В «КОЛЫБЕЛИ ДЕМОКРАТИИ»

В «КОЛЫБЕЛИ ДЕМОКРАТИИ»

Пожалуй, ничто так не иллюстрирует крайности, к которым приводит нездоровый интерес к личной жизни друг друга, поспешность в «преодолении» недовольств и разногласий, как случай, произошедший в середине восьмидесятых годов в Греции — стране, называемой «колыбелью демократии».

Приблизительно в 1986 году греческий филиал Общества Сторожевой башни (находящийся недалеко от Афин) стал оказывать сильное давление на Свидетелей, проявлявших хоть какое–то несогласие с учениями и принципами работы организации. Судя по всему число лишенных общения превысило сто человек[483]. Многие другие сами прекратили сотрудничество с организацией. Желая поддерживать духовность друг друга, несколько человек стали встречаться в частных домах, чтобы вместе читать и обсуждать Писание. Все это делалось тихо, без лишней огласки[484]. Несмотря на это греческий филиал продемонстрировал крайнюю озабоченность такой ситуацией, стараясь выследить и обезвредить всех, приходящих на эти встречи. Со временем дело приняло настолько серьезный оборот, что в конечном итоге привело к судебному слушанию, освещавшемуся в одной из афинских газет (см. иллюстрацию). Вот что произошло.

Подписи к иллюстрации:

НОВАЯ ТЕХНОЛОГИЯ ПОСТАВЛЕНА НА СЛУЖБУ АРМАГЕДДОНУ

Вслед за заголовком «Свидетели видеосъемки» следуют цитаты:

— ОСТАВИВШИЕ ОРГАНИЗАЦИЮ ПОКЛОННИКИ ИЕГОВЫ ОПАСАЮТСЯ ВИДЕОКАССЕТ

— «МЫ НЕ МОЖЕМ ДАЖЕ ПОГОВОРИТЬ С СОБСТВЕННЫМИ ДЕТЬМИ»

— «ИЗ–ЗА ВЕДЕНИЯ ЭЛЕКТРОННОЙ КАРТОТЕКИ МНОГИЕ ТЕРЯЮТ РАБОТУ»

Во вторник 6 апреля 1987 года в доме Ника и Эфтихии Бозарцис проходила встреча для изучения Библии, на которой собралось около 50 человек. С балкона Ник увидел двух людей, стоящих на противоположной стороне улицы и наблюдавших за приходившими гостями (некоторые из которых формально являлись Свидетелями Иеговы). Узнав в одном из «наблюдателей» Свидетеля, Ник вышел на улицу, чтобы поговорить с ним. Однако, завидев хозяина дома, оба человека бросились бежать прочь. Через несколько дней три человека из числа приходивших на встречу были лишены общения правовыми комитетами своих собраний.

Другая встреча обычно проходила по пятницам в доме бывшей Свидетельницы по имени Вула Калокерину. Однако из–за того, что в воскресенье эта группа планировала отметить вечерю Господню, пятничная встреча 9 апреля была отменена. Тем не менее, в пятницу вечером Вула заметила припаркованную через дорогу от её дома машину, в которой находилось пять человек. Машина простояла под окнами дома несколько часов; то же самое произошло и на следующий день.

Некоторые посчитают неоправданной и даже бредовой идею о том, что за такими действиями стоит злой умысел, стремление выследить «нарушителей» и собрать против них компрометирующие свидетельства, позволяющие впоследствии лишить их общения. Однако последовавшие вскоре события свидетельствуют об обратном.

В воскресенье, 11 апреля несколько человек собралось в доме Вулы, чтобы отметить смерть Божьего Сына во искупление человечества. Хозяйка заметила, что через дорогу от дома стоит незнакомая машина, а немного впереди — микроавтобус. Заднее окно микроавтобуса было закрыто материалом, в центре которого было прорезано отверстие. Приехавшие на машине несколько раз подходили к микроавтобусу и разговаривали с сидевшими в нем людьми. Вула попросила одного из пришедших на встречу выяснить, что делают эти люди на улице у её дома.

Когда гость Вулы направился к припаркованной машине, та резко тронулась с места и уехала. Подойдя к микроавтобусу, он заглянул в отверстие в висевшей на заднем стекле шторе и увидел внутри видеооборудование, а также двух Свидетелей Иеговы: старейшину по имени Николас Антониоу и работника афинского филиала Общества Сторожевой башни Диметра Зердеса. К этому времени к микроавтобусу подошли еще несколько людей из дома Вулы, а также полицейский, охранявший находящееся неподалеку итальянское посольство. В это время Свидетели, находившиеся в микроавтобусе, стали уезжать от собирающегося народа. Им удалось добраться до близлежащего парка, где они стали быстро выгружать из микроавтобуса своё видеооборудование. Две приехавшие полицейские машины пресекли их попытки и арестовали их по обвинению в нарушении неприкосновенности частной жизни. Видеооборудование было конфисковано. На видеопленке было зафиксировано, как в дом Вулы собирались гости, в том числе крупные планы всех пришедших.

В показаниях окружному прокурору два Свидетеля из микроавтобуса заявили, что хотели всего лишь заснять на пленку двоюродную сестру служителя филиала Диметра Зердеса, упоминавшуюся выше Эвтихию Бозартис. Поскольку она добровольно вышла из организации за два года до этого происшествия, у Диметра Зердеса как у «беззаветно преданного» Свидетеля не должно было быть никакого интереса к тому, чтобы тайно снимать её на видеопленку.

В итоге дело было направлено для рассмотрения в суде. После окончания слушаний окружной прокурор г–н Контаксис произнес:

Не думал, что какая–нибудь христианская организация призывала бы своих членов лгать. Однако когда такое происходит в случае с ответчиком и его организацией, мне хотелось бы, чтобы они признали свою ответственность и согласились с тем, что они действительно занимались слежкой. Если организация ведет себя таким образом, то как она может ожидать от людей, что они будут следовать за ней? Они использовали специально видеооборудование, свидетели видели, как они занимались съемкой, и при всем при этом ответчик утверждает, что он приехал не следить, а просто «поснимать». Все это не красит ни ответчика, ни организацию, к которой он принадлежит.

Каждый из нас имеет свободу принадлежать к какой бы то ни было организации, но у нас также есть свобода оставить любую организацию в любое время и заниматься, чем нам угодно, в рамках закона. <…> Разве тот факт, что человек оставил организацию, дает ей право следить и шпионить за этими людьми? Закон защищает человека от кассет, магнитофонов и видеозаписей, когда они используются с целью вторжения в частную жизнь гражданина. Здесь действует закон о НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ, защищающий, помимо прочего, и частные убеждения человека. Это очень серьезный вопрос. Очевидно, что ответчики вмешивались в частную жизнь истцов, используя видеооборудование, причем делали это намеренно, с умыслом.

Из–за учения Общества Сторожевой башни о том, что оно является каналом Бога, «ковчегом», в который человеку необходимо войти для спасения, его члены чувствуют огромную зависимость от организации, поэтому они готовы пойти ради нее на все, даже если при этом попранным оказывается то, что мы называем правами человека.

В ходе разбирательства один из судей спросил Свидетеля–старейшину сидевшего в микроавтобусе, сколько времени он с напарником провел в тот день в машине? Старейшина ответил, что шесть часов. На вопрос о том, были ли закрыты окна машины, ответчик сообщил, что заднее стекло машины было закрыто бумагой, в которой было прорезано отверстие для ведения съемки. Единственной целью слежения было, по его словам, заснять родственницу его коллеги на пленку. На конфискованной пленке имеются крупные планы многих из собравшихся, в тот момент, когда они подходят к входной двери или когда стоят на балконе. Но упоминаемая родственница на пленке вообще не появляется — по той простой причине, что её вообще не было на встрече. В данном деле суд вынес обвинительный вердикт.

Это может показаться забавным, но в следующем году в журнале «Пробудитесь!» была опубликована статья, осуждающая нетерпимость Греческой Православной Церкви, которая оказывала давление на руководителей стадиона и побуждала их разорвать контракт со Свидетелями Иеговы, арендовавшими стадион для проведения своего конгресса[485]. Статья пылала праведным гневом по поводу несправедливого отношения к «миролюбивым и законопослушным христианам», а также упоминала о том, что греческая конституция гарантирует свободу поклонения и религиозного самоопределения. Приводились слова из одного судебного решения о том, что «свобода выражения религиозных убеждений охраняется Римским договором от 11 апреля 1950 года, „О защите прав человека“». Упомянув о том, что «свободы греческого народа в очередной раз оказались попранными из–за нетерпимости церковного духовенства», статья восклицала: «Как же печально столкнуться с таким пренебрежением к демократии в самой „колыбели демократии“!».

Я присоединяюсь к осуждению «крайней нетерпимости и предвзятого отношения» и считаю печальным, что Свидетелям пришлось столкнуться с такой несправедливостью. Однако не менее печальным я нахожу тот факт, что организация видит ошибки в других, протестует, когда те ограничивают свободу совести ее приверженцев, однако в то же время сама виновна в тех же самых нарушениях. Организация не осудила «нетерпимость» собственных представителей, занимавшихся в «колыбели демократии» секретной и незаконной слежкой за законопослушными христианами, пришедшими на встречу друг с другом с единственной целью — отметить жертвенную смерть Божьего Сына. Присутствие работника филиала в микроавтобусе, оборудованном для ведения тайного наблюдения, указывает на то, что руководители филиала знали о происходившем и дали на это свое разрешение, или, по меньшей мере, не воспрепятствовали слежке. Однако об этом организация своим последователям не сообщает. Она не порицает подобные занятия. Свидетели по всему миру прочитают о действиях духовенства Греческой Православной Церкви, однако никому из них за пределами Греции не будет известно о поступках представителей Общества Сторожевой башни в этой стране.

И сегодня Свидетели Иеговы, не могущие с доброй совестью поддерживать все учения или правила организации, живут в атмосфере страха, опасаясь нечаянно обмолвиться о своих сомнениях. Они вынуждены следить за тем, чтобы другие не узнали, чем они занимаются, что читают, с кем общаются, от кого получают письма, должны быть настороже даже с близкими друзьями или родственниками, если те являются Свидетелями. Как упоминалось выше, мне нередко звонят люди, боящиеся назвать свое имя или использующие псевдоним. Некоторые считают необходимым открывать на почте специальный абонентский ящик, чтобы об их переписке со мной или другими бывшими Свидетелями не стало известно другим. Они живут в «осадном положении», понимая, что организация обладает властью положить конец их отношениям с друзьям и членами семьи, подчиняющимися решениям своих духовных руководителей. Единственная возможность избежать этого — жить под диктовку Общества Сторожевой башни.

Нарисованная здесь картина — не преувеличение. Рассказанные случаи являются лишь вершиной айсберга, и подобными историями можно было бы заполнить целую книгу. Они иллюстрируют преобладающий в организации склад ума, сложившуюся рутину, показывая, что для поддержания «стерильной» атмосферы в организации, Общество по сути готово прибегнуть к контролю за мышлением своих приверженцев. Имеющим прочное, незыблемое основание учениям не нужно находиться в таком стерильном окружении. Открытое обсуждение не должно считаться равнозначным предательству или поощрению ереси. Истина сама по себе обладает силой превозмочь заблуждение. В конечном итоге полемика только укрепляет её силу и ценность. И только хрупкое, не имеющее прочного основания учение может оказаться неспособным противостоять противоположным взглядам настолько, что для его выживания необходима полная изоляция от малейшего испытания на прочность.

Суровая реальность ярко демонстрирует, насколько пустыми являются заявления представителей организации по связям с общественностью, в ответ на запросы прессы выражавших свое непонимание того, «с какой стати кому–то бояться возмездия», «почему несогласные просто тихо не уйдут», утверждающих, что никакой «травли» не существует, никому «не причиняют эмоционального вреда», что вообще организация является «очень открытой» и не ведет себя подобно «духовной полиции». Сотням и тысячам человек известно, насколько эти утверждения не соответствуют действительности. Даже если люди выражают свое несогласие в самой уважительной манере, если они обсуждают неприемлемое для организации учение в частном разговоре с близким друзьями, им известно, что это может в конечном счете привести к началу расследования и вынесению вердикта правовым комитетом. Им известно, что почти невозможно «уйти тихо». Уйти «по собственному желанию» нельзя, можно только быть «уволенным по статье». С какой целью? Чтобы оградить остальных членов собрания от всякого человека, у которого есть сомнения в правильности учений Общества Сторожевой башни. Таким образом риск, что остальные, общаясь с сомневающимся, и сами начнут размышлять о том, о чем, по мнению организации, размышлять не следует, сводится к нулю.

В отличие от пастыря, который оставляет девяносто девять овец в поисках одной заблудшей, который терпеливо и нежно лечит их раны, поддерживая уставших и слабых, старейшины Свидетелей Иеговы в подобных ситуациях обычно склонны к конфронтации. Если отрывки из Писания и приводят, то в основном с целью осудить, а не исцелить. Почти всегда задается один «главный» вопрос: признает ли человек организацию единственным каналом Бога? В зависимости от ответа выносится то или иное суждение об истинности христианских убеждений члена собрания. Похоже, что пастыри словно говорят овцам:

Если кому–то из вас не нравится, как мы за вами смотрим и чем кормим, то мы никого не держим, можете идти. Только сначала мы выжжем на вас клеймо и обработаем вас жидкостью с запахом волков, чтобы оставшееся стадо могло сразу распознать вас и держаться от вас подальше. И сделайте милость — избавьте нас от своих жалоб и блеяния.