Б. Превращение зороастризма в государственную религию Ахеменидов[4]

«Антидэвовская» надпись, быть может, является документом, свидетельствующим о первых шагах превращения веры ахеменидских царей в государственную религию империи и об изменениях, вносившихся в маздаяснизм[5] мидийского государства.

Очевидно, при Атаксерксе I был сделал второй шаг — введённый в это время религиозный календарь (дополнение 1) свидетельствует о так называемой «младоавестийской» стадии, где дозоратуштровские боги, и прежде всего Митра и Анахита, занимают выдающееся положение. В ритуал включаются обряды и поклонения божествам, иногда несовместимым с «Гатами» и маздаяснизмом мидян или, быть может, несовместимым только с верованиями зороастрийцев в духе «Гат», отрицавших, например, ритуалы, связанные со священным напитком — хаомой. Племенные боги иранцев были поставлены ниже Аурамазды, а маги стали придворными жрецами Ахеменидов, но только такая синкретизация могла обеспечить дальнейший успех религии Ахеменидов.

И тем не менее остаётся загадкой, почему ни в одной из ахеменидских надписей не упомянуто имя пророка Заратуштры. Больше того, судя по надписям, отношение ахеменидских царей к Аурамазде чисто личное, а Ксеркс как будто бы сам выступает в рази «Саошьянта» — Спасителя, — роли, на которую в «Гатах» претендовал сам Заратуштра. Достаточно привести совпадающие по идеям, в некоторых случаях почти тождественные с «Антидэвовской» надписью Ксеркса контексты <...> «Ясны» 12.[6]

При сходности идей видна и разница: у Ахеменидов не только отсутствует имя пророка, но и клятва «Ясны» «сложить оружие» противоположна восхвалению в надписях Ахеменидов военной доблести персидских царей, силе их оружия, освящённого Аурамаздой. [430]

С другой стороны, в «Авесте», и в том числе даже в таких поздних её частях, как «Видевдат», полностью отсутствует «ахеменидский фон», и ахеменидская техническая терминология, и ахеменидская лексика. Фон «Авесты» — это только восточный Иран, цари «Авесты» — это только Кейаниды <...> — цари полумифической династии, правившей где-то на востоке Ирана. Последний из Кейянидов — Кави Виштаспа — был покровителем Заратуштры. Вероятно, в эпоху Ахеменидов в их государстве сосуществовали на западе — маздеизм, в котором маздаяснизм Мидии и религия магов сочетались с религией персидского народа, а вера царей из рода Ахеменидов не была тождественна даже маздаяснизму («даэна мазда-ясна»; кстати, это название религии не упоминается в ахеменидских надписях), а на востоке имелся иной вариант маздеизма, хорошо известный нам по «Авесте». При дворе Ахеменидов постепенно формируется, так сказать, «западный зороастризм», источником которых являются маздаяснизм индийских царей, религия магов, древняя народная религия персов, вера рода Ахеменидов. Такая конструкция представляется мне естественной, но в этом случае, вероятно, мы не вправе целиком использовать всю «Авесту» для интерпретации сюжетов искусства ахеменидского Ирана; во всяком случае, трудно найти в этом искусстве богатые образы книги «Яшт» — гимнов, куда были включены различные народные верования и языческие культы востока Ирана. Создание яштов, как известно, означало коренную переработку зороастризма, но их вон, отчасти лексика, упоминание царей (из дома Кейанидов) свидетельствуют о том, что эта переработка велась на востоке Ирана и <...> ещё в доахеменидский период.