День брака

В доме все готовятся к пиру, потому что после венчания все присутствовавшие при этом вместе с новобрачными приезжают в дом невесты для пирования, а отпировав, уезжают ночевать первую ночь к жениху. На другой же день у жениха бывает «княжий стол».

Если же от венца привозят новобрачных в дом жениха, то у невесты стола не бывает, и свадьба ограничивается одним «княжьим столом».

В день свадьбы жених приглашал к себе в дом священника, который читал над ним молитву: «Боже вечный расточенныя собравый…», называемую «молитва жениху по невесту ехать». Из своего дома жених с провожатыми отправлялся за невестою в дом ее отца. Впереди ехал священник с крестом в руках.

…Рано утром к невесте приходят девицы-подруги, чтобы собрать ее к венцу.

Предохраняют от лихих людей, от «порчи», болезни и прочих напастей самыми разнооразными способами: натирают ноги или всыпают в чулки «колотина», в платье втыкают безголовые булавки, безухие иглы, осыпают хмелем, обвертывают тело мережками.

Жениха, едущего к венцу, также охраняют – ему даже кладут в карман ножик, а невесте – ножницы.

Платье как у жениха, так и у невесты должно быть новое и лучшее.

Собравши невесту, они усаживают ее на лавку, на которую постилается шуба кверху волосом, что по примете означает: сидеть на волосе шубы – жить богато, а также чтоб не могли злые люди испортить молодых.

Невеста, покрытая платком, сидит за столом, покрытым белой скатертью, с поставленными на нем пирогами, и вместе с девушками и родными ожидает приезда дружки, жениха и прочих поезжан – «новой родни», которые должны приехать взять невесту и увезти к венцу. В избе в это время бывает очень много народа, ведь каждый желает видеть, как приедут за невестой, как ее будут выкупать, благословлять и провожать к венцу.

В доме невесты гостей встречал ее отец и с почестью усаживал приехавших за столы. После совершения необходимых в этом случае обрядов за стол садился и жених, заняв место около невесты, одетой уже в подвенечное платье. Священник читал молитву «над порты» [порты – одежды (церковнослав.)]: «Господи Боже наш, обручивый Себе языческую церковь…»

Затем следовал обряд одевания невесты. Свахи расчесывали невесте волосы, заплетали их в две косы и возлагали на ее голову венец из тонкой золотой или серебряной нити. Священник произносил при этом молитву «еже одети главу жене»: «Господи Боже наш, иже во пророцех глаголавый…»

После этого свахи покрывали голову невесты фатою. Священнику подносили каравай, сыр и хлеб под соболиною покрышкою, и он благословлял их.

Все это время приглашенные девушки пели свадебные песни.

Когда обряд одевания невесты заканчивался, священник читал молитву «над женихом и невестою»: «Господи Боже наш, сподобивый спасительным Твоим смотрением…»

Перед отъездом к венцу молодых благословляли иконой и хлебом родители девушки. Отец вкладывал правую ее руку в руку жениха со словами: «Пой, корми, обувай, одевай, на работу посылай и в обиду не давай!» Священник читал молитву «Вести невесту в церковь»: «Боже благий, глаголавый пророки…» Невеста, уходя из дому, причитала, даже если брак ей был по душе. «Наплачешься за столбом, коли не наплачешься за столом», – говорила пословица.

Как разнообразны и многочисленны причитания невесты во время сборов к венцу!

Вот некоторые из них, припеваемые до венчания:

Ветры буйные, разбушуйтеся,

Заметите путь-дороженьку,

Не пройти бы, не проехати,

Что за мной, младой, чужим людям!

Затворитеся, воротечка,

Вы, широки, крепко-накрепко.

Ты закройся, красно солнышко,

Разбушуйся, туча грозная,

Туча грозная да громовитая, —

Напустися ночью темною,

Рассыпайся, крупный дождичек,

Разведи ты путь-дороженьку,

Не пройти бы, не проехати

Ко мне злым чужим людям!

Ты послушай, сокол милый брат,

Я об чем тебя просить буду:

Ты сходи-ко, сокол милый брат,

Во поля, во луга во чистые,

Во леса-то во дремучие,

Во дубравушки зеленые,

Где сырой бор с ветром спорится,

Там все звери люты водятся.

Ты поймай-ка зверя лютого,

Зверя лютого, едучего,

Изо рта его – огонь пламенем,

Из ушей его дым столбом валит,

Из очей его искры сыплются.

Привези ты мне зверя лютого,

Привяжи его к двору батюшки:

Как подъедут-то злы чужи люди,

К широку двору ко красному,

Они зверя-то испугаются,

От меня, младой, прочь отступятся.

Я еще бы покрасовалася

У кормильца моего батюшки,

У родимой моей матушки,

У соколиков братцев милых,

У голубушек-невестушек.

Мне прошедшу темну ноченьку

Не спалося, красной девице,

Во просонках много виделось:

Будто я-то, красна девица,

Выходила рано в улицу,

Где заря-то занимается,

Красно солнце где красуется.

Там узнала вас, подруженьки!

Мне навстречу – злы чужи люди,

Подзывали, силой забрали,

Полоном-то заполонили.

Увезли в леса во темные,

Там мне страшно показалося,

И я с плачем просыпалася.

А другое мне привиделось:

У моего кормильца-батюшки

Развалилася хоромина,

Середь улицы рассыпалась,

Бревна прочь все раскатилися,

Углы прочь поотвалилися.

На трубе сидит да каркает

Черный ворон громким голосом;

А на ясно красно солнышко

Тучи темные надвинулись,

Грянул гром, сверкнула молонья…

Я проснулась, испугалася.

И вдруг слышится говор в народе: «Дружка подъехал ко двору».

Отец невесты должен выйти на улицу, встретить дружку «с поездом», приехавшим за его дочерью, и пригласить в дом; при этом бывает и жених.

Если жених берет невесту в другую деревню, то соседи загораживают дорогу и дружка обязан дать им вина, пива, пирогов и пряженцев.

У дома ворота или калитку также затворяют, и дружка стучит, говоря: «Господи, Иисусе Христе (трижды)! Есть ли у этих дверей придверник, у ворот приворотник, кто бы нам эти ворота отворил и двери на пяты постановил, а нас, добрых молодцев, до хозяина допустил?»

Хозяин (отец невесты) выходит, растворяя двери, кланяется и пропускает гостей в избу.

Девицы и стоящие в избе поют песню, встречая дружку:

Идет дружка наш хорош,

На лиху болесть похож!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Ну-ка, дружка, поскачи,

Вытряхивай-ка калачи,

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

На тебе, дружка, кафтан

Весь по ниточке собран!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

На тебе, дружка, камзол,

С позолотою узор!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

На тебе, дружка, штаны

Черны бархатны!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Как на дружке-то чулки

Белы шелковы!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Как на дружке сапоги,

Пряжки светленькие!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Дружки шляпа со пером,

Позументы серебром!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Коли дружка хочет в рай,

То с ним вместе полезай!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Как у нас дружке в раю,

Вино скляницею!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

У нас пиво на столе,

И пирог на столе!

Друженька хорошенький!

Друженька пригоженький!

Дружка низко кланяется и говорит:

– За такую песенку надо и благодарность воздать.

Подает вина и пива с закускою, а потом топает ногою и говорит:

– Въехал я, сватушко, к тебе на широкий двор, поставил я коней середи широка двора, приказывать я об них никому не приказывал, привязывать я их не привязывал. Нельзя ли к моим коням сторожа приставить, чтоб спросить было с кого?

– Будьте, друженька, покойны, останетесь нами довольны, а добры кони сохранны.

Дружка начинает говорить разные приговоры:

– Пришел я, дружка, легкая ножка, удалая головка, в теплую хату, к любезному брату, ножку поставил на порог, другую чуть переволок, ножкой топнул, дверью хлопнул, половички гнутся, хозяева к печке жмутся. Взошел я, дружка, помолился, добрым людям поклонился. Здравствуйте, добрые люди и все, что есть в избе! Сватушко и сватьюшка, все ли вы здоровы?

Наши сват и сватьюшка остались здоровы, приказывали нам поклониться вам. Я вам, дружка, кланяюсь!

Отправивши поклон, то есть челобитье, свату с сватьей, дружка обращается к народу, стоящему в избе, и говорит:

– Здравствуйте, добрые молодцы, удалые головы, широкие бороды! Все ли вы здоровы?

Наши молодцы остались здоровы, приказали нам поклониться вам. Я вам, дружка, кланяюсь. Есть у меня наговорец про вас, да не смею рассказать при вас, а если льзя, да можно, оставлю свои зароки, расскажу ваши пороки: на вас кафтаны очень изорваны, четыре полы, а бока голы!

Здравствуйте, красные девицы, пирожные мастерицы, горшечные погубницы! Все ли вы здоровы? Наши девицы все здоровы, приказали нам поклониться вам. Я вам, дружка, кланяюсь. Есть у меня наговорец про вас, да не смею рассказать при вас; если льзя, да можно, оставлю свои зароки, расскажу ваши пороки: полно по кринечкам ходить, сметанку снимать, колобки месить, молодцов кормить!

Здравствуйте, молодые молодушки, покрытые головушки! Все ли здоровы? Наши молодицы все здоровы, приказали нам поклониться вам. Я вам, дружка, кланяюсь. Есть у меня наговорец про вас, да не смею рассказать при вас; если льзя, да можно, оставлю свои зароки, расскажу вам ваши пороки: полно вам с мужьями шутить да их в обман вводить!

– Здравствуйте, малые ребята, голые пузята! Все ли вы здоровы? Наши ребята все здоровы, приказали нам поклониться вам. Я вам, дружка, кланяюсь. Есть у меня наговорец про вас, да не смею рассказать при вас, а если льзя да можно, оставлю свои зароки. Расскажу про ваши пороки: вы на полатях-то лежите, да нам в чашки соплей не напустите: нам, гостям, моркотно покажется!

В толпе слышится говор: «За такие шутки друженьки надо спеть!» И ему песенку запевают:

Ой, ты друженька —

Рожа пряшицею!

Ой ты, друженька —

Зенка скляницею!

Ой, у друженьки —

Нос-то крючком!

Ой, у друженьки —

Голова пестом!.. – и проч.

Дружка топает ногой и говорит повелительно:

– Но-о! За песню откуп – уймитесь!

Подает денег. Обращаясь к свату или к народу, он говорит:

– Где бы мне своих гостей с нареченным зятем усадить за столы за дубовые?

– Места все заняты, попотчуй нас, друженька, уследим места.

– Эх, вы, добрые молодцы, умные головушки, широкие бородушки! О чем надобно – говорите, что надобно – просите, себя, меня и моих поезжан попусту не томите. Я, дружка, не Роман, не сделаю обман.

– Мы тебя, друженька, хотим с дружьим чином поздравить.

– Извольте, добрые люди, что дано есть-пить, кушать, да нас, добрых молодцов, послушать.

Дружка спрашивает у хозяина, а иногда у свахи, как бы на места садиться.

Ему говорят, указывая на сидящего рядом с невестой «продавца места» (брата ее), что он места продает и распоряжается этими делами.

Дружка обращается к продавцу и говорит:

– Нельзя ли нам, добрый молодец, свое местечко уступить для жениха, а нас, добрых молодчиков, на места за столы дубовые посадить?

– Я своего места даром не уступаю, а продать – продаю.

– Чем же ты, добрый молодец, торгуешь: лисицами или куницами? Или место княженецкое продаешь?

– Я торгую всем: лисицами, куницами и местом княженецким.

– Сколько же тебе надобно и чем ты берешь: золотой казной или чем иным? У нашего князя нареченного всего достаточно.

– Когда так, что я буду спрашивать, то и подавай, да мне отвечай.

– Изволь, молодец!

– Дай мне на почине рубликов семь, чтобы любо было всем.

– Изволь, обирай.

Дружка высыпает на блюдо, поставленное на столе, на которое и должен выкладываться «выкуп» за места.

– Давай мне, друженька, что светлее солнца, краше неба звездного?

– Изволь принимать.

Дружка вынимает из-за пазухи образ-икону и подает. Продавец, принимая икону, крестится и ставит икону на полку в божницу в углу. Следует знать, что дружка едет впереди поезда, а потому у него и образ.

– Давай мне, друженька: сам наг, а рубашка в запазухе?

– Изволь принимать.

Дружка подает восковую свечу.

– Дай мне, друженька: поле яровое, другое ржаное, а третье паренину?

– Изволь принимать.

Дружка подает: хлеб, пирог и пряженцы.

– Дай мне, друженька: море на пяти столбах, в дремучих краях?

– Изволь принимать.

Дружка подает пиво в жбане или ендове (широкой медной чаше).

После этого, когда все спрошенное дружкой подано, начинаются между продавцом и дружкой загадки, которые очень разнообразны, складам и обычаям, зависящим от знания продавца и дружки.

Вот некоторые из загадок:

– Чем ты, друженька, вперед шел?

– Мыслями с молитвой.

– Что такое, друженька, великое поле ирландское, много скота астраханского, а един пастырь, две агницы?

– Поле великое – небо ясное; скот астраханский – звезды; пастырь – месяц; две агницы – утренняя и вечерняя зори.

– Стоит дуб, в дубу – тина, в тине сосна, наверху – лен?

– Дуб – квашня; тина – тесто; сосна – мутовка; лен – покрывало, ветошка.

– Вышел из земли, как Адам; взведен на колесницу, как Илья; посажен в огонь, яко Кирик; вышел из ямы, как Иосиф; кто увидит, всяк к себе в дом берет?

– Горшок.

– Дома-то тяп-тяп, в лесу-то ляп-ляп, около тироуценки, а в средине – тпрру!

– Сито.

– Летит птица орел, несет во рту огонь, а на конце хвоста – смерть.

– Ружье.

– Два кума Абакума, две кумы Авдотьи, пять Фалалеев, десять Андреев?

– Дровни.

– Раскину я шашни, ввалю толстяка.

– Лошадь в оглобли вводится.

– Есть штука, собственная своя; люди корыстуются, да не я?

– Собственное имя.

– На плешь капнул, о плешь хлопнул, с плеши долой?

– Блин.

– Ползунчики ползут, бегунчики бегут, рогульники везут, толстяка колоть хотят?

– Ползунчики – два полоза у дровней; бегунчики – лошади; рогульчики – вилы; толстяк – стог сена.

– Два стоят, два лежат, пятый ходит, шестой водит?

– Дверь.

– Поймаю гуся, пущу его в воду, буду им водить, он будет говорить?

– Гусь – перо; вода – чернила; водить – писать; говорить – читать.

– Шел я мимо поповского, видел диво таковское: брюхо-то режут, тело в ад валят, душу-то в рай тащат.

– Молотьба хлеба.

В народе начинается говор:

– Дока на доку нашел. Ну, полно вам торговаться да перекоряться – уморите стоючи новую-то, нареченную родню. Все ли у тебя, друженька, «заговоры» приговорены?

– У меня, сударики мои, есть их лукошко целое бездонное, давеча нарочно с собой захватил угостить дорогих гостей. Коли хозяин позволит, могу вступить с продавцом в торги: загадка за загадку, кто не отганет, с того по рублю на стол для новобрачных князя и княгини, – не пожелаешь ли, молодец?

– Ну, ин спрошу друженьку в последний раз: дай мне, друженька, чего у нашего хозяина в доме нет?

Дружка берет за руку жениха, подводит к продавцу места; продавец берет за руку жениха и сажает рядом с невестой.

Другие гости выкупают себе места за столом у сидящих девушек и садятся.

В некоторых местах стол начинается у невестина отца до венчания и называется это: «Девкой столуют», а в других местах гости приезжают и увозят невесту, без столования, к венцу. Если до венчания столуют, тогда невеста в продолжение стола-пирования сидит рядом с женихом, покрытая платком, и продолжает причитать.

За стол усаживаются в следующем порядке: близкая женихова родня по старшинству и первенству занимают места за столом. «Тысяцкий» садится в самый угол под образа.

«Тысяцким» бывает: крестный отец (божатко), или родной дядя жениха, или старший его брат.

«Большой барин» садится рядом с «тысяцким», это – дядя жениха или второй брат, от тысяцкого садится по другую руку «второй барин» – брат жениха или второй дядя. Рядом с женихом садятся родные его – брат или двоюродный, именуется: «Братнее место».

Против жениха и невесты садятся дружка с «полудружьем», а затем за стол садятся прочие гости, по родству и старшинству в роде.

Когда дружка ведет разговор с продавцом места, невеста причитает:

Что это, родимый батюшко,

Что у тя за пир собирается,

Что за гости к нам съезжаются?

Собираются на пир пировать

Злые вороги, чужи люди,

То мои с тобой разлучники.

Говорила я родимому

И в упрос просила, плакала:

«Не пускай к себе разлучников!»

Не послушался, не сжалился,

На меня, младу, прогневался.

Знать, недолго мне осталося

Посидеть-то здесь, поплакати

У родимыя у матушки,

У кормильца родна батюшка,

У соколов-то братцов милыех!

Когда жених садится к невесте, то она причитает:

Ты садись-ко, добрый молодец,

Поплотнее со мной рядышком,

Чтобы век-то нам не разлучатися,

Друг на друга не пенятися.

Ты садись не с спесью-гордостью,

А садись с господней милостью,

Чтобы жить-то нам не маяться,

А проживши, не спокаяться.

После этого невеста причитает к каждому приехавшему с женихом гостю, когда пьют вино и пиво. Это называется причитаниями к «стакану вина». За них каждый должен был положить невесте несколько медных или серебряных монет на блюдо:

Ты изволь-ко, сударь тысяцкий,

Изволь выкушать зелена вина,

Зелена вина разымчива.

Зелено вино у батюшка

У кормильца для вас куплено,

А моим слезам разбавлено.

Этим причетом невеста причитает к каждому гостю, только изменяя названия. Последнее причитание к «стакану вина» невеста причитает к жениху следующими словами:

Ты изволь-ко, добрый молодец,

Ты прими-ко, да и выкушай

Стакан пива пьянова,

Пиво пьяное, разымчивое,

Ведь оно тебе, надеженька,

Слаще сахара покажется,

Виноградиной подкатится

К твоему ли ретиву сердцу.

Жених не встает и не берет в руки стакан вина, а невеста продолжает причитать:

Уж, сударь ли, родной батюшка!

Ты приди-ко к чужу-чуженину,

Поклонись ему, надеженьке,

Чтобы выпил пива пьянова,

От меня, горюши-девицы.

Отец невесты подходит к столу, кланяется жениху и просит выпить стакан вина, но жених не встает и не берет вина. Невеста продолжает:

Ты приятной, желанный батюшка,

Ты какожв выбрал мне чуже-чуженина?

Он ломливый-то, да и чемливый-то,

Не берет-то он пива пьянова,

От меня-то, души-девицы!

До поры-то он, до времени

Надо мной-то покуражится.

Видно, мне-то, красной девице,

Приподняться на резвы ноги,

Поклониться чуже-чуженину.

Невеста встает на ноги, кланяется, подносит жениху стакан пива, который он и берет из ее рук, а она продолжает:

Ты позволь-ко узнать, добрый молодец,

Как назвать-то тебя по имени-изочеству?

Чтобы знать, с кем стояти во Божьей церкви,

С кем я стану под златой венец.

Жених называет свое имя и отчество, и оба, поклонившись друг другу, садятся.

По окончании стола дружка встает первым и говорит:

Встану я, добрый молодец,

Со лавочки, со дубовые

От прибоинки от кленовые

Из-за столика крашеного,

Из-за скатерки самобраныя,

Из-за яства сахарного,

Из-за питья медвяного,

Из-за сгибня сдобленого.

Будем хозяина благодарить

Да новобрачного князя

И молодую княгиню

Из-за стола выводить.

Извольте, сватушко и сватьюшка,

Под злат венец благословить

Свое чадо милое.

За дружкой поднимаются все и благодарят за хлеб, за соль и угощение.

Дружка, выводя жениха и невесту из-за стола, говорит:

– Есть ли у наших новонареченных молодых, князя и княгини, батюшко и матушка, божатушко (крестный) и божатенька (крестная)? Извольте выходить и свое чадо милое благословить под злат венец.

Отец и мать, крестный отец и крестная мать подходят и благословляют жениха и невесту, которые целуют иконы, родителей и кланяются в ноги.

А невеста причитает:

Уж как знать-то, красной девице,

Мне сидеть не отсидетися,

Горючим-то слезам не отплакаться,

Мне вставать-то на резвы ноженьки,

Выходить-то из-за стола дубового,

Из-за питья яства сахарного,

Из-за снадобья-то матушки…

Раздвигайтеся, столы дубовые,

Собирайтесь, скатерки самобраные,

Благослови-ко меня, кормилец-батюшко

И родимая моя матушка,

От раденья ретива сердца,

Чтобы жить-то мне, не маяться,

На меня бы вам не плакаться.

Ваше-то благословеньице

Мне дороже злата-серебра,

Кроме солнышка мне красного:

Я ведь с ним-то, красна девица,

Буду жить до гробовой доски,

Вы прощайте, мои милые… и т. д.

Если у невесты нет в живых отца или матери, она ездит причитать на могилу:

Я зайду, многокручинная,

В Божью церковь соборную,

Помолюсь я угоднику Николе святителю.

И пойду я на колоколенку,

И ударю трижды в колокол,

И побужу своего родителя.

Расступися, мать сыра земля,

Расколися ты, гробова доска,

Раздерися, полотно белое.

Вы растворитесь, очи ясны.

Разомкнитесь вы, уста сахарные,

Раскатитесь вы, руки белые.

Меня нарядить, младу, есть кому,

А благословить меня некому,

Нонь, при нынешнем времени.

Благословляет молодешеньку,

Благословленой мой батюшко,

Родимой мой брателко (или кто другой).

А вот обращение к отцу, отданному в солдаты:

Ты, кормилица-матушка,

Ты, сокол, мой милый брат,

У вас что это за праздничек?

Все-то гости собираются,

Одного-то гостя нетутка,

Родимово мово батюшки.

Уж вы свет, мои голубушки,

Приближенные соседушки,

Вы, названые тетушки.

Пособите-ко, голубушки,

Вы мне горя-то поубавити,

Горючих слез поронити

И голосу повынести

Из высокого терему.

Подхватите вы, буйны ветры,

И снесите вы, буйны ветры,

Голоса-то великие

Далеко по святой Руси,

Высоко против небесу,

За реки-то за быстрые,

За моря-то за синие,

В города-то во дальние,

Во службу-то царскую,

Во неволю государскую.

Ты пришел бы, сударь-батюшка,

При последнем поре-времечке,

При последнем свиданьице,

При последнем расставаньице,

Да принес, сударь-батюшка,

Мне свое благословеньице,

Мать Божью Богородицу.

Как твое благословеньице

И спасет и помилует,

Из синя моря вынесет.

При прощании невеста не причитает, а, что называется, «ревет толстым голосом» и ойкает. Дружка идет и приговаривает, потопывая ногой:

Пошел дружка —

Веселая ножка

Из дому угощен

И хозяином улещен.

Накупил дружка

И куниц, и лисиц,

И красных девиц.

Дружка на коня садится,

Конь-то веселится,

К церкви катит.

Земля дрожит…

Шапки долой!

Едет князь молодой

Со княжушкой.

Дружка первый садится в сани и впереди всех едет к церкви. С ним рядом садится и полудружье, за дружкой едет жених с «братним местом» – братом, потом невеста со свахой, а за ними едут родные, по старшинству и родству. Невесту везут на паре и тройке, провожают ее девицы от дому до околицы родной деревни.

Невеста причитает:

Вы простите-ко, подруженьки,

Мои милые голубушки,

В чем сгрубила – не прогневайтесь!

Вы пойдете, мои милые,

На работушку на летнюю,

На гулянья на веселые,

На беседушку на зимнюю,

Вспомяните меня, милые.

Вы весной, в лугах зеленых,

Когда будете плести венки,

Для меня, для красной девицы,

Голубой венок не надобен:

Я плела его в последний раз

И бросила в речку быструю,

Унесло венок в чуму сторону,

Ко синю морю Хвалынскому.

Девушки сидят у невесты на санях или в повозке и поют:

Отлетела лебедь белая

Что от стада лебединого,

Приставала лебедь белая

Что ко стаду гусей серых.

Гуси стали лебедь щипати.

Лебедь начала кричати им:

«Не щиплите, гуси серые.

Не сама я к вам, лебедушка.

Залетела – не охотою:

Занесло меня погодою.

Что погодушкой ненастною,

С люта севера снежиского».

В церковь невеста тоже едет закрытая платком, и только тогда ей открывают лицо, когда наденут венцы и обводят вокруг налоя.

Венчание почти повсеместно гармонично вписалось в свадебный обряд, разделив гулянье в доме невесты (до венчания) и жениха (после венчания).

А как же происходило венчание? И здесь свои тонкости.