Заклинания и приговоры в календарных обрядах

Заклинания, скорее всего, были исконным, древнейшим видом обрядового фольклора. Их место и значение в обряде было определено их сущностью. Они имели тот же смысл, что и весь обряд в целом, и цель их заключалась в том, чтобы оказать влияние на окружающий мир, вызвать желательное явление. Слово воспринималось как дело, органически сливаясь с действием, поясняло и как бы закрепляло его.

Термины «заклинания» и «приговоры» условны, и четкой границы между ними нет. Однако заклинание имело отчетливо выраженную магическую функцию и произносилось с целью вызвать желаемый результат, приговорам же, также сопровождавшим обряд, особого значения уже не придавалось, они исполнялись по традиции, выражали пожелания, а на поздней стадии существования обрядов они приобретали и шутливый, развлекательный характер.

Общий основной смысл всех заклинаний обусловил близость словесного оформления разных их типов. Все они выражали требование, пожелание или просьбу, были обращены к кому-то или к чему-то. Это потребовало употребления сказуемого-глагола в повелительном наклонении, хотя тональность заклинаний была разная – от приказания до просьбы, мольбы. В основе заклинательные формулы – очень краткие, но в них очень четко выражена основная мысль, однако они могут развиваться, дополняться разными деталями. Заклинания различаются по принципам их построения в зависимости от характера обрядовых действий.

Как и любой фольклорный жанр, заклинания находились в тесном взаимодействии с другими жанрами – обрядовыми и необрядовыми, прежде всего с возникшими на их основе заговорами. Связь просматривается также с обрядовыми песнями обходов дворов, основой которых также служат заклинания, в более поздней стадии существования обрядов – с шутливыми приговорами, потешками и детскими песенками.

Простейший и наиболее древний первоначальный вид заклинаний – непосредственное обращение к объекту, на который хотели воздействовать. Русский народ пытался воздействовать на весь окружающий мир, на явления природы; к ним обращались, как к живым существам. Обращения, как правило, имели характер требования, приказа. Это могли быть отдельные выкрики, вроде тех, какими прогоняли зиму, уничтожая при этом чучело Масленицы: «Уходи, зима, с морозами!» или «Убирайся вон, рваная старуха, грязная! Убирайся вон, пока цела!». Хозяйка, выгоняя первый раз в поле корову, заставляла ее переступить через положенную в воротах клюшку, а потом, ударяя ее этой клюшкой, приговаривала: «Тели телок, тели телок!» Чтобы жатва была обильной, жница, нажав первый сноп, говорила: «Стань, мой сноп, на тысячу коп!» Подобные заклинания были обращены и к солнцу: «Солнышко, ведрышко, выгляни в окошко!»; к дождю: «Дождик, дождик, пуще!» или «Дождик, дождик, перестань!»; «Расти, расти трава к лесу, а рожь к овину». Первым сжатым снопом, который вносили в дом, выгоняли мух, тараканов и пр.: «Первый сноп в дом, а клопы, тараканы вон» или: «Мухи, гады, вон, идет хозяин в дом».

Заклинания, обращенные непосредственно к объекту воздействия, отличал повелительный тон: уходи вон, перестань, принеси, расти и т. п. Их начальная, наиболее устойчивая формула – обращение-требование, нередко составляющая все заклинание. Затем, со временем, заклинания развивались и уточняли дополнительные детали. Например, требуя, чтобы пошел дождь, указывали ему, что он должен полить, и притом полить обильно:

Дождь, дождь!

На бабкину рожь,

На дедову пшеницу,

На девкин лен

Поливай ведром.

Окончив жатву, женщины катались по сжатой ниве и просили ее вернуть им силу: «Нива, нива, отдай мою силу!», а затем подчеркивали, что потеряли силу, когда жали, а она им нужна, чтобы сжать еще яровые, и на другие работы:

Нивка, нивка,

Отдай мою силку,

Ну я тебя жала,

Свою силу потеряла!

Жнивка, жнивка,

Отдай мою силку

На яровину,

На овес, на гречиху,

На конопельки!

Чтобы мне постараться,

Конопелек набраться!

Или: «Жнивка, отдай мою силку на пест, на мешок, на колотило, на молотило и на криво веретено».

Со временем приговоры постепенно стали утрачивать магическое значение, в них стали появляться бытовые картинки.

Жаворонушки,

Прилетите к нам!

Принесите нам

Красно летечко.

Нам зима-то надоела,

Хлеб и соль-то всю поела,

Всю кудельку перепряла,

На базары пертаскала.

Хлеба ни крошки,

Дров ни полена,

Горя по колено!

(или: Воды по колено).

Жаворонки, прилетите,

Красно лето принесите!

Так стали появляться заклинания-просьбы, когда в сознании человека сложились представления о духах-хозяевах, повелителях стихий. На этот тип заклинаний сильное влияние оказало христианское мировоззрение; вместо обращения к первоначальным стихийным божествам стали обращаться к Богу, Богородице, святым, а само обращение стало звучать как церковная молитва. Сильные люди часто способны видеть силу духов, а такие всегда были на Руси. Это меняло тональность заклинания, из повелительного оно становилось просительным.

Заклинание-мольба могло быть очень кратким и состоять только из обращения-просьбы: «Дай, боже, нам урожаю»; «Егорий Храбрый, береги мою скотинку», «Покров, Покров, Покрой землю снежком, а меня женишком!».

На Покров скармливали скоту сжатый последним сноп овса и говорили: «Покров, Покров, покрой нашу избушку теплом, а хозяина животом».

У всех восточнославянских народов бытовало заклинание-просьба: «Роди, боже, жито, пшеницу, всякую пашницу!»

Пошли, господи, милость свою

На всякую долю,

На нищую долю,

На сиротскую долю,

На птиц небесных,

На свое семейство.

Заговоры не являлись как таковым обрядовым жанром и в составе календарных обрядов встречаются редко. Но их знали и достаточно широко ими пользовались пастухи; почти всегда они произносили их весной при первом выгоне скота. Это и оказало влияние на приговоры, с которыми хозяева отправляли в поле свою скотинушку. Следует отметить, что почти все заговоры, зафиксированные в календарных обрядах, связаны со скотом.

Очень разнообразны были эти заклинания: здесь и простые ласковые обращения к своей животинушке, и молитвенные обращения (чаще к Егорию) с просьбой сохранить скотинку, и заклинания, переходящие в заговоры, а обряды, в которые входили эти заклинания, были разные. Когда вера в магическую силу действий и слова утрачивалась, хозяйка уже просто напутствовала свою корову: «Ходи, бог с тобой, кормись да домой не торопись. Впереди коров не бегай и позади не оставайся».

Заклинания, возникшие в глубокой древности и являвшиеся по сути обрядовым жанром народного словесного творчества, сохранялись очень долго. Со временем они, естественно, изменялись, пополнялись новыми произведениями, взаимодействовали с близкими им жанрами – заговорами календарных обходов дворов. Менялась и словесная структура заклинаний – от простой фразы, кратко выражавшей пожелание или требование, до рифмованных поэтических формул типа коротеньких прибауток и присказок. Но всегда они сохраняли свои основные особенности и назначение. С их утратой они теряли смысл и переставали существовать, исчезали вместе с обрядами, и тогда вера в магическую силу особых действий и слов утрачивалась.