ЛЮБВЕОБИЛЬНАЯ ДРУЖБА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЛЮБВЕОБИЛЬНАЯ ДРУЖБА

Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья

(Притчи 17:17).

Вспомним утверждение, что «только в духовном раю, среди Свидетелей Иеговы, мы можем найти самоотверженную любовь, по которой, как сказал Иисус, узнаются Его истинные ученики». Любой, кто вращался среди Свидетелей Иеговы или наблюдал за ними до и после встреч в Зале Царства или на одном из конгрессов, подтвердит, что ощутил среди них дух товарищества, единства и несомненного счастья. Вопрос в том, является ли это само по себе настоящим подтверждением сделанного заявления, а, в особенности, свидетельствует ли это о глубине чувств.

На самом ли деле этот дух уникален и заметно отличается от духа товарищества, единства и несомненного счастья, который можно наблюдать на встречах множества других коллективов, собранных не обязательно по религиозному, а хотя бы и по социальному признаку? Поскольку Свидетелям фактически запрещено пребывание в любых коллективах, за исключением их собственного, им не с чем сравнивать, и они могут судить только по самим себе. Это очень напоминает слова Павла:

Ибо мы не смеем причислять себя к тем или сравнивать себя с теми, кто сам себя рекомендует. Они же, измеряя себя собой и сравнивая себя с собой, не имеют понимания[824].

Роль настоящего верного друга трудно переоценить. Можно было бы предположить, что в «духовном раю» такая дружба должна процветать. Среди Свидетелей Иеговы, как и в любом религиозном сообществе, развиваются дружеские отношения, и порой они достаточно крепкие. В те годы, когда я был связан с организацией, у меня было немало близких друзей. Значительная их часть остались моими друзьями и по сей день, поскольку у нас были общие ценности, которые, как правило, в конечном итоге приводили этих людей к выходу из организации Свидетелей. Но мне также пришлось убедиться, насколько регламентирована в большинстве случаев дружба в собрании Свидетелей. В этом нет их вины, поскольку они, в целом, такие же люди, как и не–Свидетели, несмотря на старания их системы повлиять на их поведение и взаимоотношения.

На самом деле, даже само принятие внутри организации полностью регламентировано. В «Сторожевой башне» за 1 апреля 1986 года (англ.) отмечалось:

Чтобы считаться признанным присоединившимся к Свидетелям Иеговы, человек должен принимать весь комплекс истинных учений Писания, включая библейские верования, уникальные для Свидетелей Иеговы.

Принятия «истинных учений Писания» оказывается недостаточно — его подкрепляют дополнительной оговоркой о «библейских верованиях, уникальных для Свидетелей Иеговы»[825]. Не желая быть отождествлёнными с религиями, придерживающимися символа веры, возраст которого, возможно, исчисляется веками, Свидетели, однако, имеют свой собственный символ веры, несмотря на то, что некоторые из его составляющих были приняты только вчера. Они избегают употреблять сам термин «символ веры», заменяя его на такие выражения, как «вся совокупность истин, которые Иегова взращивает среди своего объединенного народа на протяжении последних ста лет» или «образец „чистого языка“, которому Иегова так великолепно учит свой народ на протяжении этого столетия»[826]. Но такая терминология не выглядит сильно отличающейся, поскольку под символом веры как раз и понимают совокупность официальных вероучений, принимаемых за божественную истину теми, кто придерживается этого символа веры. В этом смысле всё отличие от других религий при внимательном рассмотрении исчезает. Символ веры может изменяться, прошлые учения могут быть отменены, а спустя какое–то время восстановлены, но то, что символ веры представляет собой в данный момент, должно приниматься целиком, иначе человек перестает быть «признанным присоединившимся». Поэтому всякая дружба в «духовном раю» регламентирована этим условием.

Насколько прочно такое основание для дружбы? Как уже отмечалось, многие вероучения были в высшей степени неустойчивыми: некоторые из них менялись с калейдоскопической последовательностью и частотой. Это обстоятельство было настолько очевидным, что руководителям организации даже приходилось пользоваться выражением «сегодняшняя истина»[827]. Примеров изменения вероучений бесчисленное множество, и, глядя на них, можно лишь вспомнить высказывания Иисуса (и ещё раз удостовериться в их справедливости) о разочаровывающих результатах строительства на песке — зыбких и нестабильных, и о тщетности поклонения, построенного вокруг человеческих установлений, на которое ссылался и апостол Павел, предостерегая от того, чтобы мы, как дети, находились «во власти всякого случайного ветра учения и человеческого мошенничества», поскольку при каждом улучшении взглядов их «швыряет» из стороны в сторону[828].

Только глупец отказывается изменяться. Разумный человек осознаёт свои ограничения и несовершенство. Истинной мудрости нераздельно сопутствуют скромность и смирение[829]. Но если отказываться изменяться — глупо, то также глупо основывать свою веру, свои убеждения на чём–то неустойчивом, связывать себя системой учений, построенной на колеблющихся, меняющихся взглядах несовершенных людей. В истории организации Свидетелей грустно в первую очередь не то, что её учения непостоянны, а то, с какой настойчивостью, в особенности с 1920–х годов, она требует, чтобы какими бы ни были её учения в данный момент, они принимались бы как прочная и незыблемая истина. Принимать их — означает быть «в истине»; отвергнуть любое из них — значит оказаться «вне истины». Дружба, зависящая от такого принятия, требует от человека менять свои убеждения всякий раз, когда меняются учения — иначе она будет поставлена под угрозу.

Настоящей проверкой для дружбы могут стать трудные обстоятельства. «Сторожевая башня» прокомментировала это в статье «Почему так трудно найти Истинных друзей?»:

Некоторые люди поверхностны. Они занимаются только внешними аспектами жизни. Другие не согласны приносить необходимые для дружбы жертвы. «Не связывайся ни с кем!» — слышен сегодня совет, выражаемый многими.

<…> Одна пожилая женщина заметила: «Они любят, но на дистанции». Даже в странах, в которых чрезмерные поцелуи и объятия принадлежат к обычному обращению, может недоставать настоящей помощи, когда попадают в нужду.

В разделе «Поверхностные дружбы» статья продолжает:

Несмотря на все, многие утверждают, что у них есть друзья. Но как глубоко такое дружеское отношение? Во многих случаях интересуются тем, что другой может предоставить, а не тем, что он представляет собой. Вследствие этого такие дружбы большей частью кратковременны, потому что как только «друг» больше не приносит пользу, его просто забывают[830].

Уверен, что любой Свидетель, нашедший время всё хорошенько взвесить, в конечном итоге осознает, в какой высокой степени дружба среди Свидетелей обусловлена нахождением человека на хорошем счету в организации и тем, что он может «предоставить» в рамках организации, а не тем, что он «представляет собой» как человек, не его качествами и не ценностями, которых он придерживается. Качества и ценности человека имеют значение только в той мере, в которой они способствуют продвижению интересов организации. Такая дружба очень похожа на дружбу, зародившуюся благодаря хорошему положению человека в клубе, ложе, профсоюзе или любой другой подобной группе.

Участие человека во всех делах, предписанных программой организации, очень сильно влияет на отношение к нему. Те, кто прежде вносил большой вклад в эти дела, активно участвуя в проповедническом служении, но затем вследствие экономических трудностей, проблем со здоровьем, семейных обстоятельств или по каким–либо другим причинам вынужден был значительно сократить свою деятельность, очень часто обнаруживают, что интерес к ним уменьшается прямо пропорционально тому, что они могут в настоящее время позволить себе в служении. Некоторые из тех, кто участвовал в полновременном служении как пионеры, миссионеры, разъездные надзиратели, делая это до преклонного возраста, столкнулись с настоящей неблагодарностью: пока им было, что дать, организация с радостью принимала их жертвы и помогала им справляться со всё возрастающими обязанностями. Но как только они оказывались не в состоянии выполнять столько, сколько это формально было желательно, их «сдавали в архив», прислав им стандартное письмо с выражением признательности за их прошлое служение, после чего о них практически забывали. В отличие от других религиозных систем, в Организации ничего не предусмотрено для реальной поддержки пожилых людей, участвовавших в такой долгой деятельности. Когда мужчины и их жены, потратившие годы в разъездной работе, каждую неделю перемещаясь с места на место, оказываются не в состоянии и дальше придерживаться такого напряженного графика, их заносят в так называемый «список немощных специальных пионеров». Ежемесячное пособие, которое они получают, не способно покрывать их расходы на проживание в сегодняшнем мире. Если им не помогают родственники или бывшие друзья, им приходится жить поистине аскетической жизнью. Многие нуждаются в поддержке. Теплота внимания, проявляемого к ним, степень уважения и выражения признательности редко сохраняются на прежнем уровне. Они остаются теми же людьми, обладающими теми же качествами, но, говоря языком «Сторожевой башни», объём того, что они «могут предоставить», сократился, и они уже не столько «приносят пользы», как раньше[831].

За последние десять лет большое количество мужчин, долгое время верно служивших старейшинами в организации, решили сложить с себя эти обязанности. В некоторых случаях это было вызвано их пониманием того, что их жены и дети заслуживают большего времени и внимания. В других случаях причиной послужило то, что они не могли с чистой совестью следовать определенным требованиям организации или отстаивать определенные учения. Оставляя обязанности старейшин, они могли не афишировать истинные причины своего решения, а сослаться лишь на «личные обстоятельства». Однако многие из них увидели, что этот шаг привел к неожиданному похолоданию отношения к ним в собрании, и даже к ослаблению дружеских связей, а в некоторых случаях — к прямому неприятию. После объявления о том, что они больше не являются старейшинами, Свидетели в собрании начинали сторониться их, как будто они были грешниками.

В статье о том, как найти «истинных друзей», продолжающей тему из уже цитировавшейся «Сторожевой башни», упоминаются «друзья до первой беды», а также говорится о настоящей дружбе:

<…> [настоящая дружба] покоится на признательности за истинную ценность дружественного лица. <…> истинный друг не даст поколебать себя и будет придерживаться своей дружбы, несмотря на тяжелые, обременяющие или полные испытаний обстоятельства, которые могут возникнуть.

Лояльный друг не удерживается от того, чтобы сказать другому правду, безразлично, как бы он ни реагировал. «Искренни укоризны от любящего», — говорится в Библии (Притчи 27: 6). <…> Настоящий друг будет любить тебя за то, что ты «говоришь ему правду», даже если это означает для него исправление (Притчи 9: 8).

Мудрость также велит избегать быть слишком любопытным, не переходить на личности и не быть слишком овладевающим. Скромность уберегает нас от того, чтобы быть догматичными. Дружба определенно не дает права навязывать другим свое мнение или свой личный вкус[832].

Эти утверждения справедливы и отражают благородные чувства. Однако в журнале все они используются для подкрепления точки зрения, что настоящая дружба возможна только среди Свидетелей. Критерий, по которому можно определить дружбу и верность, характеризующую настоящего друга, неразрывно связывается у них с подчинением организации. У многих Свидетелей есть качества, которые свойственны самым лучшим друзьям: подлинная теплота, самоотверженное стремление к интересам других, скромность, широта взглядов, уважение к праву на личную жизнь и собственное мнение другого. И они проявляют эти качества — в тех рамках, в которых позволяют обычаи организации. Эти обычаи вынуждают их искать дружбы среди людей, одобряемых организацией, полностью принимающих ее вероучения и требования, поддерживающих ее программу деятельности. Любовь к Богу и Христу, уважение к Писанию, любовь к людям, высокие моральные нормы, совесть — ничто из этого не оправдает продолжение проявления любви к человеку, если он или она не соответствует перечисленным выше условиям организации.

Есть поговорка, что любая организация это не более, чем удлиненная тень того, кто ей управляет. Является ли сама организация Свидетелей Иеговы тем истинным другом, которого она описывает в цитировавшихся выше статьях? Или она взывает к преданности со стороны своих членов, сама ее не проявляя? Не хранит ли она дружбу и верность только по отношению к тем, или в первую очередь к тем, кто в состоянии предоставлять ей поддержку, время, деньги, усилия и подчиняться ее взглядам и требованиям? Не дает ли только тем, кто способствует увеличению ее размера, мощи и влияния? Не выражает ли она теплоту и с похвалой отзывается о тех, кто проявляет это в большей мере, давая больше, но холодна к тем, кто делает меньше, прозрачно намекая, что от них ожидается больше? Любит ли она тех, кто решился «говорить ей правду» в духе исправления, или она ставит себя выше того, чтобы ее исправлял кто бы то ни было, кроме ее самой и Бога, злобно клеймя тех, кто высказывает упреки, как врагов, причем не только как своих врагов, но и как Божьих? Избегает ли она «быть слишком любопытной, переходить на личности и быть слишком овладевающей» по отношению к своим членам, или скорее считает себя вправе вмешиваться практически в любой аспект их жизни, настаивая на своей догматичной позиции в вопросах, касающихся того, чему они должны посвящать большую часть своих занятий, на что тратить время, что читать, какая работа для них приемлема, как они должны относиться к образованию своих детей, до какой степени они должны интересоваться людьми, находящимися вне сферы влияния организации, насколько должна простираться их благотворительность к этим людям, и, в довершение всего, проявляет к ним чрезмерное лицеприятие и относится к ним как к своей собственности? Высказывает ли она своё мнение лишь как мнение или вместо этого она настойчиво продвигает его, намекая, что не согласиться с ним означает продемонстрировать недостаток признательности? Не является ли такая «дружба» чем–то угнетающим, если она исходит от конкретного человека? Однако несмотря на то, что многие не допустили бы таких посягательств со стороны отдельной личности, они принимают их со стороны системы.

Знание каждым Свидетелем точки зрения организации не может не придавать определенной окраски его собственной дружбе с любым из соверующих, а собственнический дух, проявляемый организацией, не может не ограничивать степень и силу отношений, ставя под угрозу бескорыстие, храбрость и самоотверженную преданность, свойственные подлинной дружбе.

Вообще, когда человек, который провел большую часть своей жизни в организации Свидетелей, начинает осознавать, что ее претензии на исключительное положение в глазах Бога не имеют под собой прочного основания, это приводит к ощущению горя, к началу кризиса, отмеченного сильной внутренней борьбой между порывами к преданности организации и голосом совести. В такое время для человека естественно обратиться за помощью, советом или моральной поддержкой к друзьям. Одно из величайших благословений настоящей дружбы — это именно возможность свободно открыть другому самые сокровенные мысли и знать, что даже если друг с тобой не согласен, он выслушает тебя и отнесется со всем вниманием к твоим доводам и особенно к побуждениям. В «духовном раю», однако, любое откровенное высказывание отличающейся точки зрения, даже если оно произнесено с большой осторожностью, почти автоматически вызывает сумрак подозрений. Начинают дуть ветры сплетен. Наступает время проверки друзей, не являются ли они «друзьями до первой беды», и окажутся ли они верными, «несмотря на тяжелые, обременяющие или полные испытаний обстоятельства, которые могут возникнуть» (говоря словами «Сторожевой башни»). Хотя и не всегда, но результаты обычно оказываются разочаровывающими. Неважно, правильны или нет чьи–либо наблюдения. Может даже случиться так, что тот. к кому обратились за советом, даже не захочет потратить свое время на обдумывание приводимых аргументов. «Удлиненная тень» руководителей организации вырастает над дружбой и от этого инстинктивно бросает в дрожь.

Слишком часто, когда человек оказывается в кризисной ситуации, в результате которой он теряет благорасположение организации, он слышит (используя слова «Сторожевой башни» о неверных друзьях): «Не связывайся ни с кем!» Одни говорят: «Я не знаю подробностей и предпочитаю не знать их». Другие, узнав от «правового комитета» о имевшем место нарушении, говорят: «Я не знаю обстоятельств, но он несомненно сделал что–то плохое, иначе организация не приняла бы такого решения». Таким образом человек в глазах других становится виновным в совершении греха, хотя они и не слышали никаких свидетельств. Я лично знаю много примеров дружбы, когда оба из двух друзей видели одни и те же ошибки организации и свободно обсуждали их между собой. Когда же один из них становился причиной расследования со стороны организации, то другой, возможно, с ощущением неловкости заверял:«моё отношение к тебе не изменилось и ты остаёшься моим другом», но по сути, тем не менее, говорил, что обстоятельства вынуждают прекратить всякое общение и связь между ними. Как сказала пожилая женщина из цитировавшейся «Сторожевой башни»: «Они любят, но на дистанции», в отличие от друга, который в тяжелое время «бывает более привязанный, нежели брат»[833].

Такое стремление угождать организации и соответствующий недостаток стремления к истине ни в коем случае не являются уникальными для Свидетелей Иеговы. Они также присутствуют и в других религиозных организациях. Несколько лет назад, когда я был в Калифорнии, мне посоветовали заглянуть в Посольский колледж [Ambassador College]. Это главный образовательный центр Всемирной Церкви Бога, он основан ныне покойным Гербертом У. Армстронгом и выполняет функции, аналогичные функциям Школы Сторожевой Башни Галаад. Зайдя в большую столовую, я не мог не обратить внимания на сходство между этими людьми и Свидетелями в аналогичной столовой какого–нибудь из учреждений Общества, скажем, в бруклинском вефиле. Условия были приятными, всё вокруг безукоризненно чисто, молодые люди разных рас аккуратно одеты, многие из них — с портфелями, а их лица выражали чувство увлеченности. Первым впечатлением могло быть только таким, что это мирное сообщество, горячо настроенное сделать общедоступным то, что они понимали под Божьим намерением.

Уже совсем недавно я прочитал письмо, опубликованное в периодическом издании под названием «Посольское обозрение» (Ambassador Review). Его написал бывший член Всемирной Церкви Бога, который состоял в руководстве Посольского колледжа. В 1972 году его начали одолевать сомнения о правильности его религиозных убеждений, но, как он говорит, он чувствовал, что это единственная истинная церковь Бога, и что Бог «должен позаботиться о положении», и, если это действительно «единственная истинная церковь, куда еще идти?» Он добавил, что «многие в [церкви] говорили, что мы не должны даже притрагиваться к литературе, написанной „диссидентами“». Однако он, в конце концов, вышел из организации (в 1974 г.), и среди выводов, которые он затем сделал, были следующие:

Прежде чем кто–либо становится членом Всемирной Церкви Бога, его побуждают «всё испытывать, истины держаться». Служитель говорит ему: «Не верьте тому, что мы говорим — проверяйте». «Если то, чему мы учим, противоречит Слову Бога, не следуйте за нами». К сожалению, как только человек попадает во Всемирную Церковь Бога, начинается обратный процесс. Ему говорят, что «г–н Герберт У. Армстронг ближе к Богу, и у него больше Святого Духа, чем у кого–либо другого, и по этой причине он и является руководителем Церкви», или «поскольку г–н Герберт У. Армстронг является руководителем Церкви Бога, он должен быть ближе всех к Богу, и у него больше Святого Духа, чем у кого–либо». <…> Такой ложный круг в доказательстве преподается членам церкви и в меньшей степени применяется к [представителям нескольких нижних уровней иерархии]. К тому времени, как вы становитесь простым членом, ваше мнение уже ничего не стоит по сравнению с мнением сотен тех, кто в силу своего более высокого положения должны быть ближе к Богу (или занимают более высокое положение в силу того, что они ближе к Богу).

В этом столько знакомого! Точно такой же процесс привлечения новых людей, в течение которого подчеркивается ценность личных убеждений, а затем, когда они уже привлечены, следует точно такой же процесс подчинения их структуре власти. С точки зрения Свидетелей Иеговы никто не имеет таких близких взаимоотношений с Иеговой Богом и Христом, как члены Руководящего совета. Они верят, что на этих мужчин особым образом действует святой Дух. В глазах тех, кого «Сторожевая башня» называет «рядовыми», сомневаться в руководстве этого Совета означает сомневаться в Божьем руководстве.

Бывший член Всемирной Церкви Бога продолжает:

Таким образом член церкви постепенно избавляется от уверенности в себе и от веры в действие Духа Бога на него лично. Он ожидает от г–на Герберта У. Армстронга и остального духовенства, что они будут решать, во что он должен верить, и, таким образом, ставит их на место Иисуса Христа и Библии. Духовенство заботливо показывает пастве, как Библия подтверждает учения Всемирной Церкви Бога. Член думает, что его верования прочно коренятся в Библии, но, чтобы убедительно объяснить их, ему придется пользоваться опорными текстами и дающимися к ним объяснениями. Я вовсе не хочу сказать, что все эти учения или объяснения неправильны, но человека делают духовно зависимым, и зависимым, в первую очередь, не от Христа или Святого Духа, а от г–на Герберта У. Армстронга и духовенства Всемирной Церкви Бога.

<…> Не нужно быть духовно сильным, чтобы слепо принимать всё, чему учит [церковь] и в точности повиноваться этому. Но сила характера и дух требуются для того, чтобы сомневаться, искать, доказывать и отстаивать, несмотря на осуждение, невзирая на то, что говорит [церковь] и кто бы то ни было[834].

Явная параллель между теми условиями, какие он описывает в своей религии, и теми, которые преобладают среди Свитетелей Иеговы, должна быть очевидной любому Свидетелю: если в этом описании подставить «Руководящий совет» и «организация» вместо г–на Армстронга и церковного «духовенства», то оно очень точно подойдет. Все религиозные организации явно пытаются привить своим членам преданность, поощрить подчинение руководству. Отягчающим обстоятельством является то, что при таком ярком контрасте между действительностью и исключительной ролью, которую себе приписывает организация, ее постоянные самовосхваление и самореклама сопровождаются постоянным осуждением всех остальных и их религиозных взглядов.

Атмосфера страха в «духовном раю» и ее влияние на свободу слова поразительно напоминает жизнь в тоталитарном государстве, где люди постоянно должны были быть в опасении перед системой осведомителей. Во многих случаях друзья, члены семьи или родственники людей угрожали им «пойти к старейшинам» только из–за того, что они выражали искреннее сомнение в библейском обосновании какого–то определенного учения, или просто прекращали посещать встречи, проводимые организацией. Время от времени исполнение именно этих угроз членами семьи приводит к правовым слушаньям. В результате складываются такие же условия, как те, которые в древности побудили пророка Иеговы дать предупреждение:

Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих. Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка — против свекрови своей; враги человеку — домашние его[835].

Часто в своей литературе Общество приводит в качестве примера верности, которая должна царить в собрании Бога, дружбу между Давидом и Ионафаном[836]. Преданность Ионафана Давиду, однако, совершенно не похожа на преданность, которую можно обнаружить в организации Свидетелей. Давид неожиданно оказался в опальном положении со стороны организационной структуры государства Израиль, возглавляемой видимым «теократически назначенным» главой — царем Саулом. Этот помазанный глава рассматривал Давида как врага, сделав его жизнь жизнью «лишенного общения» или «отлученного»[837]. Какое–то время Давид даже скрывался в Гефе среди языческих филистимлян — людей, которые в конечном итоге стали причиной смерти Саула, — а также воспользовался защитой царя Моавитского для своих родителей[838]. Если бы Ионафан жил согласно основному принципу Свидетелей Иеговы — принимать и поддерживать все действия и требования организации, — он бы не раздумывая прекратил всякое общение с Давидом. Он же, напротив, зная, что высшая государственная власть рассматривает этого человека как врага, продолжал встречаться с Давидом и действовать в его интересах, и даже защищал этого признанного виновным, изгнанного человека перед помазанным, теократически назначенным правителем. Он делал это, так как верил, что Давид пользуется благословением Иеговы, несмотря на то, что выброшен из организации[839]. Верность Ионафана не была регламентирована или продиктована одобрением или санкцией организации. Ее причины были гораздо более высокие. Среди Свидетелей Иеговы, хотя и нечасто, тоже встречаются люди, смело сохраняющие такую дружбу, несмотря на возможные последствия, о которых они догадываются.