Письма Старца Анатолія

Письма Старца Анатолія

Краткое жизнеописаше старца Анатолия, нами предложенное, не можетъ охватить всего его образа и хотя бы отчасти передать тотъ светлый, пасхальный духъ, отличительныя черты которыя были присущи старцу. Благоухаше этого духа сохраняютъ его письма, главнымъ образомъ къ монашествующимъ сестрамъ, подвизавшимся въ целомъ ряде монастырей шести епархш: Калужской, Московской, Смоленской, Тульской, Орловской, Курской и м.б. и другихъ. Все эти монахини, по благословешю о. Амвроая, обращались къ о. Анатолiю за духовнымъ руководствомъ.

Конечно, еще до возникновешя переписки, все эти монахини стремились лично побывать въ Оптиной Пустыни, въ скиту, въ батюшкиной «хибарке», чтобы раскрыть передъ нимъ свою душу, чтобы сообщить о горестяхъ и немощахъ, о тягости борьбы со страстями и о несправедливости со сторонъ людей, но иной разъ горечи монашескаго життя. Старецъ все выслушаетъ, успокоить, обласкаетъ, добродушно пошутить, а иной разъ строго, но съ любовью укорить, дастъ нужный советь, снабдить полезной книгой и отпустить съ миромъ во свояси.

Но не всегда возможна поездка въ Оптину Пустынь. И вотъ возникаетъ письменное общеше со старцемъ, достигавшимъ до 200 и больше писемъ въ сутки, получаемыхъ имъ, конечно, не только отъ однихъ монахинь. И на нихъ старецъ отвечаетъ помимо ежедневнаго прiема посетителей и круга церковныхъ службъ и монашескаго правила. Пишетъ онъ языкомъ въ высшей степени яснымъ, простымъ, задушевнымъ, увлекательнымъ.

Въ письмахъ о. Анатолiя каждое слово направлено къ одной цели — спасете души техъ, кому они писаны! При этомъ старецъ не редко входить во все подробности монашеской жизни и даетъ необходимыя указашя и бедныхъ снабжаетъ деньгами на почтовыя марки, на поездку въ Оптину и друпя ихъ нужды.

«Ты просишь наставлешя и назидательнаго урока», пишетъ старецъ одной монахине, поздравляя ее съ прiяттемъ иноческаго пострига, — «какъ бы тебе не сбиться съ истиннаго пути? Начни со смирешя — делай со смирешемъ и кончай смирешемъ — и вчинешься со Святыми. Этотъ путь смирешя самый надежный и, какъ говорятъ отцы, «непадательный». Ибо куда можетъ упасть смиренный, когда онъ считаетъ себя хуже всехъ?».

«Не унывай, что ты еще не достигла (совершенства), а старайся; начинай не сверху, а съ нижней ступени — т. .е. со смирешя и самоукорешя».

«Страсти искореняются понемногу… и долгое время надо работать надъ собой … Страсти искоренять начинай съ самоукорешя, познашя своихъ, (а не сестринскихъ) немощей».

«Ты все жалуешься на скорби», пишетъ о. Анатолш одной духовной дочери — «а великш Старецъ Серафимъ Саровскш сказалъ: не имеюгцш скорбей, неимеетъ спасешя».

«Не унывай! Помни, что все Святые симъ путемъ, т. е. путемъ скорбей, шли, и дошли до врать царстая. Другого пути нетъ!»

«Сказываю тебе лучшее средство прюбрести смиреше. Это вотъ что: всякую боль, которая колетъ гордое сердце потерп?ть… Начни такъ и увидишь. Главное, ты не понимаешь, что эта–то боль, этото самое острое жало, укалывающее чувствительность сердца, и есть настоягцш источникъ милостей Божшхъ и смирешя. Въ нихъ–то сокровенна есть милость Божiя. Отыми отъ тебя болезни эти, томноту твою, оскорблешя, укоры, недостатки, и ты останешься совсемъ нагая. Прощай тогда и порфира царская, и корона царская, и жемчуга, и драгоценные камни, и древа райсия, и Ангелы, и Самъ Богъ съ Пречистою Матерью! — все это отлетитъ отъ тебя. А теперь все это съ тобою».

«Что больна» — пишеть старецъ другой монахине, «не беда; грешнымъ людямъ это очищеше; какъ огонь очищаетъ железо отъ ржавщины, такъ и болезнь врачуетъ душу».

Ни смирешя, ни терпешя нельзя достигнуть безъ постояннаго молитвеннаго обрагцешя къ Богу. Молитву iисусову онъ почиталъ главнымъ средствомъ ко спасешю, глубже всего запечатлевающимъ въ душе нашей постоянную память о Боге и, какъ огонь, очищающимъ и воспламеняющимъ ее. «Лучше всего», пишетъ онъ, «вырисовывать на мягкомъ юномъ сердце Сладчайшее имя — светозарную молитовку: Господи iисусе Христе Сыне Божш, помилуй меня грешную. Вотъ тогда–то будетъ верхъ радостей, безконечное веселiе! Тогда, т. е. когда утвердится въ сердце iисусъ, не захочешь ни Рима, ни iерусалима. Ибо Самъ Царь, со всепетою Своею Матерiю и всеми Ангелами и Святыми придутъ Сами къ тебе и будутъ жить у тебя. Азъ и Отецъ къ нему пршдемъ и обитель у него сотворимъ». «Христосъ Воскресе!», пишетъ старецъ, — «желаю тебе проводить святые дни сш въ радости о Воскресщемъ СпасЬ нашемъ и быть достойною праздновать тоть великш день, когда истая Пасха–iисусъ не въ гадашяхъ и представлешяхъ, но ясно и существенно явится въ слав? Отчей. И мы узримъ Его лицемъ къ лицу. И внидемъ къ Нему не какъ гр?шники и непотребные рабы, но какъ други, какъ д?ти! О, Пасха велiя и священнейшая, Христе! О Мудросте!.. Подавай намъ ист?е Тебе причащатися въ невечерн?мъ дни царствiя Твоего! Отъ чего этотъ день невечершй? Отъ того, что его Солнце не тварь, а iисусъ Христосъ. Взойдетъ это Солнце единожды и уже во в?ки и в?ки безконечные не зайдетъ, не померкнетъ, ни облачко Его не засгЬнитъ, ни лучъ не опалить! Тамъ немерцаюгцш св?тъ! Красота непостижимая. Веселiе в?чное. Аминь». (Душепол. Чтете, 1903 г).