Взаимоотношения между христологией и сотериологией

Взаимоотношения между христологией и сотериологией

В старых работах по христианскому богословию проводится резкое разграничение между личностью Христа (изучаемой христологией) с одной стороны, и "трудами Христа" (изучаемые сотериологией) с другой стороны. Это разграничение сохранено и в настоящей работе по исключительно практическим причинам, поскольку достаточно полное рассмотрение обеих областей нельзя было бы уместить в рамках одной главы. Однако, это разграничение все больше считается бесполезным, за исключением, разве что, целей изложения материала. С богословской точки зрения, близкая связь между двумя областями в настоящее время получила всеобщее признание. Среди соображений, которые привели к этому, особое значение имеют следующие.

1. Кантианское разграничение между "Ding?an?sich" ("вещью в себе") и ее восприятием. Мысль Канта сводится к тому, что мы не можем познавать вещи непосредственно, а лишь постольку, поскольку мы воспринимаем их, или постигаем их воздействие. Хотя окончательное философское обоснование этого утверждения выходит за рамки настоящей книги, его богословские следствия ясны: личность Иисуса познается через Его воздействие на нас. То есть, личность Иисуса познается через Его труды. Таким образом, существует органическая связь между христологией и сотериологией. Именно этот подход был принят Альбрехтом Ричлем в его работе "Христианская доктрина об оправдании и примирении" (1974). Ричль утверждал, что нельзя отделять сотериологию от христологии, поскольку мы воспринимаем "природу и свойства, являющиеся определением бытия, лишь во влиянии этой вещи на нас, и мы воспринимаем природу и степень ее воздействия на нас как ее сущность".

2. Растущее осознание сходства между функциональными и онтологическими христологическими системами — то есть, между системами, которые рассматривают функции или труды Христа и системами, которые рассматривают Его Личность или бытие. Афанасий Великий стал одним из первых христианских авторов, которые выявили эту связь. Лишь Бог может спасать — утверждает он. Однако, Спасителем становится Христос. Что же это утверждение о функции Христа сообщает нам о Его Личности? Если Иисус Христос способен быть Спасителем, то Кем Он должен для этого быть? Сотериология и христология представляют собой, таким образом, две стороны одной медали, а не две независимые области мысли. "Разграничение между сотериологией и христологией невозможно, поскольку, в целом, сотериологический интерес, интерес к спасению, к "beneficia Christi" собственно и заставляет нас интересоваться фигурой Христа" (Вольфхарт Панненберг).

Важность этого положения можно увидеть, сравнив христологию несторианского стиля (которая подчеркивает человеческую природу Христа, особенно в связи с Его нравственным примером, см. раздел "Передача атрибутов" в данной главе) с пелагианской сотериологией (которая подчеркивает полную свободу человеческой воли, см. раздел "Пелагианский спор" в гл.12). С точки зрения Пелагия, человечество обладает способностью поступать праведно; ему нужно лишь сообщить, что нужно делать. В роли подобного указания и выступает нравственный пример Христа. Такой взгляд на Христа связан, таким образом, со взглядом на природу человека, который сводит к минимуму степень человеческого греха, и со странной и трагической историей человечества в целом. Как еще в прошлом веке остро указал английский богослов Чарльз Гор: "Неправильные представления о личности Христа идут бок о бок с неправильными концепциями о том, чего хочет природа человека. Несторианская концепция Христа… определяет Христа как пример того, что может сделать человек, и в какой чудесный союз с Богом он может вступить, если он будет для этого достаточно святым; однако, Христос остается лишь одним человеком из множества, замкнутым в рамках одной человеческой личности и стремящимся оказать влияние на человека извне. Он может быть Искупителем человечества лишь в том случае, если оно может быть спасено извне, благодаря яркому примеру, но не иначе. Несторианский Христос логически связан с пелагианским человеком… Несторианский Христос является подходящим Спасителем для пелагианского человека".

Хотя Чарльз Гор, возможно, заходит слишком далеко, здесь можно выделить важную связь между христологией и сотериологией. Богословие примера и связанное с ним понимание природы и роли нравственного образа Иисуса Христа оказываются в конечном итоге связанными с пелагианским взглядом на положение и способности человечества. Онтологическая брешь между Христом и нами сокращается, сводя к минимуму различия между Его нравственной личностью и нами. Христос служит высшим примером для человека. Он показывает нам подлинно человеческий образ жизни, которому мы якобы способны подражать. Наша позиция в вопросе о том, Кто же в конечном итоге Христос, отражает наше понимание положения падшего человечества.

Несмотря на установившееся единомыслие, продолжаются разногласия по поводу акцента, который должен в христологии делаться на сотериологических соображениях. Например, как станет понятно позднее, подход, принятый Рудольфом Бультманом, сводит христологию к простому факту, "что" действительно существовала такая историческая фигура, к которой можно проследить и которой можно приписать "керигму" (то есть, проповедь Христа; см. раздел "Поиски исторического Иисуса»). Первичная функция "керигмы" заключается в передаче сотериологического содержания явления Христа. Похожий взгляд, высказанный в работах А. Э. Бидермана и Пауля Тиллиха, проводит разграничение между "принципом Христа" и исторической личностью Иисуса. Это привело некоторых авторов, из которых наиболее известным представляется Вольфхарт Панненберг, к опасениям, что христология может быть построена лишь на сотериологических соображениях (и, таким образом, стать уязвимой для критики Людвига Фейербаха), а не на основании истории жизни Самого Иисуса.