что Полоцкий знакомил учеников и с началами исторических знаний.
Финансировал строительство школы и ее работу сам царь Алексей Михайлович — через приказ Тайных дел. Первым учеником школы и ее «счетоводом» стал тайных дел подьячий Семен Медведев. Знания, полученные в школе Симеона Полоцкого, а главное, вдохновляющий пример учителя оказали определяющее воздействие на внутренний мир и всю дальнейшую жизнь Медведева. Семен вышел из школы Полоцкого убежденным борцом за «свет разума».
Преследования со стороны нового правительства А. С. Матвеева заставили Медведева искать прибежища в дальнем монастыре. Смерть царя Алексея Михайловича и падение правительства А. С. Матвеева изменили в московской жизни многое. Весной 1677 г. Медведев, постригшийся под именем Сильвестр, был уже в Москве, где и поселился вместе со своим учителем в Заиконоспасском монастыре против Никольских ворот Кремля.
17 июля Федор Алексеевич самолично явился в монастырь. Оба ученика Симеона имели долгую беседу. Царь расспрашивал Медведева об обстоятельствах его опалы и полностью освободил от нее Сильвестра, выразив ему явное благоволение. Медведев так писал об этом своему приятелю: Федор Алексеевич «меня о моем пострижении, и чего ради не восхотел на Москве жиги, сам расспрашивал милостивно; и выслушав мой ответ, благоволил неединократно приказать мне жить на Москве, и перед иными милостию… пожаловал — приказал мне дать на иных всех, разве отца Симеона, богатейшую» келью. Перед Медведевым открылась широкая дорога ученой деятельности. Пользуясь богатой библиотекой Полоцкого, Сильвестр энергично расширяет свои знания, переводит сочинения учителя с латинского и польского языков, готовит их к изданию, вносит в текст многочисленные уточнения и дополнения.
Знания и рациональный ум Медведева обращаются царем на государственную пользу. 19 ноября 1678 г., минуя должности «четца» и «писца», Сильвестр становится справщиком (редактором–составителем) государева Печатного двора, через год Медведев — уже старший справщик. За десять лет службы на Печатном дворе Сильвестр с тремя–четырьмя товарищами подготовил к печати более 150 изданий, в том числе множество учебных, разработал методику перевода и исторической критики текста, внес немалый вклад в становление славяно–русской библиографии.
Новой литературе вскоре стало тесно в рамках контролируемого патриархом Иоакимом Печатного двора. С помощью царя Федора Полоцкий и Медведев организуют при дворе новую, светскую типографию — Верхнюю. Историки нередко рассматривают ее как царский каприз, игрушку для издания сочинений фаворита — Полоцкого. В действительности это было мощное предприятие, оснащенное 6 станами высокой печати и первым в Москве станком для оттисков офортов с медных матриц.
На Печатном дворе в то время насчитывалось 12 станов, а печатать с медных матриц там научились лишь в начале следующего столетия. При Верхней типографии был свой приказ, которому подчинялись 23 опытных печатника и немалый обслуживающий персонал. Патриарх Московский и всея Руси Иоаким недаром воспринял эту затею как серьезную угрозу своему праву контроля над благочестием печатной продукции и проклял книги, выпущенные типографией «без благословления» главы Церкви.
Основание Верхней типографии было лишь одним шагом в борьбе сторонников просвещения с контролем церковной власти. Уже давно, с середины 1660–х гг., Симеон Полоцкий ратовал за создание в России государственного высшего учебного заведения. Именно Полоцкий организовал выступления на Большом церковном соборе 1666—1667 гг. Паисия Лигарида (якобы митрополита Газского) и двух патриархов — Паисия Александрийского и Макария Антиохийского, обращенные к царю и «всяких чинов людям». Ораторы говорили, что «нестроения» Церкви проистекают от невежества, и призывали к основанию в России училищ славянского, греческого и латинского языков к равной пользе церкви и государства.
Но «мудроборцы» не дремали. Вместо образования государственного училища последовало закрытие школы Симеона. В том же году летом Полоцкий получил грамоты двух восточных патриархов и грамоту Иоасафа патриарха Московского и всея Руси, разрешавшие создание в стране высших училищ «свободных учении мудрости» на славянском, греческом и латинском языках и накладывавшие церковное проклятие на всякого «учений ненавистника, завистника или пакостителя». И вновь начинание Симеона было похоронено, теперь уже на долгие годы.
Воцарение Федора Алексеевича, поддержка верного ученика Медведева — влили в Симеона новые силы. В 1679 г. Россия и окрестные страны наполнились слухами о скором открытии в Москве университета. Не в силах прямо противостоять наступлению просветителей, «мудроборцы» обрушили на них обвинения в ереси. Приближенные патриарха Иоакима и Иерусалимский патриарх Досифей клеймили латинский язык и европейские науки.
Признавая на словах, что «ученье — свет, а неученье — тьма», противники свободного просвещения призывали учить только греческий язык и учиться только у греков, уничтожить в России все латинские книги, а укрывателей их сжечь. «Греко–филы» требовали огнем и каленым железом «угасить малую искру латинского учения, не дата той раздмитися и воскуритися, да не пламень западнаго зломысленнаго мудрования, растекся, попалит и в ничто обратит православия восточнаго истину» [403].
В разгар борьбы за «малую искру» науки скончался Симеон Полоцкий, завещав любимому ученику, «единомудру себе в науках Сильвестру Медведеву», рукописи и библиотеку. Медведев принял знамя просвещения твердой рукой. В следующем, 1681 г. он на средства царя Федора открыл в Заиконоспасском монастыре славяно–латинское училище, тем самым выступив против патриарха, основавшего греко–славянские школы при Печатном дворе. Сильвестр начал преподавание в училище, совмещая его с активной работой в Верхней типографии, творчеством придворного поэта, заботами настоятеля Заиконоспасского монастыря.
Зимой 1682 г. Медведев нанес мощный удар по позициям «мудроборцев»: несмотря на активное сопротивление патриарха, пытавшегося внести коренные изменения в первоначальный замысел, Сильвестр добился утверждения царем составленной им Привилегии Московской славяно–греко–латинской академии. Этот документ стал подлинным памятником борцам за просвещение России [404]. Он декларировал основные принципы организации государственного автономного высшего учебного заведения для подготовки просвещенных деятелей Российского государства.
Двери в Академию распахивались перед всеми сословиями, ей передавалась знаменитая царская библиотека. Многие статьи Привилегии охраняли преподавателей и учеников от своеволия чиновников и церковных иерархов, от огульных обвинении в ереси. Государственная власть брала на себя защиту Академии и ее членов от любых посягательств, передавая решение касающихся их юридических и богословских вопросов академическому совету.
Опровергая заявление «мудроборцев», что «вся Славянин по природе народа своего смерзается от учения и художества немецкого», Привилегия указывала, что студенты будут изучать все «науки гражданский и духовный» на славянском, латинском и греческом языках, за исключением разве что магии и церковных ересей. Впрочем, решение вопроса, что следует считать ересью, предоставлялось не освященному собору под председательством патриарха, а ученому совету Академии во главе с ее ректором.
В противовес Иерусалимскому патриарху Досифею, убеждавшему русские власти, что «не подобает верным прельщатися через философию и суетную прелесть», что России достаточно иметь начальную школу на греческом языке и с греческими учителями, которым запрещалось бы «забавляться около физики и философии», Медведев утверждал, что высшее образование, национальная наука есть источник силы и славы государства. Просвещенная Россия, писал Сильвестр, увидит весь мир, ибо только знанием «все царства благочинное расположение, и твердое защищение, и великое распространение приобретают».
По замыслу Медведева, Академия силами российских преподавателей должна прежде всего готовить высокообразованных государственных деятелей. Привилегия декларировала, что выпускники Академии (независимо от происхождения!) будут «милостиво пожалованы в приличные чины их разуму». Юношей же, не окончивших курс наук, каких бы чинов ни были их родители (за исключением знатнейших фамилий), царь Федор обещал «в наши государские чины, в стольники, в стряпчие и в прочие… ни за какие дела, кроме учения и явственных на войнах» подвигов, «не допущати».
Но при жизни просвещенного государя и самого автора Привилегии проекту не суждено было воплотиться в практику.
Медведев хорошо сознавал неустойчивость правления Софьи и компромиссный характер ее политики. Более того, летом 1682 г. в зашифрованном сложным «эзоповым языком» обращении к своей соученице Сильвестр советовал ей примириться с патриархом, чтобы совместно отразить выступление расколоучителей. Вскоре эти компромиссы обернулись против него самого.
Милостиво «утишив» Московское восстание, царевна Софья оказалась в положении, точно охарактеризованном в донесении датского посла фон Горна своему королю от 28 ноября 1682 г.: «Несогласия между вдовствующей царицей (Натальей Кирилловной) и старшей принцессой (Софьей Алексеевной) с каждым днем множатся, а оба государя (Петр и Иван), которых подстрекают мать и сестра, начинают посматривать друг на друга с неприязнью. Таким же образом разделились и бояре, причем большинство их (как и большинство молодого дворянства) склонилось к стороне царя Петра Алексеевича. Некоторые, впрочем, крепко держатся за старшего, как и большая часть плебса, хоть и скрыто, но, как чувствуется, основательно. И должно произойти чудо Господне, чтобы в ближайшее время не стряслось великого несчастья» [405].
«Чудо» совершила Софья. Она не могла опираться на «плебс», но сумела использовать исходящую от него угрозу для давления на своих противников «в верхах» и заставить всех, включая патриарха Иоакима, согласиться с ее временным и неформальным пребыванием у власти. В этих условиях о продолжении политики царя Федора не могло быть и речи. После недолгих колебаний ради альянса с патриархом была разгромлена Верхняя типография. Еще 17 февраля 1683 г. справщикам и печатникам типографии повелевалось указом царским стоять у станков по прежнему», а 28 февраля печатные станы и шрифты было указано сдать на Печатный двор» [406]. В январе 1685 г. царевна ничего не ответила Сильвестру Медведеву, который подал ей на новое утверждение Привилегию Московской академии. А весной в Россию прибыли заблаговременно вызванные Иоакимом «греческие учителя» братья Лихуды. С их помощью «мудроборцы» перешли в решительное наступление на сторонников просвещения.