БОГОСЛОВИЕ СВЯТОГО ДУХА

БОГОСЛОВИЕ СВЯТОГО ДУХА

Из всех аспектов христианской мысли именно богословие Святого Духа труднее всего укладывается в какую–либо предзаданную стройную схему. Его таинственные смыслы прекрасно выражены в необычном характере византийской литургической гимнографии Пятидесятницы — одновременно и утверждающей, и динамической:

Дух Святый бе убо присно, и есть, и будет;

Ниже начинаемь, ниже престаяй,

Но присно Отцу и Сыну счинен и счисляемь:

Живот, и Животворяй, Свет, и света Податель;

Самоблагий, и Источник благостыни;

Имже Отец познавается, и Сын прославляется <...>,

Едина сила, едино счетание, едино поклонение Святыя Троицы.

<...> Бог и боготворяй,

Огнь от Огня происходяй;

Глаголяй, деяй, разделяяй дарования,

Имже пророцы вси, и божественнии апостоли

с мученики венчашася,

Странное слышание, странное видение <...>[346].

Гимнография эта, все еще отражающая непринужденный характер гомилий свт. Григория Богослова, парафразом которых она и является, передает харизматическую природу христианского опыта и вместе с тем указывает на его тринитарные и церковные измерения. Дух не только внушает пророчества, Он же — источник «силы» и «счетания», строя. Более того, Он совечен Отцу и Сыну и тем самым является личностным и божественным источником «обожения» (??????).

Столь многообразные аспекты, очевидно, невозможно интегрировать в философскую, интеллектуально–рациональную систему: они, скорее, являют собой, как восклицает автора гимна, «странное видение».

Тем не менее несистематический характер святоотеческого и восточнохристианского учения о Святом Духе не означает отсутствия в этом учении неких базовых, фундаментальных положений. Без них переживание Святого Духа утратило бы свою подлинность. Разумеется, рамки доклада вынуждают меня быть кратким и ограничиться простым рассмотрением трех измерений: тройственной природы Бога, «духовного» начала в человеке, а также роли Духа в Церкви и в мире.