СЛОВО СОРОК ПЕРВОЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СЛОВО СОРОК ПЕРВОЕ

1. О праздниках, и как надобно их праздновать? 2. Против тех, которые хвастаются празднествами. 3. Что означает то, что бывает во время их? 4. К тем, которые причащаются пречистых Таин достойно, и недостойно. 5. Как бывает, что иной соединяется с Богом чрез святое причастие, а иной не еоединяется? 6. Какое различие имеют причащающиеся достойно от причащающихся недостойно?

1. Кто добре познает и уразумеет, что он создан из ничего, и что нагим вошел в мир сей, тот познает и Творца своего, и Его единаго будет бояться и любить, и Ему единому служить от всей души своей, ничего из видимых вещей не предпочитая Ему. Убеждаясь из познания себя самого, что странник есть для всего земнаго или, лучше сказать, и для всего небеснаго, он всю ревность души своей отдает на служение Творцу своему и Богу. Ибо если он странник для земнаго, из котораго взят (при сотворении), среди котораго живет и проводит век свой, тем паче странник для небеснаго, от котораго так далек и по образу бытия своего здешняго, и по образу жизни своей. Кто же убедится таким образом из познания себя самого, что странник есть на земле, и будет содержать в мысли, что как нагим вошел в мир сей, так нагим и выйдет из него, тому что предлежит кроме плача и рыдания не о себе только одном, но и о всех сродных с ним, и подобострастных ему людях? Равным образом, кто любит и боится Бога, и Его единаго, тот, скажи мне, прошу тебя, согласится ли блистать чем либо плотским и вещественным? Или, если праздник придется ему отпраздновать, станет ли он праздновать и торжествовать по общему всех людей обычаю, — несмысленно и без толку? Или как возможно, чтоб он подумал что–либо, или сделал какое–либо дело, зная, что то неугодно Богу? Также, кто убежден, что он странник, беден, наг от всего, хотя бы многим обладал, возможно ли, чтоб он стал хвастаться богатством своим? Или, возможно ли, чтобы гордиться стал тем, что делает в праздники свои? Выситься по причине множества поставленных им свечей и возженных лампад, или из–за духов и ароматов, или по причине многолюдства собравшагося народа и обильных и дорогих трапез? Или величаться знатностию друзей и посещением славных вельмож? Нет, не станет он много о себе думать из–за этого: ибо знает, что все это ныне есть, а завтра прейдет, ныне занимает, а завтра исчезнет. Таковый, зная, в чем состоит богоугодное празднество, совсем не имеет в уме своем и в чувстве своем того, что обыкновенно бывает чувственнаго на праздниках (ибо этим обыкновенно заняты бывают те лишь, которые не помышляют ни о чем высшем видимаго); но умом премудрым раждает помышления духовныя и восторгается к созерцанию празднственнаго веселия, имеющаго быть в будущей жизни, и им сердечно соуслаждается, как бы там уже был самым делом и духовно праздновал со ангелами и святыми, у которых на небе всегда праздник. Таковый не смотрит на свечи и лампады, ни на множество народа, ни на собрание друзей, но к тому устремляет ум свой, что вскоре имеет быть по сих, когда т. е. погаснут все вещественные светы, и самый свет очей, и всяк отойдет в дом оный на вечное пребывание.

2. Итак, не считай ты мне, возлюбленный, годы, месяцы и круговращения праздников, и не говори: вот спраздновал я Рождество Христово, Богоявление, Сретение, Воскресение, Вознесение и Пятидесятницу. Не говори этого, брате мой, не пересчитывай отпразднованных праздников и не думай, что этого достаточно для спасения души. Не думай также, что будь светлыя одеяния и убранства, ястие и питие, ценныя благоухания, свечи и лампады, и множество народа, то тут и весь праздник. Не это делает светлым праздник, и не в этом одном состоит празднество: это только видимость празднственная. Какую пользу доставлю я себе, если возжгу, не говорю, множество свеч и лампад в церкви, но если зажгу столько светильников, чтоб они издали столько света, сколько светло солнце на небе, а вместо лампад вставлю звезды в своде церковном, и таким образом устрою второе небо долу на земле, буду восхищаться светом от всего сего и составлять предмет удивления и похвал от пришедших в церковь? Какая, говорю, будет польза для меня от этого, когда спустя немного все это погаснет, и я останусь во тьме? Или какая для меня польза, если ныне я намащу разными духами себя и всех празднующих, а завтра опять стану наполнен зловонием плотским? Скажи ты, хвалящийся светлыми празднествами, скажи, если, по слову Премудраго, есть у тебя разум, какая польза от этого? Конечно никакой, хоть ты и молчишь, побеждаемый истиною. Ибо если ныне я залит светом, а завтра окружен буду тьмою, если ныне избыточествую веселием, а завтра обременен буду печалями, если ныне здравствую, а завтра болеть стану, скажи, какая мне от этого прибыль? И что за утешение во всем этом? Не такие праздники любит Господь. Кто изыска сия из рук ваших, вопрошает Он? (Ис. 1:12). Не законоположил Христос, чтобы мы праздновали праздники свои таким образом. А как? Вот послушай со вниманием. Впрочем скажу наперед, что говорят некоторые в защиту сего. — Чтож, по твоему? Не возжигать ни лампад, ни свеч? Не воскурять фимиама и никаких благовоний? Не созывать народа на праздники и не приглашать ни певчих, ни друзей и знаемых, ни людей знатных? Это ли говоришь? Так ли велишь? — Нет, этого я не говорю. Да не будет. Напротив, советую тебе все это делать, даже в больших размерах. В этом я совершенно с тобою согласен. Но желаю, чтобы ты знал, каким образом при всем том надлежит христианам праздновать праздники свои. И вот я изъясню тебе таинство празднества христианскаго.

3. Что же это за таинство? — То, что образно представляет делаемое тобою в праздники. Возжигаемыя тобою лампады представляют мысленный свет, чтобы напоминать тебе, что как церковь вся в свете от множества лампад, так и дом твоей души (который тоже Божий есть), честнейший паче рукотвореннаго храма, должен быть весь в духовном свете, т. е. в нем должны светить все духовныя добродетели, быв возжены божественным огнем благодати, и освещать всего тебя так, чтобы в душе твоей не оставалось ни одного местечка неосвещеннаго. Множество возженных свещей означают светлые помыслы, которые должны светить в тебе, подобно свещам, так чтобы не было ни одного мрачнаго помысла в доме души твоей, но чтобы все были огненны и блистали светом Духа Святаго, и в тебе не было недостатка ни в одном из светоносных помыслов разсуждения. Благоуханныя масти, разливающия благовоние, указывают тебе на духовное миро, т. е. на благодать Святаго Духа, и тем, что оне составлены из разных специй, научают, что сие духовное миро надлежит стяжать и тебе так, чтоб оно было разнообразно, т. е. было составлено из различных даров Святаго Духа. Сие духовное миро предизображая, пророк называет его в псалмах то росою, сходящею на горы Сионския, то миром, сходящим на браду Аароню и на ометы одежды его (Пс. 132:2, 3). Таков есть Дух Святый, Который сходит от Отца светов на достойных духовных мужей, а от них передается и другим, и освежает всех, как роса. Фимиам кадильный, который, воскуряясь, издает дым благовонный, указывает тебе на ту же благодать Святаго Духа, но в том уже отношении, как она извнутрь восходит горе, или как она из того, кто восприял действо Святаго Духа, исторгается как источник воды, текущия в живот вечный. Тут она и освещает светозарно, и в тоже время облагоухавает чувства духовным благоуханием: освещает, яко свет, видимый теми, кои чисты сердцем; облагоухавает, как древо жизни, которое, умерщвляя пожелания плотския, разливает всюду благоухание духовных стремлений и чувств и радостию чистою возвеселяет сердца всех верных. — И не это только означает бывающее на праздниках, но и ко многим другим духовным помышлениям подает оно повод. Так, если Бог так украсил и прославил благоуханием это бездушное миро; то не украсит ли Он и тебя, котораго создал по образу и подобию Своему, (конечно, если захочешь), разными видами добродетелей и не прославит ли благоуханием Святаго Духа? Эти масти, составляемыя руками человеческими и благоуханием своим услаждающия чувства твои, мудрым образом представляют создание тебя самого: ибо как эти масти, сложенныя из разных ароматов, приготовляют руки миротворцев, из разных специй делая едино благоуханное вещество; так и тебя создали руки Божии и премудро сгармонировали с духовными видами мира духовнаго, т. е. с дарами Животворящаго Духа. И надлежит тебе благоухать вонею разума и премудрости, чтобы слушающие словеса учения твоего были облагоухаваемы в чувствах души своей и радовались радостию духовною. — А толпы народа, собирающияся на праздник и велегласно воспевающия хвалу Богу, означают небесные чины и несметныя воинства ангелов, которые воспевают и славословят небеснаго Владыку за великое спасение, устроенное тебя ради. Хвала и песнь, поемыя народом, представляют таинственное оное пение, немолчно совершаемое ангелами, чтоб и тебя научить соделаться земным ангелом и таинственно и немолчно петь невещественными устами сердца Бога, создавшаго тебя. — Други и знаемые, и знать, собравшиеся на праздник, научают тебя присутствием своим, что и тебе надлежит возревновать о том, чтобы посредством делания всех заповедей и чрез богатство добродетелей сочислиться и сделаться сожителем с апостолами, пророками, мучениками и всеми святыми.

Если так празднуешь ты, возлюбленный, праздники свои, и если сам ты таков, как показало мое слово; то воистину духовное совершаешь ты празднество и спразднуешь Ангелам. Если же не так празднуешь и самого себя не поставил таковым, как мы сказали; то что пользы для тебя от твоих празднеств? Боюсь, не услышать бы и тебе от Бога, как древние иудеи: превращу праздники твои в жалость, и вся песни твои в плач (Амос. 8:10). Может быть вы спросите меня: так по–твоему если уж мы не таковы, как показало твое слово, то нам и не праздновать праздников, хоть бы то телесно и чувственно? — Нет, брате, я не говорю тебе этого. Празднуй усердно, и делай все, что относится к Богопочтению и чествованию Ангелов, как можешь. Призывай на праздник, если можешь, всех, — царей, вельмож, архиереев, иереев, диаконов, мирян, да чрез тебя славится всеми Бог, и слава сия, ими Богу возсылаемая, да вменится тебе, как виновнику ея, и да явишься ты угодным Богу. Но не думай, что тут и все, что ты должен делать для прославления Бога и в честь Ангелов Его, и тем паче, будто чрез то прибавляешь нечто к славе Всевышняго или святых. Ибо, как говорит Апостол, не прославится прославленное за превосходящую славу (2 Кор. 3:10). И святые не имеют нужды в человеческой земной славе. А празднуй, да обрящешь милость у Бога молитвами святых Его; но и при этом опять не думай, что то видимое и чувственное, что ты делаешь для праздника, есть настоящее празднество, но что это есть только тень и образ празднества. Ибо, скажи мне, прошу тебя, это видимое, бездушное и чувства не имеющее само по себе какое общение имеет с невидимым, божественным, духовным, — живым и живоносным? — Посему, если хочешь разумно и благочестно праздновать праздники, да будет у тебя празднеством не свет лампад, которыя спустя немного погашаются, но чистая лампада души твоей, т. е., ведение небесных и божественных вещей, которое подается Духом Святым тому, кто есть израильтянин, — человек высокаго и созерцательнаго ума. Оно да сияет в тебе все дни жизни твоей паче лучей солнечных. Оно да светится во всех христианах чистым светом слова, так чтобы благодатию Духа Святаго исполнялась в них заповедь: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Матф. 5:16). Вместо многих лампад да будут в тебе светлосиятельныя помышления, из которых составляется ткань на украшение добродетелей, и чрез которыя для имеющих правое умное зрение явным бывает все благообразие духовнаго храма души твоей. Вместо благовонных курений да облагоухает тебя благоухание Святаго Духа неизъяснимое. Вместо множества народа да будут с тобою сонмы святых Ангелов, которые бы славили Бога за твои добрыя дела и радовались о спасении и преспеянии души твоей. Вместо друзей, вельмож и царей да спразднуют тебе, как други твои духовные, святые, паче вельмож и царей досточтимые. Сии святые да будут возлюбленными твоими, предпочтительно пред всеми, чтобы они по смерти твоей приняли тебя в вечные кровы свои, как Авраам принял Лазаря на лоно свое.

4. Вместо трапезы, обремененной разными яствами, да будет тебе единый хлеб животный, который для чувств видится хлебом, а мысленно есть тело Христово. Сей есть хлеб, сходящий с неба и дающий живот миру, от котораго вкушающий не только питается, но и животворится и восставляется как бы из мертвых. Сей хлеб да будет для тебя и пищею и услаждением, ненасытимыми и неистощимыми. Вино же, которое в сем таинстве воистину есть кровь Божия, да будет для тебя светом неизреченным, сладостию несказанною, радованием вечным. Если будешь пить от сего вина достойне, то не вжаждешься во веки, только пей с чувством душевным и с мирным настроением душевных сил. — И добре вникни в смысл глаголемаго. Если причащаешься небеснаго хлеба и вина, т. е. тела и крови Христовых с чувством и сознанием того, что они суть; то ведай, что причащаешься их достойне; если же не таким образом причащаешься, то ешь и пиешь недостойне. Причащаясь с чистым сердцем и верою, ты являешься достойным таинственной трапезы; если же ты не удостоиваешься сего, то не имеешь единения со Христом.

5. Те, которые причащаются божественных Таин недостойне, пусть не думают, что чрез них, так просто, соединяются с Богом; потому что этого не бывает с ними, и быть не может никогда, пока они таковы. Одни те, которые чрез причащение божественной плоти Господней, удостоиваются зреть умным оком, осязать умным осязанием, вкусить умными устами невидимое, неосязаемое и невкусимое Божество, — одни эти ведают, яко благ Господь. Они не чувственный только хлеб вкушают и не чувственное только вино пиют, чувственно, но в тоже самое время вкушают и пиют мысленно Бога, двоякими чувствами — души и тела: вкушают плоть чувственно, Бога же мысленно и соединяются таким образом и телесно и духовно со Христом, Который двойствен по естествам, яко Бог и человек, и бывают сотелесники с Ним и сообщники славы Его и Божества. Сим–то образом соединяются с Богом причащающиеся достойне, — вкушающие от хлеба и пиющие от чаши, с ведением и созерцанием силы таинства, и с чувством душевным. А те, которые причащаются недостойне, бывают пусты от благодати Св. Духа, и питают только тело свое, а не души свои.

6. Но, о возлюбленне, не возмущайся против меня, слыша истину, мною тебе возвещаемую: ибо это истина. Ибо если ты веруешь и исповедуешь, что Тело Христово есть хлеб животный и дарует живот вечный тем, которые вкушают его, и что Кровь Его для пиющих ее бывает источником воды, текущия в живот вечный; то скажи мне, прошу тебя, почему ты, причащаясь сих божественных Таин, не приемлешь в душу свою ничего особеннаго сравнительно с тем, что имел прежде причащения. Но если и чувствуешь малую некую радость, когда причащаешься, то спустя немного времени опять становишься таким же, каким был прежде того, и совсем не ощущаешь в себе самом какого–либо притока жизни или какого–либо прилияния света. Хлеб сей для тех, которые не возвысились над чувственным, является простым хлебом, хотя таинственно он есть свет невместимый и неприступный, — равно как и вино таинственно есть свет, жизнь, огнь, вода живая. Итак, когда вкушаешь ты божественный хлеб сей и пьешь сие вино радования, а между тем не ощущаешь, что зажил жизнию безсмертною, восприняв в себя силу светоносную и огненную, как пророк Исаия приял в уста угль горящий, и что испил кровь Господню, как воду живую и обрадовательную, если, говорю, не ощущаешь в себе, что приял нечто из того, о чем я сказал теперь; то как думаешь, что приобщился жизни вечной, приступил к неприступному свету Божества, причастен стал света непрестающаго? Нет, брате мой, нет; ничего такого не совершилось с тобою, так как ты не чувствуешь в себе ничего из сказаннаго. Но свет оный светит на тебя, а ты слеп, и не освещаешься; и огнь оный испускает на тебя теплоту, а ты остаешься хладным; и жизнь оная вошла в тебя, а ты не чувствуешь, и пребываешь мертвым; и вода живая протекла по душе твоей, как желобу, но не осталась в тебе, потому что не нашла в тебе достойнаго себе вместилища, чтоб вселиться внутрь тебя. Посему, если ты сим образом причащаешься пречистых Таин, без того, чтоб ощущать какую–либо благодать в душе своей; то причащаешься только по видимости, а в себя самого ничего не принимаешь. Ибо которые достойно приступают к сим таинствам и достодолжно приготовляются к принятию в них Сына Божия — сего хлеба животнаго, сходящаго с неба, к тем Он прикасается ощутительно, и с теми соединяется несмесно, давая осязательно испытывать свое благодатное присутствие.

Итак, если ты будешь праздновать праздники, как я тебе изобразил, и будешь причащаться божественных Таин, как я тебе указал; то вся жизнь твоя будет одно непрерывное празднество, одна непрестающая пасха, — прехождение от видимаго к невидимому, туда, где престанут все образы, сени и символы празднеств, бывающих в настоящей жизни, и где вечно чистые вечно имеют наслаждаться чистейшею жертвою, Христом Господом, в Боге Отце и единосущном Духе, всегда созерцая Его и видимы бывая Им, сопребывая и соцарствуя с Ним, — выше и блаженнее чего ничего нет в царствии Его. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.