1. Природа созерцания

Определение и терминология

Следуя за развитием философской мысли, слово «созерцание» приобретало различные значения[2351]. Но среди духовных учителей христианского Востока значение этого слова довольно быстро определилось, хотя и следуя ложной этимологии: ?????? означает ???? ????, видеть Бога во всем[2352].

Следует ли утверждать, что созерцание тождественно молитве? Бесспорным остается то, что познание возрастает по мере возрастания молитвы. Евагрий возводит созерцание по преимуществу (theologia)[2353] к высшей ступени молитвы, из чего следует его известное изречение: «Если ты богослов, то ты истинно молишься; если ты истинно молишься, то ты богослов»[2354].

Слово ?????? происходит от ???, зрение, и, следовательно, выражает в усиленной форме идею зрительного восприятия[2355]: смотреть, идти на зрелище; в широком смысле — думать, размышлять, философствовать. Итак, простое зрительное восприятие может сопровождаться рассуждением. Когда это рассуждение становится научным, оно может быть названо «теория» в противбположность практике, приложению к делу. У отцов теория в духовном смысле означает видение, явление, но главным образом — «истинное созерцание» предмета нашего рассмотрения[2356]. Все же необходимо учесть некую двусмысленность этого термина у ранних отцов[2357]. Евангелие употребляет слово «теория» только один раз: описывая зрелище Иисуса на Кресте (Лк 23, 48)[2358]. Собственно, этот термин не встречается в творениях мужей апостольских; он впервые появится лишь у Климента Александрийского и Оригена, в дальнейшем будет использоваться довольно часто[2359]. Греческое происхождение этого слова настолько ясно, что сирийские авторы редко его пытаются перевести.

К тому же времени относится появление в христианской среде другого термина:: ??????[2360]. По мнению Климента Александрийского, гнозис есть «тот свет, который проникает в душу вследствие исполнения заповедей»[2361]. Известно, что гнозис по преимуществу характеризует некоторые восточные религии. С точки зрения этимологии, ?????? не относится ни к одному из органов восприятия, но может быть применен к воле; таким образом, гнозис одновременно означает суждение, определение и решение[2362].

Часто восточную Церковь сравнивают с Марией, а западную — с Марфой[2363]. Необходимо согласиться, что многие отцы превозносили наслаждения созерцания. Нередко вся духовная жизнь ориентируется на созерцание, поскольку именно оно, по законодательству Юстиниана, является единственной целью монашеской жизни[2364].

Созерцание иногда путают с совершенством, называют предвкушением Неба, возвращением в Рай[2365]. Царствие Небесное приходит к нам через духовное знание[2366]; любовь определяется как «высшее состояние разумной души, когда невозможно любить что?либо в мире более, нежели богопознание»[2367]. Нечистота духа, грех есть ложное знание, не–знание Бога[2368].

Восток упрекают в «добровольном отупении, в ленивом бездействии под предлогом созерцания»[2369]. Кроме того, не раз возникал вопрос: не является ли идеал созерцания ничем иным, как «приспособлением к условиям эллинской среды»[2370], «визуальной» по своему складу ума, в то время как Библия обещает блаженство, основанное на послушании заповедям, а не на исканиях видения Бога[2371]?

Поскольку «всякий человек по природе своей стремится к познанию», как писал Аристотель[2372], для греков наиболее важным свойством души являлась способность познавать. И если блаженство зависит от объекта, то вот самый великолепный объект, какой только можно себе представить: «тот, кто прекрасен сам по себе»[2373], Бог. В эллинский период господствовало желание достичь Бога[2374].

В христианском мире гностики сводили веру и любовь единственно к познанию[2375]. Но осуждение их православными отнюдь не означает, что в глазах отцов разум не является свойством Божественного естества[2376]. Святые отцы утверждают, что все было создано, чтобы познать Бога[2377]. «Тот, чей взгляд постоянно устремлен к Господу, все делает и говорит, созерцая Бога»[2378].

Имея перед собой ошибку Евномия, богословы конца IV в. были вынуждены сместить акцент в противоположную сторону, утверждая непостижимость Божественной сущности[2379]. Эта реакция против Евномия вызвала письменные полемики, одновременно выявляя более глубокое значение тайны Бога, которое особенно выразилось в творениях Григория Нисского[2380].

Это развитие обогатило греческий термин теория новыми оттенками и приблизило его к еврейскому yd’. В семитском мире познание превосходит отвлеченное представление и выражает сущностные отношения[2381]. Человек приближается к Богу и познает Его через Его Завет (Иер 31, 34)[2382]. В Новом Завете Иисус Христос есть Истина (Ин 14, 6). Эта высшая тайна есть не отвлеченное понятие, а Личность, Сын, образ другой Личности, Отца. Исследуя развитие мысли греческих отцов о познании Бога, можно увидеть, несмотря на сходства, многочисленные различия с их источниками, восходящими к платонизму.