ПРЕПОДОБНЫЙ ГЕРМАН ЗОСИМОВСКИЙ

ПРЕПОДОБНЫЙ ГЕРМАН ЗОСИМОВСКИЙ

(1844—1923)

Преподобный Герман (Гомзин), устроитель Зосимовой пустыни, был одним из великих русских старцев. В Зосимову пустынь, к старцам Герману и Алексию, стекались тысячи богомольцев со всей Руси, пустынь стала одним из духовных центров русского Православия того времени.

Беседы со старцем Германом записаны митрополитом Вениамином (Федченковым) в 1916 году.

Слова на пользу души

Вопрос. Батюшка, скажите нам что-нибудь на пользу души.

Ответ. Что же я сказать могу? Как я в монастырь поступил, всё чувствовал своё недостоинство: жалкий, ничтожный я человек, и ничего я не могу по себе, ничего! И это чувство и нужно хранить и иметь в себе — это главное в монастыре, да и в миру тоже.

Помнить надо завет Спасителя:… и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирён сердцем, и найдёте покой душам вашим (Мф. 11,29). А ещё терпение надо иметь в послушании. Читали вы житие Павла Препростого — ученик он был Антония Великого? Непременно себе купите эту книгу: много там назидательного. Так вот, когда пришёл он к преподобному Антонию, стучит к нему в келью, просит принять его в число братии, а Антоний взглянул на него и говорит:

— Нам таких не надо: стар ты слишком, ничего делать не можешь.

Ему шестьдесят два года было. Долго умолял его Павел Препростой, говоря, что он всё будет исполнять, но святой Антоний прогнал его от себя и затворился в келье. Три дня и три ночи простоял Павел Препростой у кельи преподобного, на четвёртый день отворил преподобный дверь и видит его, исхудавшего, измученного, и спрашивает:

— Ты ещё здесь?

А тот ему отвечает:

— Здесь и умру, святый отче, если не примешь меня.

И принял его старец. Велел одежду ему самому шить. Только тот кончил с трудом, а преподобный Антоний велел ему всё распороть и потом опять заново сшить. Ведь иной, незнающий, подумает: «Вот дурак какой, что же это? Сшить, распороть и опять сшить?»

А Павел Препростой смиренно всё это выполнял на пользу душе своей.

Вы непременно его жизнь прочтите… смиренномудрие — великая это вещь и глубина безконечная.

Святые отцы сравнивают и говорят, что вот как жемчуг драгоценный из глубины моря достают, так и из глубины смиренномудрия драгоценнейшие жемчужины духовные достаются.

Читайте непременно молитву Иисусову: имя Иисусово должно быть постоянно у нас в сердце, уме и на языке: стоите ли, лежите ли, сидите ли, идёте ли, за едой — и всегда-всегда повторяйте молитву Иисусову. Это очень утешительно! Без неё нельзя. Ведь можно молитву Иисусову и короче говорить: это отцы святые советуют для новоначальных. Это полезнее и крепче будет. Помните шесть слов: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня, грешного». Повторите медленнее: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня, грешного» — и ещё медленнее: «Господи — Иисусе — Христе, — помилуй меня, — грешного». Так хорошо! Учитесь самоукорению: без него нельзя. Вот я пятьдесят лет в монастыре живу, мне семьдесят шесть лет, слепой, еле ноги передвигаю; и только потому меня Господь милует, что я вижу свои грехи: свою лень, своё нерадение, гордость свою; и постоянно себя в них укоряю — вот Господь и помогает моей немощи».

«Что теперь кругом делается?! Трудно вам жить среди такого развращённого мира. Меня всё спрашивают: "Конец ли это мира?" Что можем мы на это ответить? Спаситель сказал: О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один (см.: Мф. 24,36). Я думаю, что это ещё не конец! Но сердце Божье к нам теперь близко. Не до конца прогневается Господь. Он милостиво хранит нашу обитель под покровом Матери Божьей. И опять будет мир и тишина. Господь нас помилует за веру нашу — всё-таки ещё многие веруют и многие молятся ещё на Руси.

Молитва — это главное в жизни. Если чувствуете лень, нерадение, как вы говорите, что же делать? Таков уж есть человек! А вы молитесь Богу в полном внимании, просто, как дети, говорите слова молитвы Самому Господу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Господь Сам знает, что вы — грешный. Так и молитесь: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня». Так легче, короче и лучше будет внимание удерживать на словах. Вот так и молитесь. Да укрепит вас Господь Бог».

Любить надо Господа. Ведь Господь добрый! Господь Кровь Свою за нас пролил. За это надо Господа благодарить; и, как дети Отца, молить простить нам наши грехи. Молитесь стоя или даже сидя: ведь Господь видит, что вы дети маленькие, сил у вас мало. Он не взыщет. Просто говорите с Господом. Ведь Он так близок к нам. Святитель Тихон Задонский так молился: «Кормилец мой, батюшка!» Вот как он Господа призывал! Вникайте в каждое слово молитвы умом; если ум отбежит, опять его возвращайте, принуждайте его тут быть, а сами языком слова молитвы повторяйте. Так будет хорошо! А сердце пока оставьте и не думайте о нём, довольно вам такой молитвы. Главное, чтобы чувство самоукорения неотступно было бы, чувство своей греховности и безответности перед Богом. Разве это трудно? Говорите: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешную» — и чувствуйте, что говорите. Вы говорите: «Страшно». Но разве Сладчайшее имя Господа может быть страшно? Оно благодатно, но надо произносить Его с благоговением. Епископ Феофан говорит: «Надо стоять перед Богом, как солдат на смотру». А укорять себя надо не только в делах плохих. Дел-то греховных у вас, может быть, и немного, а за мысли греховные тоже отвечать будем.

Люди мирские и не знают, что такое помыслы; они каются только в делах; а монахи все свои мысли перед глазами имеют, в греховных помыслах каются и себя за них укоряют.

Один мирянин даже соблазнился этим. Книгу какую-то издали: в ней про помыслы, какие являются, написано было; а мирянин-то и говорит: «Вот чем монахи занимаются, вот какова святость их жизни». Монахи за это по смирению себя укоряли, делами-то они не грешили; а мирянин не понял того и соблазнился. Так что миряне и не знают про это делание монашеское; в книгах обыкновенно об этом не пишут. А за помыслами надо следить; а главное — на них не останавливаться, скорее укорить себя да помолиться Богу. Если себя не укорять и своей греховности не чувствовать, можно в прелесть попасть. Вот один монах — я его сам знал, он до сих пор в одном монастыре просфоры продаёт. Если пойдёте туда, можно его увидать; нарочно-то не ходите, это, может быть, и не полезно: так, без дела, в мужские монастыри не ездите; а разве если что нужно будет. И вы там будете вспоминать мои слова. Вот этот монах, кажется, послушником ещё тогда был, захотел молитвой Иисусовой заниматься, не узнав как следует о ней; и начал заниматься. Появились у него чувства отрадные; и он думает, что это уже плод молитвы. И всё больше и больше надмевается. Видения у него начались; а он всё утешается. И казалось ему, что будто он порой ходит в чудном саду; и так всякий раз ему отрадно было молитву начинать.

Только один раз поговорил он с кем-то из знающих, и его спросили: вникает ли он в слова молитвенные? А он даже и не знал, что это нужно. А как начал он вникать в слова да укорять себя, так и пропали чувства утешительные да видения всякие; потому что всё это неправильно. Смирения, самоукорения да простоты держитесь!