ГЛАВА 5. О том, что нужно всегда помнить о смерти и будущем суде, потому что те, кто часто не задумывается и не помышляет об этом, легко становятся добычей страстей
ГЛАВА 5. О том, что нужно всегда помнить о смерти и будущем суде, потому что те, кто часто не задумывается и не помышляет об этом, легко становятся добычей страстей
1. Из жития св. Антония
Святой Антоний говорил своим ученикам: «Чтобы не падать нам духом и не оставлять подвига, хорошо всегда держать в уме изречение апостола: «Каждый день умираю» (1 Кор 15. 31). Если каждый день жить, словно умирая, то мы не будем грешить».
Сказанное означает следующее: чтобы каждый день, пробуждаясь от сна, мы даже не считали это пробуждением. Ибо нашей жизни от рождения свойственна неопределенность, и каждый день ее отмеряется Промыслом.
А если так относиться к этому, то мы не будем ни грешить, ни питать к чему — либо вожделения, ни гневаться, ни собирать сокровища на земле: каждый день ожидая смерти, мы будем хранить нестяжание и всем все прощать. И не захочется нам услаждать себя похотью к женщине или каким — либо иным скверным удовольствием: мы отвернемся от него как от временного, в страхе предвкушая день судный. Ибо сильный страх и ожидание предстоящих мучений лишают наслаждение безмятежности и, если душа оступилась, восставляют ее.
2. Из жития святого Иоанна Милостивого
Что же сделал Великий Иоанн, патриарх Церкви Александрийский, дабы глубже запечатлеть память смертную в своем уме и дабы всегда, что бы он ни делал, думать о смерти и им ее пред глазами? Он приказал построить ему гробницу, но не доводить ее до конца, а так и оставить недостроенной. И чтобы потом те, кто были к этому делу приставлены, когда бывал какой — нибудь торжественный праздник, становились впереди всех собравшихся и громко говорили ему: «Владыка, твоя гробница до сих пор не достроена. Так прикажи ее закончить: ведь неизвестен час, когда нагрянет похитительница — смерть».
3. Из патерика
Авва Агафон сказал: «Монаху должно во всякий час видеть пред собой судилище Божие».
2. В окрестностях Иордана был один пустынник, который подвизался многие годы. Бог покрывал его: ему не приходилось испытывать искушений от врага и он почти не имел брани. Поэтому перед всеми, кто обращался к нему за помощью, он уничижал сатану и поносил его: дескать, сам по себе он ничто и бессилен против тех, кто подвизается, разве что найдет подобных себе негодников, вечно рабствующих греху, и донимает их. Так он говорил, потому что не ощущал вышней благодати, которая не попускала сатане искушать его.
Когда же, по воле Божией, приблизилась его кончина, диавол явился ему воочию и говорит:
— Чем же я перед тобой провинился, авва? Разве я хоть раз тебя беспокоил?
Пустынник же, плюнув в него, отвечал теми же, что и всегда, словами:
— «Отойди от меня, сатана» (Лк. 4,8). Нет у тебя силы против рабов Христовых.
— Конечно, конечно, — сказал тот. — Только тебе ведь еще сорок лет жить. Думаешь, за столько лет хоть раз я не смогу тебе подставить ножку?
И с этими словами он исчез.
А монаха тотчас же стали бороть помыслы. И говорит он себе:
— Столько лет я терзаю себя здесь, в пустыне, а Богу угодно, чтобы я жил еще сорок лет?! Пойду — ка я лучше в мир и посмотрю на тех, кто не таков, как я. Поживу с ними год — другой, а там и снова вернусь к своему подвигу.
Как ему показалось разумным, так он и поступил: вышел из келии и направился по дороге. Но не успел он отойти далеко, как человеколюбивый Бог смиловался над ним. И не желая, чтобы труд его погиб, Он послал ему в помощь ангела. Ангел, выйдя навстречу, сказал ему:
— Куда идешь, авва?
— В город, — ответил тот. V11
Тогда ангел говорит ему:
— Вернись в свою келию и впредь с сатаной дела не имей. Однако ж помни, что он посмеялся над тобой.
И подвижник вернулся к себе в келию. А по прошествии трех дней он скончался.
3. Старец сказал: «Во время работы, всякий раз, когда опускаю веретено, прежде чем поднять его, представляю смерть перед своими глазами». Он же сказал: «Человек, во всякий час имеющий пред собою смерть, побеждает уныние».
4. Старец сказал следующее:
«При каждом деле, которым собираешься заняться, всегда говори:
— Если сейчас посетит меня Бог, что будет?
И смотри, что ответит помысел. Если он осуждает тебя, немедленно оставь, даже брось дело, которым ты занят, и возьмись за другое, если не боишься быть застигнутым за ним. Потому что подвизающийся должен быть готов в любое время отправиться в путь. И сидишь ли ты за рукоделием, идешь ли по дороге или ешь, всегда говори себе:
— Если сейчас призовет нас Бог к себе, что будет?
И слушай, что ответит твоя совесть, а тогда спеши сделать то. что она тебе говорит.
И если хочешь узнать, есть ли милость к тебе, вопроси свою совесть и делай так не переставая, пока твое сердце не удостоверится в этом и совесть не скажет тебе: «Веруем в щедроты Божии, и Он непременно нас помилует». Но смотри, не говоорит ли этого сердце твое с некоторым колебанием. И если оно испытывает даже самую малую неуверенность, то далек ты от милости».
5. Перед смертью аввы Арсения, когда приспело время его кончины, братья увидели, что он плачет, и говорят ему:
— Даже ты, отче, боишься? Тот же ответил:
— Поистине этот страх никогда не покидал меня с тех пор как я стал монахом.
И с этими словами он умер.
4. Из святого Ефрема
Брат, всегда жди своего исхода. Готовься к этому пути ибо в час, который не ждешь, придет страшное повеление, и горе тому, кого застигнут неготовым. Если ты молод, то враг часто будет внушать тебе:
— Ты еще молод, испробуй доступные тебе удовольствия, а в старости своей покаешься. Ведь ты же видел, как много людей, отведав земных наслаждений, а после покаявшись, достигли и небесных благ! И к чему тебе в столь юном возрасте истощать свое тело? Чтобы впасть в какую — нибудь болезнь?
Но ты отражай врага такими словами:
— О гонитель и ненавистник людей! Не смей советовать подобное! Если смерть застигнет меня в юности, как я оправдаюсь перед алтарем Христовым? Ведь я вижу, как много юношей умирает, а старцев — пользуется долголетием, ибо не дано знать людям срок смерти.
И если меня опередят, разве смогу я тогда сказать Судии, дескать, я еще молод, отпусти меня, чтобы я покаялся? И потом, я вижу, как прославляет Господь тех, кто работал Ему с юных лет до самой старости. Потому что он сказал Иеремии пророку: «Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за Мною в пустыню, в землю незасеянную» (Иер 2. 2). А как другой пророк, будучи и сам молод, обличил того, кто с юных лет до старости следовал льстивым помыслам? «Состарившийся в злых днях! ныне обнаружились грехи твои, которые ты делал прежде» (Дан 13. 52). Потому и Дух Святой посещает тех, кто с юности возложил на себя иго. Так оставь же меня, делатель беззакония и советник коварного. Господь Бог разрушит твои козни и избавит меня от твоих нападений Своею силою и благодатью.
Поэтому, возлюбленный, держи всегда в своих мыслях день твоей. Когда ты — о горе! — будешь лежать на своей циновке при последнем издыхании, какой тогда страх и трепет охватывают душу, особенно если совесть в чем — то обличает ее! И если она делала в своей жизни что — нибудь доброе: претерпела скорбь или поношение за Господа и творила угодное в очах Его — то с великой радостью возносится на небеса, и святые ангелы ведут ее. Ведь как работник, уставший работать весь день, ждет двенадцатого часа, чтобы после тяжелого труда получить плату и отдохнуть, так и души праведников ожидают этого дня.
А души грешников в тот час охватывают страх и трепет. Осужденный на смерть, которого схватила стража и ведет на суд, борется и вырывается — и все представляет себе те мучения, которым его подвергнут. Так в тот час и души неправедных зрят перед собой в глубоком трепете бесконечные муки вечного огня и прочие наказания, которым нет ни конца, ни предела. И пусть даже грешник говорит тем, кто торопит его: «Дайте мне немного покаяться», — никто не услышит его, или, скорее всего скажут:
— Когда было время, ты не каялся, а теперь обещаешь принести покаяние? Когда всем было открыто поприще, ты не бежал, а теперь, когда закрылись все двери и время состязаний прошло, ты хочешь бежать? Разве ты не слышал слов Господа: «Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа» (МФ 25. 13)?
Так что, любезный брат, зная это и все остальное, подвизайся, пока у тебя есть время. И светильник души своей храни горящим в делании добродетелей, чтобы, когда придет Жених, Он застал тебя наготове и ты вошел за Ним в небесный брачный чертог вместе с другими девственными душами тех, кто провел жизнь достойно Его.
5. Из аввы Исайи
Есть три вещи, которые трудно стяжать человеку, но они хранят все прочие добродетели: скорбь, плач о собственных грехах — и постоянно иметь пред глазами собственную смерть. Кто каждый день размышляет и говорит себе: «Сегодня мне надлежит расстаться с этим миром», — тот никогда не согрешит пред Богом. А кто думает, что он будет жить долго, тот погрязнет во множестве грехов. Кто готовится дать ответ обо всех своих делах перед Богом, о том печется Бог, дабы очистить весь путь его от греха. А кто небрежет и говорит: «Пока еще я доберусь туда!» — тот «преселяется с лукавыми» (Ср. Пс. 5, 5).
Каждый день, прежде чем сделать что — либо, вспомни, где ты и куда надлежит тебе отойти, когда ты оставишь тело, — и даже на один день не оставляй свою душу в небрежении. Следи за тем, чтобы ты всегда помнил и держал пред своими глазами смерть, вечные мучения и тех, кто скорбит и страдает в них. И считай себя скорее одним из них, чем одним из живущих.
Горе нам! Собираемся покинуть эту землю, где мы пребываем временно, и печемся о вещах земных и тленных на много лет вперед. Но в неотвратимый час ухода отсель ничего не оставят в нашей власти…
Горе нам! За все сделанное в земной жизни: за праздное слово, за лукавые и нечистые помыслы души должны мы дать ответ страшному Судии — но, словно бы никому не подвластные, мы небрежем о своей душе на протяжении всей своей жизни. За это ждет нас там неугасимый огонь геенны, и тьма кромешная, и червь неусыпающий, и плач, и скрежет зубовный, и вечный стыд пред всем горним и земным творением. Горе нам! Жал и укусов блох, клопов, вшей, комаров, мышей и пчел стерпеть мы не можем, а о мысленном змие, что угрызает нас постоянно, что пьет из нас кровь, что язвит нас ядовитыми жалами смерти, — о нем мы не вспоминаем и даже не думаем бежать от него! Как же мы сможем вынести страшные и нескончаемые мучения?
6. Из патерика
Авва Евагрий сказал: «Всегда помни о вечном суде и не забывай о часе своего исхода — и душа твоя не впадет в заблуждение».
2 Старец сказал: «Сидя в келии, сосредоточь свой ум и вспомнив о дне твоей смерти; взгляни на омертвление тела; подумай о скорби разлуки с душой, отвергни тщету этого мира; вспомни об адских мучениях, помысли, каково теперь там душам, в сколь страшном молчании или в сколь ужасных стенаниях, в каком страхе и трепете они вечно ждут тех непрестанных терзаний, невыносимых мук, что им уготованы.
Также вообрази себе день, когда ты воскреснешь и предстанешь пред алтарем Христовым, а прежде всего — то страшное и скорбное судилище, где грешники будут охвачены вечным стыдом пред Богом, его ангелами и всеми людьми, жившими от начала и до скончания веков. И за стыдом для них последуют тяжкие и непрестанные мучения: огнь геенны неугасимый, червь неутолимый, скрежет зубовный, тьма кромешная, тартар и прочие бесчисленные муки, которые им предназначены.
А праведные воссияют ярче сияния солнца и будут вечно царствовать со Христом и исполняться Его неизреченной славой, вместе с небесными чинами воспевая победную песнь. И в вечном наслаждении этим блаженным жительством и небесными благами они никогда не узнают недостатка или лишения. Ибо оттуда, как сказано, «удалится всякая печаль и воздыхание» (Ис 35. 10). Но пребудут они в вечной радости и в непрестанном ликовании, без страха обладая непостижимыми и вечными благами.
О том и о другом думай постоянно и все время держи это в уме. А также старайся, насколько возможно, избегать одного: зла, предназначенного грешникам, — и искать другое: блага, уготованного праведным. Так ты и лукавых помыслов избежишь, если они занимают твой ум».
3. Авва Илия сказал: «Мне всегда страшны три вещи: час, когда моя душа разлучится с телом; когда я предстану пред Богом и когда будет вынесено суждение обо мне».
4. Старец сказал: «Если было бы возможно душам людей и после воскресения во второе пришествие Христово вновь выйти из тел, то все люди умерли бы от страха, скорби и изумления. Да и можно ли перенести вид того, как разверзаются небеса и является Бог в Своем негодовании и гневе, и с Ним нисходят бесчисленные воинства небесных сил, а все человечество собирается в одно место? Будем жить, всегда имея в мыслях это: ведь именно перед Таким Судией мы и предстанем, и дадим ответ о том мы прожили».
5. Один ревностный брат пришел издалека на Синайскую гору и остался там жить в небольшой келье. И в первый день по прибытии он нашел маленькую дощечку, на которой было написано когда — то жившим там братом: «Я — Моисей, живу при Феодоре и прохожу искус». И вот, он подобрал ее и каждый день, кладя ее у себя перед глазами, спрашивал у написавшего словно тот был рядом:
— В каком же ты мире или месте? И где та рука, что написала все это?
Делая так ежедневно и вспоминая о смерти, он пребывал в плаче. А рукоделием ему была переписка книг. И хотя он и взял у братьев бумагу и заказы на письмо, он так и умер, ничего ни для кого не переписав. А на бумаге каждого он написал лишь одно: «Простите меня, господа мои и братья! Но у меня было небольшое дело с одним человеком, и потому я не успел написать для вас».
6. Какой — то старец зашел к одному из Отцов, живших в Раифе, и говорит ему:
— Авва, когда отпускаю брата, который при мне, на послушание, я волнуюсь — особенно если смеркается.
— А я, — ответил тот, — когда посылаю моего послушника для чего — то нужного, сажусь у дверей и смотрю. И когда помысел говорит мне: дескать, когда же вернется брат, я отвечаю помыслу: «Ну, а если его обгонит иной брат, то есть ангел, и, придя заберет меня ко Господу, — что будет?» И так, каждый день сидя перед дверью, я думаю о своих грехах и плачу, говоря себе: Какой же брат придет раньше: тот, что снизу, или тот, что сверху?»
И старец, придя в сокрушение, удалился и затем поступал по примеру отца.
7. Один старец жил в Раифе, и вот какое было у него делание. Он постоянно оставался в своей келии, склонив в раздумии голову, а время от времени качал головой и, вздыхая, говорил:
— Что же будет?
Затем ненадолго замолкал и вновь точно так же повторял те же слова. Вместе с тем он плел вервие и так провел все дни свои, скорбя о своем исходе.