СЛОВО ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЕ

СЛОВО ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМОЕ

1. О страшном дне Господне и о будущем суде; какой это день Господень и кому открывается? 2. Он действует в нас и прежде смерти, и открывается тем, в которых действует в настоящей жизни. 3. Вера во Христа одна не может нас спасти, если не получим сознательно благодати Святаго Духа. 4. Как можно познать, что благодать Св. Духа получена? И толкование слов: в начале бе Слово. 5. Ублажение тех, которые получили благодать Святаго Духа.

1. Велико и неудобоизъяснимо слово о будущем суде; так как касается не настоящих и видимых вещей, но будущих и невидимых. Почему и мне, хотящему беседовать о сем и вам, имеющим слушать беседы мои потребны многия молитвы, великое тщание и чистота ума, чтоб могли мы, — я хорошо познать сей предмет и изложить его вам в беседе, а вы со вниманием выслушать, что будет говорено.

Предмет настоящаго слова есть страшный день Господень, который называется днем Господним, не потому что есть последний день дней сих, и не потому что в него имеет приити Господь, как говорим мы о днях настоящаго времени: день Пасхи, день Пятидесятницы, день царский, в который царь имеет выдти и делать то и то. Но и днем суда называется он, не потому что в него имеет быть суд. Не будет тогда так, — чтоб иным чем–то был день тот, и иным Тот, Кто имеет приити в него. Но Владыка и Бог всяческих, Господь наш Иисус Христос имеет возсиять тогда сиянием Божества, и блистанием Владычным закроется это чувственное солнце, так что его совсем не будет видно, померкнут звезды, и все видимое свиется, как свиток, т. е. отстранится, давая место Творцу Своему. И будет один Он — и день вместе и Бог. Тот, Кто теперь для всех невидим и живет во свете неприступном, тогда для всех явится таким, каков есть во славе своей, и все исполнит светом своим, и станет для Святых своих днем невечерним и нескончаемым, преисполненным непрестающей радости, а для грешников и нерадивых, подобно мне, пребудет совершенно неприступным и незримым. Так как они, когда жили в настоящей жизни, не потщились очиститься, чтоб узреть свет славы Господа и Его самого приять внутрь себя; то и в будущем веке по всей справедливости Он будет им неприступен и незрим.

Ибо в начале всеблагой Бог, желая сделать, чтобы благое было делом и собственно нашим, даровал прародителям нашим самовластие (а через них и всем нам), чтоб они исполняли заповеди Божии не с печалию, или по необходимости, но по охотному произволению, с радостию и усердием, от любви к Богу, и соблюдали их со всем вниманием, дабы потом было сочтено, что они стяжавают добродетели собственными своими трудами, принося их Владыке Богу, как собственные дары, и посредством их стараясь достигнуть совершеннаго образа и подобия Божия и приблизиться к неприступному Богу, не быв пожжены и не умерши. Но поскольку первозданные первые послушались врага диавола вольною волею и сделались преступниками заповеди Божией; то не только лишились надежды высшаго и большаго, именно, приблизиться к самому неприступному и немерцающему свету, но по причине греха подпали тлению и смерти, впали в мрачнейший мрак и сделались рабами князя тьмы, диавола. Потом и мы, потомки их, подчинились и поработились этому тиранну, не по принуждению какому или насилию, но по собственному желанию: что ясно показали те, которые прежде Христа благоугодили Богу, предав волю свою Ему, Владыке своему, а не диаволу.

Человеколюбивый же Бог, желая избавить от рабства диавола всех тех, которые благоугодили Ему и прежде Христа и после Христа, которые имеют благоугодить до скончания века, благоволил соделать это сам, Бог всесильный и незлобивый. Того, кого создал собственными своими руками по образу и подобию Своему, восхотел Он возстановить в то состояние, из коего он ниспал, не через другого кого, а через Себя самого, соделавшись человеком подобным нам во всем, кроме греха, чтоб почтить и прославить паче род человеческий. О, неизреченное человеколюбие и благость! Не только не предал Он вечным мукам нас, преступивших заповедь Его, но какими мы соделались через преступление, таким благоволил соделаться и Он, т. е. человеком тленным и смертным — Он, сый нетленный и безсмертный, и явился среди людей с плотию обоженной, а не единым Божеством. И по какой причине? По той, что пришел, не да судит мир, но да спасется Им мир, как говорит это сам Он во святом Евангелии своем (Ин. 3:17; 12:47). Ибо явление Божества Его бывает судом для тех, кому являемо бывает. И никакая плоть не могла бы снести славы Божества Его, еслибы Оно явилось одно без человеческаго естества, не быв, т. е., соединено с Ним неизъяснимым образом. Еслибы Божество явилось одно, то вся тварь исчезла бы совершенно; потому что тогда все почти были погружены в неверие. Божество же никому никогда не являлось без веры. Но еслибы и явилось Оно иногда кому без нея, то будет страшно и трепетно; ибо в таком случае Оно не просвещает, а сожигает, не животворит, а мучит. И это видно из того, что пострадал блаженный Павел: не просветился он сиянием онаго неприступнаго света, облиставшаго его на пути, но омрачился паче, и потерял даже естественный свет очей своих, и не стал видеть. Дивный Павел, имевший быть великим учителем Церкви Христовой, который изрек потом: Бог рекий из тьмы свету возсияти, иже возсия в сердцах наших; — и опять: имамы же сокровище сие (т. е. возсияние в сердцах), — в то время не мог узреть и самомалейшаго луча онаго света.

2. Из сего верно научаемся, что для тех, которыми обладают неверие и страсти, благодать Святаго Духа неприступна и незрима. Но для тех, которые показывают достойное покаяние и начинают исполнять заповеди Христовы с верою, и вместе со страхом и трепетом, она открывается и бывает зримою, и сама собою производит в них суд несомненно такой, какой имеет быть, или лучше сказать, она бывает для них днем божественнаго суда. Кто всегда сияет и освещается сею благодатию, тот истинно видит себя самого, — что он такое есть, и в каком жалком состоянии находится, — видит тонкочастно все дела свои, которыя совершал телом, и какия действовались только в душе его. При этом он судится и возсуждается и божественным огнем; вследствие чего напояемый водою слез, орошается по всему телу, и мало–по–малу крещается весь, душею и телом, — божественным оным огнем и Духом, становится весь чистым, весь — непорочным, сыном света и дня, и более не сыном человека смертнаго. Почему таковый не будет уже судим на будущем суде, так как уже был судим прежде, ни обличаем оным светом, потому что осветился им здесь прежде, и не внидет в оный огнь, чтоб быть жегомым вечно, потому что вошел в него здесь прежде и был судим, и думать не будет, что тогда только явился день Господень, потому что давно уже стал весь днем светлым и блещащимся от сообращения и беседы с Богом и перестал находиться в мире или с миром, но весь всецело стал вне его. Так говорит Христос Господь во святом Евангелии: Аз избрах вы от мира сего (Ин. 15:19); и божественный Павел: аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были: судими же от Господа наказуемся, да не с миром осудимся ( 1 Кор. 11:31); и опять в другом месте: якоже чада света ходите ( Еф. 5:9).

Итак, которые соделались чадами света и сынами будущаго дня, и могут всегда как во дни ходить благообразно, для тех никогда не придет день Господень, потому что они всегда с ним и в нем находятся. Ибо день Господень явится не для тех, которые уже осияваются божественным светом; но он внезапно откроется для тех, которые находятся во тьме страстей, живут в мире помирски и любят блага мира сего; для них явится он вдруг, внезапно и покажется им страшным, как огонь нестерпимый и невыносимый.

Огонь сей явится не весь духовно, но, какбы сказать, безтелесно–телесно, — так, как являлся Христос ученикам своим по воскресении. Евангелист говорит, что, когда вознесся Господь на небеса, ангелы говорили ученикам: вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте его идуща на небо (Деян. 1:11). Если не будет так, то как возможно увидеть Его грешникам, неверным, еретикам и духоборцам, которые слепы душею и имеют очи души своей загражденными скверною неверия и греха? О сем св. Павел так писал к Солунянам: о летех и о временех, братие, не требе есть вам писати: сами бо вы известно весте, яко день Господень якоже тать в нощи, тако приидет. Егда бо рекут: мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство, якоже болезнь во чреве имущей, и не могут избежати. Вы же, братие, несте во тме, да день вас, якоже тать постигнет: вси бо вы сынове света есте и сынове дне: несмы нощи, ниже тмы. Темже убо да не спим якоже и прочии, но да бодрствуим и трезвимся. И несколько ниже: яко не положи нас Бог в гневе, но в получение спасения, да еще бдим, аще ли спим, купно с Ним живем (1 Сол. 5:1—6, 9, 10).

3. Но, возлюбленне, слыша: сынове есте света и сынове дне, не скажи в помысле своем, что мы крещеные во имя св. Троицы, верующие во Христа и поклоняющиеся Ему, яко Богу, всеконечно есмы сыны света и дня, во всяком случае, хотя бы не чувствовали и не сознавали того в себе в самом деле. Нет, брате, не думай так, как я сказал, и не проводи остальнаго времени жизни твоей в нерадении. Но испытай себя самого с точностию и помысли, сколько заповедей Господних преступил ты после крещения, и сколько наделал грехов, по причине которых отступила от тебя благодать Святаго Духа, и ты из сына света и дня соделался сыном ночи, и сидишь во тьме. И скажи в себе самом: если теперь, когда я еще нахожусь в мире сем, не вижу я света божественной благодати и пребываю во тьме; то наверное и после смерти имею пребыть во тьме же; и всеконечно, как тать в ночи, придет на меня день Господень, и тогда внезапу обымет меня вечная пагуба. Так воистину есть, братия мои; пусть никто не обольщает вас суетными словами, и никто не надейся на одну веру во Христа. Слушайте, что говорит Апостол Иаков: вера без дел мертва есть. Якоже бо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (Иак. 2:20, 26). Те, которые исповедуют, что Христос истинен есть, и не соблюдают заповедей Его, будут почтены не только отвергшимися Христа, но и презревшими Его, и праведно будут осуждены паче тех, которые совсем не ведали Христа. Кто безчестит отца своего, как может быть почитаем сыном ему? И кто удаляется от света, как может пребывать во свете, как во дни? Нет, братие мои, нельзя сему быть. Если кто станет говорить, что никто не может исполнить всех заповедей, то да ведает он, что ложно клевещет на Бога, будто Он заповедал нам невозможное. Таковый будет осужден, как тот, кто сказал: видех тя, яко жесток еси человек: жнеши, идеже не сеял еси, и собираеши, идеже не расточил еси (Мф. 25:24), — и как диавол, сказавший Еве: ведал Бог, что в какой день вкусите вы от древа познания, подобны Ему станете, того ради заповедал вам не вкушать от него (Быт. 3:5). Ибо и он почитает Бога лжецом, обманщиком и завистливым. Лжецом, — потому что, когда Господь сказал: иго мое благо и бремя мое легко есть, он не только говорит, что оно не легко, но еще утверждает, что оно даже неподъятно, — обманщиком и завистливым, потому что, сошедши на землю, наобещал нам многое, но дать ничего не хочет, а завидует спасению нашему, почему заповедал нам соблюдать дела невозможныя, чтоб мы не могли их исполнить, и Он имел будто благословный предлог лишить нас тех благ, какия обещал. Но горе говорящим таковое, если не покаются! Владыка наш Христос ничего не заповедал нам тяжкаго и неудобоисполняемаго, но все заповеди Его удобны и легки. Объясню вам это следующим примером.

Некто служил врагу и отступнику царя христианского, одержал много побед над слугами сего царя, и был в большой славе и чести у отступника онаго и у воинства его. Царь христианский посылал к нему, приглашая возвратиться к себе и обещая великия милости даже до принятия его в соучастие в царствовании; но тот не только не соглашался перейти к царю а напротив устроял еще сильнейшия нападения на него. С продолжением однакожь времени, в один день пришел он в себя самого, раскаялся во всем соделанном, и принял намерение бежать и самому по себе придти к царю, разсуждая с собою, что хотя доселе не слушался царя, приглашавшаго меня придти к нему, при всем том верую, что если приду к нему теперь, то он не вменит мне, что я столько времени запоздал приходом к нему; ибо он, как слышу, очень снисходителен и человеколюбив, почему наверное простит и меня и исполнит все, что обещал прежде. Как задумал он это в своем уме, так и делом совершил: тотчас поднялся и пошел к царю, и пришедши припал к ногам его, со слезами прося прощения. Тогда добрейший тот царь принял его, паче чаяния его, с величайшею радостию, дивясь перемене его и смирению, что вместо того, чтоб представиться с притязаниями и требовать почестей за то, что показал такую к нему любовь и веру, он, оставя его врага и пришедши к нему, сам лежит у ног его, плача и сокрушаясь сердцем, что так поздно возвратился и наделал прежде столько зол. Почему, подняв его, пал на выю его и долго целовал его и очи его полныя слез, потом повелел принести венец, царскую одежду и обувь, — все как у него самого, и облек во все это сам его, прежняго врага своего и противника, — совершенно ни за что не упрекал он его из того, что он наделал, но радовался и веселился с ним день и ночь, обнимал его и целовал в уста, и такую возымел к нему любовь, что даже и когда спать отходил, не разлучался с ним, отовсюду окутывая его царскими покровами и блюдя его, как зеницу ока. Подобно сему и то, что делает с нами Бог; подобным же образом и человеколюбивый Бог приемлет и возлюбляет тех, которые каются от всей души, бегут от мира прелестнаго и от миродержителя диавола и приходят к Нему, истинному царю и Богу, обнажившись от всех вещей мира сего. И все сие совершается легко. Если бывает что тяжело тут для иных, так это — оставить врага Божия диавола и все сатанинския дела его, со всеми мнимыми благами мира сего, какими он прельщает их быть вместе с ним. Но тут совсем нет и следа возвращения к Богу. Вот я, поверьте слову моему, когда прибег к Богу Спасителю моему, не встретил ничего скорбнаго, или тяжкаго и неподъятнаго; но, — если уже говорить вам правду и открыть любви вашей то, что я не хотел никому открывать, чтоб доставить некоторым из вас хотя малую какую пользу, — когда имел я скорбь, тесноту и так именуемое злострадание, тогда наипаче ощущал, что все это производило мне вящшую радость и отраду, через откровение и явление при сем лица Божия, — так что во мне совершалось то, что говорил св. Павел: легкое печали нашея тяготы славы соделовает нам (2 Кор. 4:17), и что говорит Давид: в скорби распространил мя еси (Пс. 4:2). От этой радости я ни во что вменял скорби и искушения, находившия на меня, взирая не на будущую, но на настоящую славу Господа нашего Иисуса Христа, какая проявлялась тогда тотчас во мне благодатию Святаго Духа. От созерцания и причастия сей славы ни во что вменял я самыя смертельныя боли и всякую другую скорбь, более несносную из всего, что может найти на человека с болезнованием и страданием многим, забывая всякое мучительное томление тела моего. От сего же созерцания и причастия славы Христовой стал я почитать бремя заповедей легким и иго Христово благим. Печаль же великую и невыносимую имел я только о том, — поверьте мне, — что не находил благословной причины умереть любве ради Христовы.

Итак, братие мои возлюбленные, оставим все и побежим нагими, прибегнем ко Владыке Христу и, припадши к стопам Его, восплачемся пред благостынею Его, чтобы и Он, видя веру нашу и смирение, принял нас также и даже лучше, чем сказанный царь своего врага, почтил нас и украсил собственною одеждою и венцем своим, т. е. славою своею, и сделал достойными небеснаго брачнаго чертога своего. Ибо убежать от царя тленнаго, и опять возвратиться к другому царю тленному же и удостоиться получить часть в царствовании земном, неодинаково с тем, что я говорю, т. е., с тем, чтоб взойти от земли на небо, получить славу вечную и царство нетленное, и соделаться общником Бога и сонаследником царства Его, и не только царем, но и Богом по благодати, и вечно радоваться с Богом. Не будем же, братие, прошу вас, предпочитать сему ничего временнаго и земнаго, чтоб не лишиться славы и утешения Христова, но поревнуем очистить себя, чтоб еще здесь приять залог царствия небеснаго или, лучше сказать, поревнуем стяжать самого Бога, Царя всяческих, в коем всякое для всех благо.

4. Посему надлежит нам с точностию испытать самих себя, стяжали–ль мы Господа Иисуса Христа внутрь себя, дабы уразуметь, дана ли и нам, получена ли и нами от Него область, как говорит Иоанн Богослов, чадами Божиими быти (Ин. 1:12). И да внимает всяк словесам святых Писаний, да вникает добре и в самого себя, чтоб не подпасть тщетной лести, и не стать почитать себя верным, а после не оказаться неверным. Ибо возможно, почитая себя имеющим в себе Христа, выдти из настоящей жизни пустым от Него и быть осуждену, как ничего не имеющему, с лишением и того, еже мнится имети и ввержену в огнь геенский. Но откуда можем узнать, имеем ли мы в себе Христа, и как можем изследовать самих себя в сем отношении до точности? Так: возьмем слова божественнаго Писания, положим их пред душами нашими, как зеркало, и станем сличать с ними во всем самих себя; тотчас и познаем, что такое мы воистине. Но внемлите, прошу вас, и с помощию Бога, дающаго слово во отверзение уст моих, я изъясню вам несколько, каким образом можем мы узнать, имеем ли мы в душах своих Христа?

В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. Вся Тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть. В Том живот бе и живот бе свет человеком. И свет во тме светится, и тма его не объят (Ин. 1:1—5). Говоря так, Иоанн Богослов открывает таинство нераздельныя Троицы, и Богом называет Отца, Словом — Сына, жизнию — Духа Святаго, Который есть и свет; и опять все три лица Отец, Сын и Дух суть единый свет, который светит во тьме, т. е. в мире сем. Ибо Бог присущ всюду: во всей целости бытия, и будучи светом, все просвещает, и тьма его не объемлет, т. е. нечистота греховная отнюдь не приближается к Нему. Мир не препятствует Ему светить и просвещать, но и не познал Его, и не обрел Его, и не узрел Его. Почему Иоанн Богослов, чтоб яснее это представить, прибавляет далее: бе Свет истинный, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир. В мире бе, и мир Тем бысть, и мир Его не позна (Ин. 1:9, 10). От начала, говорит, был всюду Бог, который просвещает и животворит всякаго человека, грядущаго в мир. И прежде создания мира был Он. И все было у Бога, прежде проявления в бытии. Потом, когда создал Бог чувственный мир сей, то не отдалился от него местом, потому что есть везде сый и вся исполняяй; но из всего сущаго в мире, ничто не приблизилось к Нему по естеству и славе божества Его. Бог, будучи не отдален от всего сущаго, явно есть во всем, и однакожь никто не знает Его, как говорит Господь наш: ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже волит Сын открыти (Мф. 11:27). Итак Бог, который был в мире и не был познаваем от него, пришел, говорит, во своя, и свои Его не прияша. Своими называет Он мир и людей, сущих в мире, и потому, что есть Творец и Владыка их, и по сродству, в какое вступил с людьми через свое вочеловечение. Размысли же добре о том, что мы сказали, и познай что Бог–Слово, в начале сый у Бога и Отца, имеющий жизнь в Себе и все создавший, и сущий светом, просвещающим всякаго человека, Он самый, который был прежде бытия мира и создал мир, который есть в мире и не познается миром и не объемлется им, — Он пришел в мир и соделался человеком, да явится яко Бог и познается, как есть, тем, которые приемлют Его, яко Бога, с верою и соблюдают заповеди Его. Почему св. Евангелист и говорит: елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его: иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася. И Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины (Ин. 1:12—14). На–те! Вот вам зеркало, о коем я сказал прежде, — эти самыя слова! И посмотрите, прошу вас, какая точность в словах Евангелиста! Как ясно обозначает он признаки, по которым познаются верные, чтоб мы и самих себя могли познавать, и ближних своих! Елицы же, говорит, прияша Его, разумеется, посредством веры, и исповедали Его Богом, а не человеком только, даде им область, через крещение чадами Божиими быти, освободив их от тиранства диавола; так чтоб они не только были верными, но, если восхотят жить и по заповедям Его, чтоб к вере притяжали и святость через делание заповедей Его, как и в другом месте говорит Господь: святи будите, яко Аз свят есмь (Лев. 19:2). И опять: будите милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть (Лук. 6:36). Потом Евангелист показывает и способ, как таковые делаются чадами Божиими, говоря: иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася. Рождением здесь называет он духовное изменение, совершающееся и узреваемое через крещение Духом Святым, как говорит сам неложный Господь: Иоанн крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым (Деян. 1:5). Посему крещаемые Духом Святым бывают, как свет во свете, и знают Родившаго их, потому что видят Его. А что рожденные благодатию Святаго Духа имеют нужду быть питаемыми и святым причащением пречистаго тела и честныя крови Господа нашего, о сем послушай, что говорит Евангелист: и Слово плоть бысть и вселися в ны. И что слова сии говорят о пречистых тайнах, послушай Господа, который говорит: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем (Ин. 6:56). Когда же родимся мы духовно благодатию Святаго Духа, и соделаемся чадами Божиими, и через причастие пречистаго тела и честныя крови Господа вселится в нас и станет обитать, как Свет, Христос, Сын и Слово Бога воплотившееся; тогда последует и сие: видехом славу Его, славу, яко Единороднаго от Отца. Ибо когда родимся мы духовно от Него, когда Он вселится в нас через тайны и мы станем сознательно пребывать в Нем; тогда в тот самый час, как будет сие в нас, вдруг узреваем мы славу божества Его, славу яко Единороднаго от Отца, т. е. такую, какой никто другой не имеет, ни ангел, ни человек. И поелику Отец и Сын Его единородный едино суть, то явно, что и слава Их обоих едина есть, каковая открывается и познается (ведомою делается) всем, кому хочет Сын, открыть через Святаго Духа, от Отца исходящаго.

Итак, братия мои, пусть всякий добре вникнет в силу слов сих, и по ним испытывает себя самого, — приял ли Бога–Слова пришедшаго в мир, и соделался ли чадом Божиим, — точно ли родился не от плоти только и крови, но и от Бога, познал ли, что воплотившийся Бог–Слово вселился в него, и увидел ли славу Его, славу яко Единороднаго от Отца. В ком все сие совершилось, тот воистину христианин есть; он видит себя вновь рожденным свыше, и знает Отца, родившаго его не словом только, но и делом благодати и истины. Станем, братия мои, пред сим зерцалом истины, и будем избегать вреднаго и еретическаго учения тех, которые говорят, что ныне не открывается в нас верующих слава Господа Иисуса Христа благодатию Святаго Духа. Ибо благодать дается с откровением сим; и откровение сие действуется благодатию. Почему ни Духа Святаго не приемлет никто без того, чтоб Дух не открывался и не зрим был умными очами, ни откровения такого не узревает никто, не быв просвещен благодатию Святаго Духа. Даже и верным не может называться тот, кто не получил благодати Святаго Духа. Христос Господь говорил самаряныне: пияй от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки: но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущия в живот вечный (Ин. 4:14). Сие же, — как замечает Евангелист, по случаю Слова о питии воды от Него в другом месте, — рече Господь о Дусе, егоже хотяху приимати верующие во имя Его (Ин. 7:39). Видишь ли, что те которые не имеют Духа Святаго, так чтоб Он действовал и глаголал внутрь их, не суть верные? Ибо неложен Христос, который греха не сотворил и в устах котораго не обретеся ложь. Почему если Христос говорит, что даст Духа верующим в Него, то никакого нет сомнения, что не имеющие Духа не суть верующие в Него от чистаго сердца.

Если же кто станет говорить, что каждый из нас верующих получил и имеет Духа, хотя не сознает и не чувствует того, таковый богохульствует, так как представляет лживым Христа, который сказал: будет в нем источник воды текущия в живот вечный, — и еще: веруяй в Мя, реки от чрева его истекут воды живы (Ин. 7:38). Итак, если источный ключ бьет, то наверное река, исходящая из сего источника и текущая, видима бывает для имеющих очи. Но если и это (будем говорить в тон тех, которые так мудрствуют) действуется в нас, а мы ничего такого не чувствуем и не сознаем в себе, то явно, что мы совсем не будем чувствовать и жизни вечной, которая бывает следствием того, и не увидим света Духа Святаго, но пребудем мертвы, слепы, безчувственны и в будущей жизни, как пребываем в настоящей. Таким образом выйдет, что надежда наша тщетна и течение наше — попусту, если мы все еще в смерти, т. е. остаемся мертвы духом и не воспринимаем чувства вечной жизни. Но не так есть во истине, не так. Но что я говорил не раз, скажу и еще, и не перестану говорить: свет Отец, свет Сын, свет Дух Святый; трие сии един свет, безвременный, нераздельный, неслиянный, вечный, несозданный, неоскудевающий, неизмеримый, невидимый, поколику есть и помышляется сущим вне и превыше всего, — котораго ни один человек не мог никогда увидеть, прежде очищения, и не мог получить прежде узрения. Ибо прежде надлежит увидеть его, и потом многими подвигами стяжать, так как многие видали, но не стяжали, подобно тем, которые удостоиваются увидеть великое и безмерное богатство в царских сокровище–хранительницах, и потом отходят ни с чем, как и прежде были. В начале многократно находит божественное просвещение и осияние на тех, которые каются с теплотою сердца, но скоро и отходит. И если они вдадут себя всех всецело в подвиги даже до смерти, и взыщут сего просвещения с болезнию сердечною, и представят себя Христу Господу достойными, чистыми, непорочными во всех делах, то снова получат его, и оно приидет опять к ним более совершенным. Если же они вознерадят и не захотят вдать себя в большие труды по причине животолюбия и покоелюбия своего, то бывают недостойны такого дара и не входят в живот вечный (не восприемлют начатков его) теперь, пока еще в теле находятся; не вошедши же теперь, — явно, не сподобятся сего и по смерти, в другой жизни. Если тот, кто, получив талант, скрыл его, подвергся осуждению за то, что не преумножил его; то сколь большему подпадет осуждению тот, кто не только не преумножил, но и совсем потерял полученное им по нерадению своему? Итак здесь, как говорит Божественное Писание, торжище, здесь подвиги и состязания. Здесь даются победителям, как залоги венцы победные; равно как и для побежденных здесь полагается начало их посрамлению и мучению.

Приведи себе на память сорок мучеников и всех других страдальцев за Христа. Они подтверждают то, что я говорю. Сорок мучеников, еще находясь в озере, получили из рук Христовых венцы мученические; а тот вошедший в баню, тотчас будто растопился от тепла, и пошел в огонь вечный на мучения. Также св. Евстратий, предивный в добродетелях муж, когда был мучим за любовь Христову, говорил: теперь я познал, что храм Божий есмь, и Дух Божий живет во мне. Отойдите от меня делатели беззакония! А к мучителю, судившему его, сказал: еслиб ты был здрав умом и душа твоя не была вся — земля и персть, по причине страстей, я показал бы тебе, что сей распятый Христос есть Спаситель, Искупитель и Благодетель наш. Видишь ли как сей святый, когда вошел в подвиги мученичества и начал переносить терзания в борьбе своей, тогда познал себя самого, что он есть храм Божий, и стал видеть умными очами души своей, что Дух Божий ощутительно обитает в нем. Какое другое свидетельство могло бы быть яснее этого? Если иные скажут, что то были мученики, претерпевшие такия и такия страдания за Христа, и нам как можно уподобиться им? То скажу и я таким, — что и вы сами, если захотите, можете каждодневно проходить подвиг мученичества, подобно мученикам, можете страдать и терпеть за Христа каждый день, каждую ночь и каждый час. Как же это может быть? Если и вы установите брань с мысленными врагами нашими — демонами, и будете всегда противостоять греху и страстной воле своей. Те противостояли мучителям, а вы противьтесь демонам и пагубным страстям плотским, которые тираннически устремляются на душу нашу, каждый день, каждую ночь и каждый час, и понуждают нас делать то, что несообразно с Богочестием и чем прогневляется Бог. Итак, если и мы противостанем всему такому, не послушаемся советов лукавых демонов и не станем творить волю плоти и помышлений и питать ее удовлетворением ея безчинных похотений, то по всей справедливости будем и мы мучениками, противовоюющими греху. И если, противясь диаволу, будем охотно переносить всякий труд ради заповедей Христовых, как мученики, противясь мучителям, переносили за Христа нестерпимыя страдания, и при этом, приводя на память мучения и раны, подъятыя мучениками, будем стеня воздыхать из глубины сердечной, помышляя, как далеки мы от подвигов их, и скорбя, что не удостоены подобно им пострадать за Христа: то несомненно удостоимся получить венцы, подобные ихним, по великой благости Бога, которую Он всегда являл и являет нам от начала и доселе. Ибо хотя при этом мы не будем подобны им в мужестве, но всячески можем уподобиться им в терпении и благодушии, с какими переносить будем труды и болезни, испытываемыя в видах соблюдения заповедей Христовых. Они освятились подвигами мученичества, а мы надеемся спасены быть ради добрых дел и подвигов, какие проходим для стяжания добродетелей, — всецело по человеколюбию и благодати Божией; они освятились мученическими потами и болезнями, а мы — слезами и подвигами покаяния; они — через излияние крови своей, а мы через отсечение воли своей и решимость на смерть, по коей готовы были бы каждочасно умереть ради заповеди Господа, не допуская себе преступить какую–либо из них даже единым словом.

Посему и мы все, братия мои, должны презреть настоящее, как и мученики, потому что никому невозможно получить нетленное, если он не вменит в уметы тленное, ни стяжать вечное, если он прилеплен к временному; никто также из обладаемых в сердце какою–либо страстию, хотя бы то малейшею, не может иметь живущим в себе Христа благодатию св. Духа: ибо Бог свет есть, как говорит сам Он: Аз есмь свет миру (Иоан. 8:12). Если, может быть, ты думаешь, что Христос есть свет по плоти, то, по–твоему, выйдет, что когда Христос вознесся на небо и скрылся, тогда и свет удалился от учеников Его, а следовательно и от нас, и весь мир остался во тме. Если же исповедуешь, что Он есть свет мира по Божеству, то как думаешь, что Он в тебе есть, и говоришь, что не видишь Его? Если скажешь, что Дух Святый в тебе заслоняется страстьми то делаешь Бога описуемым и превозмогаемым от зла и тмы, сущих в тебе: ибо злоумие и страсти и без дел греховных суть тма. Итак, кто говорит, что имеет в сердце своем свет покрытым тмою страстей и потому не видит его, тот утверждает, что свет (Божий) превозмогается тмою (человеческою), и доказывает, что лжет Дух Святый, который говорит через Евангелиста Иоанна: и свет во тме светится, и тма его не объят. Дух Святый говорит, что свет не превозмогается тмою, а ты говоришь, что он в тебе покрывается тмою страстей? Познай же ты, говорящий сие, кто бы ты ни был, что явно грешишь в ведении; ибо, если сознаешься, что тма страстей покрывает находящийся в тебе свет, то прежде всего другаго себя самого обличаешь, сам о себе удостоверительно говоря, что сидишь во тме и состоишь под властию страстей, и при всем том, что приял область чадом Божиим быть, т. е. чадом света и сыном дня, лежишь в праздности и бездействии во тме страстей, не хочешь восподвизаться в делании заповедей Божиих и разогнать тму страстей, но презираешь Христа, с небес сошедшаго и ради твоего спасения соделавшагося человеком, и оставляешь Его лежать в нечистом сердце твоем, как в некоем блате. Посему вот что говорит тебе свет, т. е. Христос: от уст твоих сужду тя, раб лукавый. Я, неприступный и для Ангелов, пришел, — как ты говоришь, — и вселился в тебя; и ты это знаешь, а между тем оставляешь меня лежать погруженным во тму твоих страстей и грехов, как сам же опять говоришь. Столько времени я терпел ожидая, что вот–вот покаешься и начнешь творить заповеди Мои, а ты до самаго конца не восхотел ни разу взыскать Меня и ни однажды не сжалился надо Мною, потопляемым и утесняемым в тебе, и не дал Мне, возжегши свет Мой в тебе, обресть тебя, — драхму потерянную, и сделать, чтоб ты узрел Меня, как Я взираю на тебя, но оставил Меня всегда быть покрытым страстями твоими. Отойди же от Меня, делатель беззакония, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. Я алкал обращения твоего и покаяния, но ты не дал Мне вкусить сего и удовлетворить желанию Моему, — т. е. не раскаялся в злых грехах своих. Был Я наг от добродетельных деяний твоих, и ты не одел Меня ими. Был Я в тесной, нечистой и мрачной темнице сердца твоего, и ты не восхотел посетить Меня и известь Меня на свет. Видел ты, как Я лежал в болезни собственнаго нерадения твоего и бездействия, и не пришел послужить Мне добрыми делами своими. Отойди же от Меня.

Вот что скажет Господь, вот что говорит Он и теперь тем, которые говорят, что имеют в себе Духа Святаго, только Он сокрыт и закрыт тмою страстей их, и не зрится умными очами души их. К тем же, которые говорят, что знают Христа, но не видят света божества Его, говорит Христос: если вы познали Меня то конечно познали, как свет; ибо Я есть воистину свет мира. Но горе тем, которые говорят: когда придет день Господень? — и не подвизаются постигнуть его здесь в настоящей жизни; ибо пришествие Господне и пришло, и приходит всегда в верных, и присуще во всех желающих. И если Христос есть свет мира, и обещал Апостолам своим быть с нами до скончания века, то как Сущий с нами имеет приити? Нет, не имеет Он приити к нам, потому что мы не сыны тмы и ночи, чтоб пришел к нам свет, но сыны света и дня Господня. Почему, и пока живем в настоящей жизни, пребываем с Господом, и когда умрем, будем жить через Него и с Ним, по божественному Павлу (Рим. 14:8). И св. Григорий Богослов говорит: «что для чувственных солнце, то для мысленных (духовных) Бог. Он будет и будущий век, и невечерний день, и царство небесное, и брачный чертог, и земля кротких, и божественный рай, и царь и послужитель, как сам сказал: блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих. Аминь, глаголю вам, яко препояшется и посадит их и приступив послужит им» (Лук. 12:37). Всем этим, и еще многим больше этого, — чего и исчислить никому нельзя, — бывает Христос для верующих в Него, — не в будущей только жизни, но прежде в настоящей, а потом в будущей, только здесь в меньшей мере, а там в полной. Впрочем верные отсель еще предвидят ясно будущия блага, и приемлют залоги (или зачатки) их. Как не думают они, что получают здесь все обетования: так опять не такою питают себя надеждою, что имеют получить их все только там, а здесь в настоящей жизни бывают лишены и совсем непричастны будущих благ. Но поелику Бог удомостроил посредством смерти своей и своего воскресения даровать нам царство, нетление и вечную жизнь, то отселе еще без сомнения сподобляемся мы быть душею причастниками будущих благ, т. е. быть по душе нетленными и безсмертными, быть сынами Божиими, сынами света и дня и наследниками царства небеснаго, поколику имеем внутрь себя сие самое царство небесное. Все сие действительно отселе еще получаем, не без чувства и ведения души, если мы не безъискусны в вере и не скудны деланием заповедей Божиих. Но телесно еще не получаем того, потому что это тело наше тленно, как было и тело Христово до воскресения. И поелику душа наша объемлется таким телом и им связуется, то мы не можем теперь воспринять в душу свою всю божественную славу, открываемую нам; но видя, как в зерцале, необъятное море оной славы, думаем, что видим одну каплю того моря славы. Почему и говорим, что видим ныне как в зерцале и в гадании. Впрочем видим при сем и то, что духовно, т. е., по душе мы подобны Тому, кого видим и кто нас видит; по воскресении же примем и тело духовное. Как Христос божественною своею силою сделал тело свое иным, то–есть духовным, и так воскресил его от гроба: так и мы, сделавшись прежде здесь подобными Христу по душе, тогда станем подобны Ему и по телу, — человеки по естеству и боги по благодати, как и Христос, будучи Бог по естеству, соделался человеком, как есть человек, по великой своей благости. Зная наверное сие таинство, как можем не возжелать смерти, когда, как говорит Апостол, суще в теле сем воздыхаем, откровения чая сынов Божиих? (Рим. 8:19—22).

Но если праведные не бывают причастны вечных благ и не получают благодати Божией еще здесь, еще в настоящей находясь жизни, то Христос только пророк есть, а не Бог, и все, о чем говорит Евангелие, не есть дар благодати, а пророчество о будущих дарованиях; равным образом и Апостолы получили пророчество, а не исполнение пророченнаго: и сами они ничего не получили, и другим ничего не преподали. Увы! Какое нечувствие и какая слепота у тех, которые держатся такого мнения! Ибо если так есть, как они говорят, то будет следовать, что вера наша — одни слова, которым нет соответствующаго дела. Но если благодать Божия, спасительная всем человекам, явилась словом только, а не делом, и если мы думать станем, что таинство веры нашей есть именно таково, то кто будет окаяннее нас? Если свет мира есть Христос и Бог, а мы веровать будем, что ни один человек никогда не видел Его, то кто другой будет более неверующим, чем мы? Если Христос есть свет, а мы говорим, что не чувствуем Его, когда облекаемся в Него, то чем будем отличаться мы от мертвых? Если Он есть лоза виноградная, а мы — ветви, и однакожь не сознаем единения, какое имеем с Ним, то явно, что мы бездушны и безплодны, — сухия древеса, гожия только для вечнаго огня. Если, по божественному слову, те, которые вкушают плоть Господа и пиют кровь Его, имеют живот вечный, а мы, когда причащаемся, не чувствуем, чтоб при сем было в нас что–либо более того, что бывает от обыкновенной пищи, и не сознаем, что получаем иную жизнь, то очевидно, что мы причащаемся только хлеба, а не Бога. Ибо если Христос есть Бог и человек, то и святая плоть Его не есть плоть только, но плоть и Бог нераздельно и неслиянно, и поколику плоть, т. е. поколику она есть под видом хлеба, — видится телесными очами, а по Божеству не видится телесными очами, но видится мысленными очами души, т. е. умом. Посему Господь и говорит: ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем (Ин. 6:56). Не сказал: Он пребывает с ними (т. е. с плотию и кровию), а они с Ним; но — пребывает со Мною, т. е. с Моею славою, с Моим светом и с Моим божеством; как и в другом месте говорит: как Я в Отце, и Отец во Мне, так Я в вас, и вы во Мне (Иоан. 14:20). Итак, если мы думаем, что все сие бывает в нас без того, чтоб мы то сознавали и чувствовали чувством души нашей; то кто возможет, как должно, оплакать нечувствие наше? Воистину никто.

5. Но блаженны те, которые прияли Христа, пришедшаго, как свет, в них, бывших во тме, потому что они стали сынами света и невечерняго дня. Блаженны те, которые облеклись в свет Его в настоящей жизни, потому что облеклись уже в одеяние брачное и не будут связаны по рукам и ногам и ввержены в огонь вечный. Блаженны те, которые, будучи еще в теле, увидели Христа. Треблаженны те, которые увидели Его и поклонились Ему мысленно и духовно, потому что во век века не увидят они смерти. Блаженны те, которые каждодневно вкушают Христа, с таким созерцанием и ведением, как пророк Исаия — угль горящий, потому что они очистятся от всякой скверны душевной и телесной. Блаженны те, которые каждочасно очами ума приемлют неизреченный свет, потому что они как во дни благообразно ходить будут и все время жизни своей проживут в духовном радовании. Блаженны те, которые еще здесь познали свет Господень, как Его самого, потому что в будущей жизни они предстанут перед лицем Его с дерзновением. Блаженны те, которые всегда пребывают во свете Господнем, потому что они и в настоящей жизни суть, и в будущей жизни будут всегда братьями и сонаследниками Его. Блаженны те, которые в настоящей жизни возжгли в сердце своем свет и сохранили его неугасимым, потому что они во время смерти сретят жениха Христа, будучи светлыми и светлосиятельными, и вместе с Ним внидут в брачный чертог Его с возженными светильниками. Блаженны те, которые никогда не допускали мысли, будто люди в продолжении настоящей жизни не получают удостоверения в своем спасении, но — в конце сей жизни или после смерти, потому что восподвизаются получить здесь такое удостоверение в своем спасении. Блаженны те, которые не сомневаются ни в чем сказанном и не подозревают, чтоб тут было что ложное, потому что они, если не имеют ничего такого, — что да не будет, — наверное возревнуют стяжать то. Блаженны те, которые от всей души ищут внити во свет (Христов), презрев все прочее, потому что они, если и не успеют, пока в настоящей находятся жизни, внити в сей свет, всячески отъидут отселе с благими надеждами и внидут в него, по мере своей. Блаженны те, которые всегда горько плачут о грехах своих, потому что их осенит наконец свет и горькия слезы их преложит в сладость. Блаженны те, которые просвещаются божественным светом, и видят немощность свою, и постигают срамоту души своей, потому что они будут плакать во всю жизнь свою и омоются слезами своими. Блаженны те, которые приблизились к свету божественному, и вошли в него, и соединились с ним и стали все свет, потому что они совершенно совлеклись оскверненной одежды грехов своих и не будут уже плакать горькими (но безполезными) слезами. Блаженны те, которые видят, что одеяние души их светлосиянно, как Христос, потому что они каждочасно будут исполняемы неизреченною радостию, и, удивляясь сему и изумляясь, будут сладчайшия проливать слезы, сознавая, что стали уже сынами и сопричастниками воскресения. Блаженны те, которые всегда имеют отверстым мысленное око душевное, и во время каждой молитвы своей видят свет, потому что они стали равночестны с ангелами. — Если же они таковы, еще в сей находясь жизни, еще будучи связаны тленною плотию, то каковыми же будут они по воскресении, после того, как воспримут духовное оное и нетленное тело? Всеконечно, они будут тогда не ангелам только подобны, но самому Владыке ангелов, Христу Господу, как написано: вемы, яко, егда явится, подобни Ему будем (1 Иоан. 3:2). Блажен тот христианин, который предстоит богу в молитве так, что его видит Бог, и он видит Бога, и чувствует, что стал вне мира, в теле ли, или кроме тела; потому что он услышит неизреченные глаголы, ихже не лет есть человеку глаголати, и увидит то, чего око не видало, о чем ухо не слыхало и что на сердце человеку не всходило. Блажен тот, кто видит, что в нем вообразился Христос — свет мира, потому что он наречется материю Христа, имея в себе Христа как плод чрева, как сам Он неложнейший обетовал, говоря: мать Моя и братья Мои, и друзья Мои сии суть, — слышащие слово Божие и творящие его (Мат. 12:48, 49), — так что те, которые не хранят заповедей Божиих, сами своею волею лишают себя такой благодати; так как дело сие и было, и есть, и будет возможно, — и бывало, и бывает, и не перестанет бывать во всех тех, кои творят заповеди Господни.

Впрочем, чтоб не оставить сказаннаго нами без свидетельства и навлечь на себя подозрения, будто говорим что–либо от самих себя; а не от Божественнаго Писания, выставляя возможным невозможное, — приведем свидетельство о сем опять тогоже блаженнаго Павла, который есть уста Христовы и говорит: чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится в вас Христос (Гал. 4:19). Но в каком месте, или в какой части тела, думаете, полагает он, что вообразится Христос? В лице, или в груди? Нет; в сердце нашем воображается Он и не телесно, а безтелесно и как подобает Богу. Впрочем, как женщина, имеющая во чреве, знает о том ясно, так как младенец во чреве ея делает некоторыя движения (взыграся), и нельзя ей не знать, что имеет плод во чреве: так и тот, кто имеет вообразившимся в себе Христа, знает движения Его и взыграния, то–есть осияние и облистание Его, и видит внутри себя воображение Христа. Как в зеркале видится свет светильника: так видится в нем Христос, однакожь не призрачно и не несущественно, каково то, что видится в зеркале, но в нем видится Христос, как свет, всущественно, невидимо видимым и недомыслимо постигаемым, во образе безобразном и в виде безвидном.