Глава 33: О том, что в конце жизни бесы сильнее нападают на человека и потому ему следует быть особенно бдительным

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 33: О том, что в конце жизни бесы сильнее нападают на человека и потому ему следует быть особенно бдительным

1. Из Палладия

Схоластик из Александрии по имени Евлогий, возлюбивший Бога, отрекся от мира, раздал свое имение, оставив себе немного средств на жизнь, потому что не мог работать. Он стал думать, как распорядиться собой. У него не было желания вступать в монашеское братство, но и не было уверенности, что сможет прожить один. Размышляя об этом, ученый увидел на рынке брошенного всеми калеку без рук и без ног. Только язык у него оставался цел, и он просил милостыню у прохожих. Евлогий, увидев несчастного и умилившись сердцем, помолился про себя Богу и дал обет: «Господи, во имя Твое я возьму к себе этого калеку и буду заботиться о нем до самой смерти, чтобы через него и мне спастись. Дай мне, Господи, терпение на такое служение». Затем Евлогий подошел к калеке и сказал:

— Не хотел ли бы ты, мой господин, чтобы я взял тебя в мой дом и заботился о тебе?

— Ты милостив, — ответил тот, — но я недостоин твоей милости.

Тогда ученый сказал:

— Сейчас я пойду, приведу осла и заберу тебя отсюда.

Увечный согласился с превеликой радостью.

Евлогий привел осла, посадил на него калеку и внес в свой дом. Он помогал калеке во всех его нуждах, мыл его и умащал (мазями), носил на руках и охотно служил ему пятнадцать лет. Затем бес злобно напал на увечного и возбудил в нем безумную ненависть к своему благодетелю. Несчастный стал ругать Евлогия и поносить бранными словами, всячески унижая:

— Ты дармоед! Наверняка стащил чужие деньги! Ничтожный раб, уж точно ограбил своего господина, а теперь хочешь прикрыться мной! Ты меня и домой к себе взял, чтобы прикинуться благодетелем, скрыть свои преступления и хочешь спастись за счет меня!

Евлогий стал успокаивать его:

— Ради Бога, не говори так. Скажи, чем я тебя огорчил, и я исправлюсь.

Но тот с раздражением продолжал:

— Терпеть не могу твоего подхалимства! Отнеси меня обратно на базар! Лучше я буду побираться, чем находиться у тебя!

— Прошу тебя, господин мой, — взмолился Евлогий, — скажи, что тебя так расстроило.

Тот еще больше разгневался и заорал на него во весь голос:

— О чем мне с тобой говорить? Мне нужны слушатели!

— Я отнесу тебя туда, где много братьев.

Калека, побледнев, закричал:

— Что делать мне, несчастному! Я тебя видеть не могу, а ты меня хочешь отнести к таким же бездельникам и обжорам, как сам! — и, не сдерживая себя, стал кричать. — Не хочу, не хочу! Только на базар! Не терплю насилия! Отнеси меня туда, где взял! Были бы у меня руки, не стал бы тебя просить, а сразу бы удавился или заколол себя мечом, — так распалил беднягу диавол.

Чтобы выйти из затруднения, Евлогий решил по совету ближайших аскетов сходить вместе с калекой к Антонию Великому, рассказать ему обо всем и, как тот скажет, так и сделать. Ему удалось уговорить калеку отправиться в путь, и они на лодке добрались до монастыря учеников великого Антония. Известно было, что святой спускался с горы, иногда раз в десять дней, а иногда раз в двадцать дней, чтобы дать полезные наставления всем, кто приходил в обитель.

Так случилось, что на следующий же день после их прибытия поздно вечером великий святой в своей кожаной хламиде спустился с горы, как рассказывал мне Кроний, присутствовавший при этом. Поздоровавшись со всеми, он сел и сразу окликнул Евлогия по имени, никогда прежде его не видев и ничего о нем не слыхав. Евлогий же, хоть святой трижды назвал его имя, не отозвался, думая, что тот зовет кого — то другого, кого он хорошо знает. Но Антоний Великий сказал ему:

— Я к тебе обращаюсь, прибывшему из Александрии.

Только тут Евлогий откликнулся:

— Что ты повелишь, чтобы я попросил.

— Зачем ты сюда пришел? — спросил великий святой.

— Если Господь открыл тебе мое имя, — ответил он, — то открыл и все прочее обо мне.

— Я знаю, зачем ты пришел, — сказал святой, — но скажи всем братьям, чтобы и они знали.

Тогда Евлогий рассказал всем в присутствии калеки следующее:

— Божий человек, я увидел этого калеку на базаре, брошенного и забытого всеми. Мне стало жаль его, и я помолился Богу, чтобы Он даровал мне благодать терпения к нему. Я пообещал Христу до самой его кончины опекать его, чтобы он обрел успокоение благодаря мне, и я бы спасся его молитвами. Я взял его к себе домой и уже пятнадцать лет служу ему, как могу. И вот, после стольких лет, не знаю, чем я его обидел, он меня бранит без конца и просит отнести обратно на базар, прямо принуждая к этому. Потому — то я и пришел к твоей святости, чтобы ты посоветовал мне, что делать и помолился за меня, — уж очень сурово бедняга меня бранит.

Антоний Великий выговорил ему строго:

— Ты что, хочешь бросить его, Евлогий? Кто сотворил его, Тот его не бросает, а ты смеешь его бросать? Бог пошлет другого, который лучше тебя, и тот сотворит ему благо.

Евлогий, услышав слова святого, остолбенел и не мог вымолвить ни слова. Затем святой повернулся к калеке и стал его бичевать словами:

— Калека, урод, недостойный земли и неба! Когда ты прекратишь богоборствовать и гневить своего брата? Разве ты не видишь, что Христос тебе прислуживает. Как ты смеешь говорить такие речи против Христа? Разве не ради Христа он стал твоим рабом и слугой!

Как следует отругав калеку, он оставил его и стал говорить с другими братьями об их духовных нуждах. Потом снова обратился к Евлогию и калеке со словами:

— Возвращайтесь, чада, с миром и не разлучайтесь друг с другом, но, оставив всякую обиду, которую вам внушил бес, в чистой любви возвращайтесь в свою келью, в которой вы столько лет прожили. Это искушение устроил вам сатана, потому что он увидел, что вы вместе выдержите до конца и удостоитесь венцов от Бога, ты благодаря ему, а он благодаря тебе. Ни о чем другом не думайте, но только об одном: когда придет ангел, которого за вами пошлет Бог, вы должны быть вместе, а иначе оба лишитесь своих венцов.

Мужи поспешили обратно и вернулись домой в совершенной любви друг к другу. Через три дня умер блаженный Евлогий, а еще через тридцать семь дней отошел ко Господу и калека. Телом он остался калекой, но стал крепким душой.

Кроний, проводивший время в обителях Фиваиды, через сорок дней прибыл в Александрийские монастыри. Так случилось, что в этот день братья совершали сороковины по Евлогию и поминание третьего дня по калеке. Узнав об этом, Кроний изу милея и рассказал братьям, что об этих людях предсказал Ан — тоний. Ведь он там был переводчиком: Евлогий обращался к Антонию по — гречески, а тот отвечал ему и калеке по — арабски как и всем гостям, потому что другого языка не знал.