Поминовение

В погребальный обряд входят и поминки по усопшему, которые совершаются сразу после погребения и в дни, установленные церковью, то есть в 3, 9, 20 и 40-й. Народная традиция поминовения в XIX веке предполагала поминание в церкви за упокой и обед в память об усопшем. В ночь перед похоронами хозяйка занималась стряпней. В день похорон устраивались поминки сначала прямо на могиле, а потом все шли в дом усопшего. Принято было делать обед только по взрослому покойнику. На поминки положено было приглашать священника и причт. Часто это зависело от благосостояния семьи умершего. Если семья была зажиточная, то созывалась вся деревня, включая и нищих. Старались, чтобы на столе было много всяких кушаний, особенно тех, что любил умерший. На самом почетном месте всегда восседал священник, причт с супругами, а после обеда им обязательно подносились пироги. Обязательными блюдами на таких поминках повсеместно считалась кутья из пшеницы, ржи или риса с медом, шаньги, рыбники, кисель. На стол ставился прибор и для покойника, считалось, что он незримо присутствует на обеде. Вот как описываются поминки сразу после похорон, совершаемые в доме причетника: «Тотчас после похорон ближайший родственник покойного приглашает помянуть его. Сначала весь причт и их жены, потом церковные сторожа и, наконец, всех, кто подвернется на погосте. Поминки не начинают никогда до прихода священника. При входе его все поднимаются, совершается краткая лития по усопшем, псаломщик читает “Отче наш”, священник благословляет рыбный пирог (обязательное и первое кушанье на поминках), все садятся и принимаются за трапезу. В постный день не подают мясной и молочной пищи. Пива и вина бывает немного, вина бутылка, а пива баклушка (около ведра). Остатки от поминок одни увозят домой, другие оставляют в пользу причта, причем отделяют часть нищим. Дома устраивают поминки для родственников и знакомых».

Поминки в 3, 9, 20 и 40-й день состоят из служб церковных и обеда в доме усопшего, на который помимо родственников приглашался причт. В этом случае говорили: «Хорошо поминали и попов поднимали». В эти дни обязательно служили панихиду, которые побогаче заказывали сорокоуст, то есть сорок обеден. Некоторые набожные крестьяне еще до смерти начинали вносить деньги в церковь на помин своей души. Которые победнее, ограничивались поминовениями на литургии.

Особенно по значимости выделяются поминки в 40-й день. В основе народных представлений о 40-м дне лежит церковное учение о мытарствах. Церковь учит, что именно в течение первых сорока дней по смерти нужно усердно молиться за усопшего, подавать милостыню, чтобы испросить прощения грехов усопшего. В народной традиции с 40-м днем связано много обрядов, вытекающих из веры в то, что до 40-го дня душа умершего незримо присутствует в доме, ее носят ангелы по тем местам, где она жила, а после 40-го дня относят туда, где ей определено быть до Страшного суда. Как правило, именно до 40-го дня носят траур, реже это распространяется на весь год. Важное значение придавалось молитвам об усопших. Почти у каждого крестьянина в доме был помяник, куда вписывались имена всех умерших родственников для поминания дома. Поминать умершего принято было утром. Считалось, что нельзя молиться за умерших вечером, потому что этим можно их потревожить и они будут приходить ночью. Считалось также, что детская молитва всего угоднее Богу. Так, говорили, что детская молитва до «седьмого неба» доходит – прямо к Богу, а молитва поживших людей только до «первого неба» – до ангелов, а они уже просят Бога. Для доставления умершему лучшей загробной участи, помимо молитвы, народ изобрел другие способы. Например, холст, на котором несли покойника, развешивали на 6 недель (40 дней) по иконостасу «для указания предстоящим того пути, по которому душа идет в Царство Небесное, и для пособия самой душе без труда идти по этому пути». Говорят, что до сорокового дня душа «непредставленная» и только на сороковой день ей «определяют», где быть – в раю или в аду. По народным представлениям, в 40-й день душа в последний раз приходит проститься со всеми.

К этому дню приурочен обряд «отпуска», «проводов» души. Это принято было делать следующим образом: «Крестьяне оповещают священника за несколько дней <…>. Накануне известного дня священнослужители отправляют вечерню, поют над кутьей (моченый горох в густом отваре из сухой репы) панихиду или литию и готовятся к предстоящему завтра служению литургии. В доме умершего же собираются все родственники и знакомые, женщины готовят рыбные пироги, калитки, колобы, кисель и пр., а вечером топят баню. Когда баня готова, общим мнением решают, что “пора посылать за душой”. Мальчик-подросток верхом на запряженной лошади едет за душой на кладбище (если умерший погребен на чужой стороне, едут верст за пятнадцать по дороге в ту сторону, где находится место его погребения). У кладбища он делает поворот и, постояв две-три минуты, возвращается домой. Там готова баня. Все выходят встречать душу с причитаниями <…> и провожают ее попариться в бане <…>. В это время готовят для души постельку в большом углу. Спала она или нет – утром покажут “ямочки” на подушке и постели. Утром душа в сопровождении родных идет в церковь. После службы все возвращаются домой на поминальный обед. Душа приходит позже вместе со священником. Завидев издали спутника души – батюшку, все домашние, родные и знакомые выходят на улицу. Впереди всех – баба с ржаным киселем, а за ней еще 10 родственниц с полными тарелками яств. По примеру священника все, положив на себя крестное знамение, берут по ложке киселя, подходят под благословение к батюшке. Затем все идут в избу, где причт поет литию за умершего. Затем чаепитие и обед. Во время чая и обеда по правую сторону священника “на уголку” ставят прибор для души <…> Причити звучат, пока все не встанут из-за стола и не поблагодарят хозяев за угощение. Родственников и соседей на “сорочинах” бывает много, поэтому ставят 2–3 стола. Когда обед закончен, со столов прибирают, оставляя в большом углу блюдо с киселем и пустую тарелку. Батюшка возлагает на себя епитрахиль, а псаломщик берет с божницы просфору и ставит ее на тарелку. Поется лития, и со слов “Со духи праведных” псаломщик берет тарелку с просфорой и выходит из избы, за ним следует священник, затем баба с киселем и все присутствующие. Так шествие идет на кладбище, впереди всех мальчик на лошади, который встречал душу. Пройдя 30–40 сажен, все останавливаются, батюшка возглашает “Вечную память”. Душа садится в приготовленный экипаж и возвращается туда, откуда прибыла. Продолжительное каждение священнослужителя провожает ее в дальний путь. Снова все поминают киселем, подходя за благословением к священнику. “Слава-ти, Господи, – слышится среди баб, – отпустили душеньку раба Божьего Имярек”». (А. Малиновский. Обряд поминовения в 40-й день у чудинов западного побережья Онежского озера.) По словам священника, описавшего этот обряд, каждый крестьянин считал своим долгом справить «сорочинный обед» и тем «отпустить» – успокоить душу умершего.

Повсеместно существовало мнение, что, если не сделать поминок, душа будет печальная.

«На сорок дней сорокоуст заказывают в церкви, если церковь есть, а потом поминают. Ну а что, церкви нету, дак какой там сорокоуст. Собирают просто народ: сродственников да соседей» (зап. от Игнатьевой Г. Ф. 1930 г. р.). Жена отслужила панихиду по мужу, который «на вине помер», после чего увидела его во сне: «Она сходила в сороковой-от день, отслужила панахиду там, церьковну панахиду служат. Пришла домой и легла спать, отдохнуть. Легла отдохнуть, – говорит, – вижу во сне: он пришел и говорит мне: “Спасибо, – говорит, – Овдюшка, ты по мне сходила, панахиду-ту отслужила. На мне хотили, – говорит, – совсем воду возить в Никольское… да ты отмолила“» (зап. от Косарёвой М. Ф. 1910 г. р.).

Принято соблюдать постный стол на поминках, если они приходятся на постный день. Другое ограничение связано с обычаем выпивать на поминках. Вот несколько цитат. «Чем обычно кончают поминки?» – «Киселем. Обычно киселем. Но сейчас-то… ну да, щас запивают кисель водкой. Не положено». – «Почему?» – «Вот у моего деда дядя был попом. Ну и наставили вина, закуски. Они пришли с кладбища… Не пложено ему. И даже – сказали ему – даже еду надо постную. Мясом нельзя поминать покойника. Боле постну надо делать. Ну а теперь что? Праздник! Теперь похороны – праздник! Теперь этого ждут». – «Почему?» – «Да потому что напиться. Стоко вина накупят да всё. Ну и вот перед киселем, когда вот выйдут… не выйдут со стола еще, помянут. Перед киселем становятся, читает “Отче” кто-нибудь там. Свой или кто-то, кто там эти молитвы знает. Вот “Отче” прочитает, киселем помянут и выходят из-за стола» (зап. от Игнатьевой Г. Ф. 1930 г. р.). Традиция заканчивать поминальный обед киселем сохранилась с XIX века. Распространено мнение, что, поминая водкой, приносят вред покойному: это «кладется на чашу весов». «Пьют тут, сидят у могилы. Это говорят: “Заливают вином. Душу его заливают вином”. Это священник говорит: “Нельзя этого делать”». Ослушание священника наказуемо некоей силой: «А у нас батюшко был, батюшко-т, вот мы хоронили моего-то мужа, пригласили батюшка. Вот батюшко сказал, сто вином ни поминайти. На… вот у могилы ни пейти, мы отошли от могилы-то, на второй-от день, налили стопку первую ему, стопка изломаласи. Дно выпало и так напополам. [Почему?] Вот ни знаю, видишь, он говорил, што ни пейти, это… вином дак биспокоит и мучит душу… Вот Валя привозила попа, дак от поп вот это фсё сказал, могилу освитил, и фсё. Может, из-за этого у нас фсё приломалось» (зап. от Редькиной М. В. 1928 г. р.). Запрет на спиртное в некоторых случаях распространяется и на традицию наливать стопку покойнику: «На поминки рюмку с водкой покойнику ставят, кто на подоконник, кто на божницу. У меня муж умер, мы не ставили – грешно».

При отсутствии священника хозяйка в 40-й день выходила на улицу с кутьей и киселем, молилась в сторону церкви или кладбища, где похоронен покойник.

В некоторых местах в 40-й день бывает обряд – «отпивание чаши». Для этого смешивают пиво или вино с медом. После поминального обеда при пении молитв священник, присутствующий на обеде, разливает эту смесь по стаканам и раздает присутствующим. Всякий берет из рук священника стакан, крестится и выпивает за упокой души усопшего.

Особое отношение у народа было к умершим от чрезмерного употребления алкоголя, самоубийцам, что проявляется в обычаях поминать их. Существовал обычай для поминания их подавать нищим петухов, а в церковь носить колокольчики, считалось, что колокол вызвонит, а петух выкричит из ада. По этой же причине распространен обычай жертвовать тайно на церковный колокол, чтобы спасти души самоубийц.

Поминальные обряды удивительным образом сочетают церковные службы с народными обычаями и представлениями о поминальной трапезе как жертве покойнику. При этом важное значение придано фигуре самого священника, его роли в обряде. Во многом это определяло авторитет священника. Его роль в обряде двойная. С одной стороны, он выступает как его совершитель, а с другой, он рассматривается как главный спутник умершего: с ним он приходит на обед и уходит с него, рядом со священником ставят угощение для покойника. Таким образом, в восприятии народа священник осуществляет связь между живыми и покойником.

В народном сознании, помимо знания обряда, священник наделен еще знанием иного порядка: действия священника при совершении обрядов порой трактуются как магические. К нему обращаются в случаях с «ходячими» покойниками, и он помогает: «Вот долго мы с этой штукой бились. Вот долго ходила к нам. Пока мамка не съездила к попу. Он там чего-то сделал, почитал. С той поры больше не манило». Интересно здесь использование глагола «сделать», обычно он употребляется, когда речь идет о колдовстве («сделать на кого-то» – значит навести порчу). В народном сознании право священника прощать на исповеди грехи воспринимается наряду с представлением о физической передаче грехов. Священник, согласно такой логике, на исповеди «берет» грехи себе. Особенно данное представление проявляется в случаях облегчения агонии колдуна: «Ну там еси никто ни возьмет, в церковь снеси туда, в церковь снеси колдовство туды, там книжка ли што ли, там сниси и там батюшке, тогда ты умрешь. “Батюшке надо что рассказать?“ – “Наверно, надо што-то рассказать, штобы чиловек не может умереть. Он там, наверно, чево-то сделает, батюшка-то“» (зап. от Аксёновой Р. Ф. 1932 г. р.).

Главным образом поминки состоят в устраивании поминального обеда. Поминать начинают прямо на могиле. Происходит это так: «Закапывают его. Скатерть на могилку кладут, пирог с рыбой, кутью, яичко, оладышки, блины… У кого колбаска, селедочка. Кутьей все должны помянуть. А еду не крошат на могилу. Раньше не крошили, а теперь оставляют», затем идут в дом и там продолжают поминать за столом. Вместо положенной литии, с которой начинались поминки в доме при священнике, существует следующий обычай: «Все встанут и говорят: Помяни, Господи, рабу Божью» (зап. от Роговой М. М. 1925 г. р.).

Относительно установленных дней поминок в народе существует некоторое представление о мытарствах. «Ну умер добром, значит, пойдешь ты, куды Господь направит. Вот до сорока дней ты будешь ходить по мытарствам на том свете, тебя никуды не определят, где ты будешь находиться. А вот 40 дней пройдет – вот там в Писаньи – у меня вон Библия есть, в Библии написано, значит, вот помер человек, помяни обязательно на девятый день, это ей будет в пользу, и в двадцатый, а особо в сороковой. Сороковой кончился, у ней это последний день человека этово, который на тот свет ушел. Вот в сороковой день определят, куды ево душа пойдет. То ли в это – как говорят – хорошо, а то ли худо, всяко бывает» (зап. от Андониной Е. В. 1920 г. р.). В некоторых сообщениях о мытарствах ссылаются на мнение священника, что, видимо, определяет один из источников этих знаний: «Шесть недель он ходит… и батьшко говорит, што он еще ходит по мударствам. Когда где-кова, куда он попадет. Што вот у нас Лидия померла, дак она сичас по мударству ходит сорок дней, а потом уш определитсе там где, в какое место. В ад дак в ад, а в рай дак в рай» (зап. от Конториной З. И. 1918 г. р.). «Девять дней душу-то водют, страсти показывают, в Писании написано, что и в смолу горячую садят. Потом до сорокового дня тоже надо все поминать – душа жива-то все еще. Поведут на первое причастие – увидишь Господа Исуса Христа и Пресвятую Богородицу, станет лучше. Потом на второе причастие – увидишь великую церковь, родню увидишь да природу, встретися, говорят, со своими. На третьем причастии увидишь судьбу свою венчальную. С сорокового дня уш на одно определенное место твою душу положат, больше уж никуда не водят и ничего не показывают; только рассветало да потемнало, молись, да и всё».

Ты, подружка моя милая,

Ты, крестовая моя кумушка,

Там ты перво причастие примёшь,

Второе да третье:

Ты пойдешь на первоё причастие,

Дак ты увидишь

Всю родню да природушку.

(Там родственники вроде похоронены.)

А на третье-то причастие

Ты увидишь свою венчальную судьбу

(Мужа милого)

(зап. от Патровой К. В. 1910 г. р.)

Считается, что до 40-го дня душа «ходит по подоконью». Для души на окно или на божницу ставят стакан с водой (рюмку с закуской), на кровати покойного до 40-го дня нельзя спать, там ему стелют постельку. Но после 40-го дня все меняется: все обряды теперь направлены на то, чтобы оградить семью от нежелательных вторжений: втыкают нож в порог, кладут под подушку ножницы. Если до 40-го дня принято было поминать: «Упокой, Господи, душу раба (имярек)», то теперь поминают: «Царство Небесное рабу (имярек)». После 40-го дня начинают раздавать вещи покойного. Этот обычай объясняют так: «На тот свет он придет, там ангел с бесом грехи взвешивают, так может платочек его или рубаха перевесят». С целью помянуть усопшего жертвуют в церковь сразу после похорон: «Давали там платок шикарный, полотенце вышитое. Это дань как бы Господу Богу. Ну вот когда хоронят, прям заходят – на кладбище церковь же всегда ведь. [Священнику отдавали?] Нет… просто там куда-то весили» (зап. от Петровской З. К. 1938 г. р.). Был такой обычай: «Ведь вот покойника в церковь везут отпевать и накрывают скатеркой самотканою. Эту скатерть уже оставляют в церковь. Стелют, наверно… Это уже как по покойной душе поминок. Это я еще наслушалась от бабушки» (зап. от Шерстковой Е. И. 1930 г. р.).

Существует поверье, что до 40-го дня ничего нельзя отдавать из вещей умершего. Церковь же учит, что, наоборот, лучше делать добро за умершего именно до 40-го дня: «Когда надо ходатайствовать за судимого – до суда или после? Так и здесь: душа проходит мытарства, совершается Суд, надо ходатайствовать за нее, молиться и совершать дела милосердия».

Еще один из способов помянуть усопшего – молиться за него. В основном это неканонические молитвы. Существует представление о большой силе молитвы. «“Вот поминают-то, и им там бываёт отрада. А отрады у них там разные – куда попадут”. – “Куда?“ – “А в ад дак в ад”. – “Им отрада бывает?” – “Им бывает, кристьяне когда Бога молят о них – им бываёт отрада. Это не так мучают”. – “Нужно молиться”. – “Дак Господь простит. Только усердно, чтобы Он услышал. Что ведь это… умрут, дак у нёго вить там… у них ведь там все записано”» (зап. от Редькиной М. В. 1928 г. р.). А молитвы бывают такие:

Напой, Господи, за Престолом святым, просвирой белой избавь Бог.

Помяни, Господи, за святым Престолом за святым трапезаньем, за Святым Духом. Напитай, Господи, усопшего раба Божия, будь пухом земелька, вечный покой.

Неисполнение обрядов влечет за собой тяжелые последствия. В погребальном обряде правом карать наделен тот, для кого, собственно, этот обряд предназначен, – покойник. Существует много поверий о том, как покойник тем или иным образом вредит, когда что-либо в обряде не соблюдено. Вот одно из них: «Слыхала я, ежели не угодили родителю, не отпевают, не поминают, то он может мань напустить. Молись Богу, на колени вставай. Он может все сделать. Не зря ведь в пословице говорится – покойник у стола не стоит, а свое возьмет» (зап. от Мергасовой Е. И. 1913 г. р.). Особенно внимательно нужно относиться к обрядам погребения и поминания, если в браке состоят лица, исповедующие разные религии. Вот как об этой проблеме сказано в причитании староверки над покойником-старообрядцем:

Больше всех ты оставил нам заботушку,

Что ты умер не по-нашему,

Не по-нашему, а по-мирскому;

Что ты сделал – исповедался,

Велел схоронить себя попу с дьяконом,

Чего с роду у нас в роду не было.

В период гонений на церковь обряд погребения в трансформированном виде сохранялся в народной памяти и практике, что само по себе является фактом усвоения его народной традицией.

В настоящее время все еще сохранились народные обычаи в поминальные дни, другая же сторона поминок – церковные службы потеряли то значение, которое они имели до 1917 года, но в последнее время в связи с восстановлением церковной практики, в тех местах, где есть церковь, возрождается традиция церковных поминаний. (По материалам работы Ю. А. Бондарькова «Восприятие народным сознанием церковного чина погребения».)