Послание к Римлянам 9—11
Послание к Римлянам 9—11
«Главы 9–11 Послания к Римлянам так же насыщены проблемами, как еж иглами, — сказал доктор Том Райт. — Многие оставили это занятие — попытку разобраться с ними — как непосильное. Для них Послание к Римлянам так и осталось книгой, состоящей из восьми глав «благовестил» в начале, четырех «прикладных» глав в конце и трех, представляющих собой загадку, — в середине»[509]. Некоторые склонны рассматривать главы 9–11 как «вводную часть», «экскурс» или даже «приложение». Даже Мартин Ллойд–Джонс называет их «чем–то вроде постскриптума», посвященного особой теме [510], хотя не отрицает их существенного значения. Другие, впадая в крайность, объявляют главы 9–11 центром Послания, а остальные главы считают только вступлением и заключением. Епископ Стендаль назвал их «вершиной Послания к Римлянам»[511], его «настоящим центром тяжести»[512].
Между этими двумя крайними позициями располагается третья, более умеренная, согласно которой главы 9–11 гармонично входят в развернутую Апостолом картину и «являются важной частью Послания», и, конечно, недопустимо относиться к ним как к какому–то отклонению от основной темы.
Почти единодушно признается, что эти три главы рассматривают отношения между иудеями и язычниками и, в частности, уникальное место первых в плане Бога. Павел уже касался этого в некоторых других местах Послания (напр.: 1:16; 2:9 и дал.; 17 и дал.; 3:1 и дал.; 29 и дал.; 4:1 и дал.; 5:20 и дал.; 6:14 и дал.; 7:1 и дал.; 8:2 и дал.). Здесь он переходит к анализу этой темы. Но на чем же он фокусирует свое внимание в пределах столь широкого исследования? Этот момент вызывает довольно многочисленные споры. Наблюдается довольно широкий разброс богословских мнений. Одни полагают, что центр внимания Апостола — суверенный выбор Божий между иудеями и язычниками (Роберт Хэлдан); другие считают, что Апостол сосредотачивает свое внимание на включении язычников и исключении евреев (Чарлз Ходж); также говорят о месте иудеев в исполнении пророчества (характерное для современного евангелизма занятие), о еврейско–языческой солидарности в Божьей семье (Кристер Стендаль), о том, совместимо ли оправдание верой с обетованиями Бога Израилю (Андерс Найгрен, Джон Цислер), о христианской миссии у язычников, куда включены и иудеи (Том Райт), о реализации Богом Своих планов и обетовании относительно современного неверия иудеев (Джон Мюррей, Джеймз Денни, Д. М. Ллойд–Джонс). Даже те комментаторы, которые пытаются найти одну общую для Послания к Римлянам тему, все же с готовностью соглашаются, что в этих трех главах все–таки есть какие–то иные, хотя и второстепенные темы.
Доминирующая тема — неверие иудеев. Как могло случиться такое, что привилегированный народ Бога не узнал своего Мессию? Ведь Благая весть была «обещана… в святых писаниях» Богом (1:2; ср.: 3:21) — почему же они не услышали ее? Если Благая весть была действительно могущественным Божьим обетованием спасения «во–первых, Иудею» (1:16), почему же они не приняли ее первыми? Как можно примирить их равнодушие с Божьим заветом и обетованиями? Каким образом обращение язычников и уникальная миссия Павла как Апостола язычников согласовались с планом Бога? И каков был Божий план относительно будущего иудеев и язычников? Каждая глава посвящена отдельному аспекту отношения Бога к прошлому, настоящему и будущему Израиля:
1. Падение Израиля (9:1–33): Божественный выбор.
2. Вина Израиля (10:1—21): Бог сокрушен его непослушанием.
3. Будущее Израиля (11:1–32): долгосрочный план Бога.
4. Хвалебный гимн Богу (11:33–36): мудрость и великодушие Бога.