ГЛАВА 30. О том, что во всех своих проступках нам нужно винить не бесов, а самих себя. Потому что тем, кто усерден, даже бесы не могут повредить — столь велика помощь Божия. И о том, что по силе людей и Бог попускает им искушения

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА 30. О том, что во всех своих проступках нам нужно винить не бесов, а самих себя. Потому что тем, кто усерден, даже бесы не могут повредить — столь велика помощь Божия. И о том, что по силе людей и Бог попускает им искушения

1. Из патерика

Авва Антоний сказал, что роду сему Бог не попускает тех браней, какие были у древних, потому что знает, что эти люди немощны и не снесут столько.

2. Авраам, послушник аввы Агафона, спросил авву Пимена.

— Что делать, если бесы внезапно нападают на меня?

— На тебя нападают бесы? — переспросил старец. — Они нападают на нас лишь тогда, когда мы не исполняем своих похотей. Потому что нашими бесами стали наши похоти — они — то и мучают нас, чтобы мы их исполняли. А если хочешь знать, на кого нападали бесы, так знай: на Моисея и подобных ему.

3. Брат спросил авву Памву:

— Почему бесы препятствуют мне делать добро ближнему.

— Не говори так, — сказал старец, — а не то по — твоему выходит, что Бог — лжец. Скажи лучше, что я — де сам не хочу быть милосердным. Ибо Сам Господь уже прежде сказал: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лк 10. 19).

4. Брат спросил авву Сисоя:

— Как мне выстоять против страстей и бесов?

И старец ответил:

— Каждый из нас искушается от собственной похоти.

5. Святая Синклитикия сказала: «Чем больше успехов дедают борцы, тем более сильных противников они встречают».

6. Однажды авву Моисея сильно борола страсть блуда. И когда он не мог больше усидеть в келии, он пошел и рассказал это авве Иосифу. Старец попросил его вернуться в свою келию, но он отказался и сказал: «Не могу я больше, авва». Тогда авва взял его с собой, повел на крышу строения и говорит ему:

— Посмотри на запад.

Он посмотрел и видит множество бесов: они были в смятении и кричали, как перед боем.

Авва Исидор опять говорит ему:

— Посмотри на восток.

Он повернулся и увидел бесчисленное множество святых ангелов во всей их славе. И старец сказал ему:

— Это те, кого Господь посылает в помощь святым, а те, что на западе, — это их противники. Но тех, кто за нас, больше. Так что держись и ничего не бойся.

Тогда авва Моисей возблагодарил Бога и, набравшись мужества, вернулся в свою келию.

7. Один старец сказал:

— Поначалу, когда монах только принял постриг, бесам не попускается сильно искушать человека, чтобы это не поразило и не испугало его и чтобы он тотчас не вернулся в мир. Но в меру Прошедшего времени и преуспеяния в подвиге ему попускаются брани с плотскими вожделениями и всякого рода сладострастием.

И когда он терпит огорчения, ему приходится смиряться, Плакать, осуждать себя самого и упрекать за все, чем он грешил и грешит. Тем самым через искушения он учится терпению, опытности и рассуждению и обращается со слезами к Богу. А Бог всегда разрушает козни врага и понемногу дает человеку Но кое — кто падал духом, и такие либо покончили с собой вернулись в мир, потому что печаль поглотила их.

2. Из аввы Кассиана

Авва Серен сказал:

«Не может один и тот же бес внушать человеку любую страсть. Для каждой страсти есть определенные духи, которые внушают только ее. Одни услаждаются нечистотой, скверной похотей и их смрадом, другие богохульствами, кто — то радуется гневу и исступлению, а кто — то — унынию, кто — тщеславию, а кто — гордости. И каждому из духов нравится внушать именно ту страсть, которую, как ему заметно, душа принимает с охотой.

Они сеют зло и досаждают людям не одним и тем же способом, а в зависимости от времени, места и лиц. Они то помогают друг другу, то сменяют один другого, но не хранят при этом ни строгой последовательности, ни порядка. Ибо сказано: «Распутный ищет мудрости и не находит» (Притч 14. 6), и еще: «Врази же наши неразумливи» (Втор 32. 31). Впрочем, они приходят к какому — то согласию, когда воюют против нас, и потому, как я сказал, в зависимости от времени и места уступают друг другу. Ведь никто не может одновременно рабствовать тщеславию и разжигаться страстью блуда, надмеваться гордостью и вместе с тем унижать себя чревоугодием, разражаться глупым смехом и в то же время терзаться страстью гнева. Каждый из духов должен соблюдать свой черед, чтобы воевать с человеком. А если он будет поражен и отступит, то уступает брань духу, который сильней его.

Следует знать еще и то, что не все бесы в равной мере свирепы и сильны, но у каждого свое действие, своя сила и свои намерения. Тем из подвижников Христовых, кто лишь вступает на путь добродетели и еще слаб, противостоят более слабые духи. Когда эти духи будут побеждены, то вместо них вступают в борьбу духи, более высокие чином. Если бы духовная брань была не по человеческим силам, то никто из подвизающихся не устоял бы перед таким количеством сильных и беспощадных врагов. Человек вообще бы не смог отражать их нападения, если бы на этом состязании не был посредником, не устанавливал правила и не судил человеколюбивый Христос. Это Он следит, чтобы борьба проходила на равных, по нашим силам. Он отводит противников запрещает им те приемы, которые слишком сложны для нас, и, по слову Писания, не попускает нам «быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так, чтобы мы могли перенести» (1 Кор 10. 13).

Думается, что и сами бесы не без труда и не без боли ведут эту борьбу. У них тоже есть свои заботы и скорби, особенно когда они сходятся в поединке с крепкими и выносливыми бойцами. Это подтверждает и апостол, который говорит: «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей…» — и прочее (Еф 6. 12). И еще: «Бьюсь не так, чтобы только бить воздух» (1 Кор 9. 26). И в другом месте: «Подвигом добрым я подвизался» (2 Тим 4. 7). А где подвиг, состязание, борьба — там и забота, и труд, и боль для обеих сторон. Нас радуют победы над ними и огорчают поражения — и то же самое чувствуют и они. Они рады, когда победят нас; если же, вопреки всем усилиям, они не смогут одержать верх и проиграют бой, то им достается весь стыд наших прежних поражений, по слову Писания: «Обратится болезнь его на главу его» (Пс 7. 17), и еще: «Ловитва, юже скры, да обымет и» (Пс 34. 8).

Все это знал и пророк Давид. Эту невидимую брань он ясно видел внутренними очами, знал, что враги радуются нашему падению, и потому говорит Богу: «Просвети очи мои, да не когда усну в смерть, да не когда речет враг мой: укрепихся на него. Стужающии ми возрадуются, аще подвижуся» (Пс 12. 4–5). И еще: 2Да не возрадуются о мне враждующие ми неправедно… Да не рекут в сердцах своих: благоже, благоже души нашей, ниже да рекут: пожрохом его» (Пс.34.14.25). Но стыд, который охватывает их после поражения, пророк воспел, молясь против них Богу: «Да постыдятся и посрамятся вкупе радующиеся злом моим» (Пс 34. 26). А Иеремия сказал: «Пусть постыдятся гонители мои, а я не буду постыжен; наведи на них день бедствия и сокруши их сугубым сокрушением» (Иер.17. 18). И в самом деле, когда мы побеждаем бесов, их постигает сугубое сокрушение: во — первых, оттого, что люди достигают святости, а они имели ее и потеряли; и, во — вторых, оттого, что они, будучи духами, терпят поражение от плотских и бренных существ».

3. Из святого Максима

Некоторые говорят, что, если бы не было некоей чуждой силы, увлекающей нас во зло, не было бы и зла в бытии. Но эта сила — не что иное, как невнимание к естественным стремлениям ума. Потому что те, кто со вниманием относятся к этому, всегда поступают хорошо и никогда — плохо. И если ты хочешь быть таким же, прогони невнимание — и вместе с ним изгонишь и зло. Ведь зло — это ошибка в различении внутренних смыслов, откуда следует и неверное употребление вещей. В природе нашего разумного начала — подчиняться божественному Логосу и властвовать над неразумным в нас. Так что пусть сохраняется этот порядок во всем — и тогда зла не станет в бытии и ничто не будет увлекать к нему.

4. Из патерика

1. Рассказывают, что однажды авва Исайя взял короб, пошел на ток и говорит хозяину:

— Дай мне хлеба.

— А ты жал хлеб, авва? — спросил тот его.

— Нет, — говорит старец.

— Как же ты это? Хлеб не жал, а забрать его хочешь, — говорит ему хозяин.

— А что, тому, кто не жал, платы не дают? — спросил старец.

— Нет, — ответил хозяин тока, и старец пошел восвояси.

Ученики же, когда увидели, что он сделал, бросились ему в ноги и просили объяснить им, для чего он так сделал. И старец ответил им:

— Я сделал это в знак того, что, если кто не будет трудиться, не получит платы от Бога.

2. Один старец жил в пустыне в двенадцати милях от воды. И в один день, идя за водой, он пришел в уныние и сказал:

— Что толку в этих мучениях? Пойду и буду жить рядом с водой.

Только он это сказал, как слышит — кто — то идет за ним. Он повернулся и видит: некто идет за ним и считает его шаги.

— Ты кто? — спросил его старец.

— Я ангел Господень, — ответил тот. — Меня послали сосчитать твои шаги и дать тебе награду.

Услышав это, старец ободрился и воспрял духом. Более того, он перенес келию на пять миль глубже в пустыню, так что до воды стало семнадцать миль.

3. Говорят, что пещера аввы Херемона Скитского была в сорока милях от церкви, а от воды и от болота, где собирали ветви для корзин, — в двенадцати милях. И старец не унывал, хотя постоянно добывать материал для рукоделия, воду, а по воскресеньям ходить в церковь стоило ему таких трудов…